— Что мы с ней любили друг друга. И, я так понял, мы с ней были вместе. А теперь ты мне расскажи, когда ты с ней встречался? До меня или после? И, самое главное, почему ты восемь лет об этом молчал и при каждом случае опускал в моих глазах Кристину?

Егор очень напряжен. Смотрит пристально, дышит тяжело.

— Ты отбил ее у меня, — наконец, выдаёт. — Ты был моим лучшим другом, а я безумно сильно ее любил. Но однажды я получил нож в спину от вас обоих. Мой лучший друг увёл у меня мою любимую девушку. — Егор отвернулся в сторону и запустил в волосы пятерню, а потом снова на меня посмотрел. — Почему я не говорил тебе об этом восемь лет? Потому что я не хотел, чтобы это стояло между нами.

Я тоже сильно напрягся. Восемь проклятых лет я ничего не знал. А ведь все могло бы быть по-другому, если бы Егор не врал мне в лицо.

— Ты не имел права скрывать это от меня! — Выплевываю эти слова и приближаюсь к нему. Злость унять не получается, и я сжимаю кулаки.

— А что я должен был тебе сказать?! — Егор уже перешёл на крик. — «Мы с тобой были лучшими друзьями, а ты отбил у меня девушку»? Так я должен был тебе сказать?

— Да, черт возьми! Именно так! А ты врал мне, глядя в глаза!

— Я простил тебя, Макс. Мне было тяжело это сделать, но я все-таки тебя простил. И я не хотел, чтобы это стояло между нами.

— Поэтому ты решил просто все скрыть от меня? Запудрить голову потерявшему память человеку? У тебя хоть совесть есть, Егор?

Он уже тоже сжал кулаки. Пристально посмотрел мне в глаза и зло процедил:

— А у тебя, Макс? У тебя была совесть, когда ты уводил у меня Кристину, зная, что я не могу без нее жить? У тебя была совесть, когда ты целовал ее за моей спиной? У тебя была совесть, когда ты спал с ней? Я спросил Кристину на твоей свадьбе, кто стал у нее первым. И знаешь кто? Ты, Макс. Мой лучший друг!

Я тяжело сглотнул. Я... Я был у Кристины первым? Значит, и она у меня...? Но мне некогда сейчас об этом думать. Я должен разобраться с Егором.

— Все могло бы быть по-другому, если бы ты мне рассказал.

— Что могло бы быть по-другому? — Он нервно засмеялся.

— Между мной и Кристиной. Если бы вы все мне восемь лет не врали в глаза, то у нас с ней все было бы по-другому.

— Она тебя кинула! Эта стерва кинула меня ради тебя, а потом тебя ради Гарварда! Как ты не понимаешь этого, Макс? Никто из нас никогда не был ей нужен!

Я взрываюсь. Со всей силы бью Кузнецова по лицу. Он отшатывается, но удерживается на ногах. Из его носа потекла тонкая струйка крови.

— Не смей так говорить про нее!

Егор не отвечает, он бьет меня в ответ. Во рту растекается вкус железа. Как же давно я его не испытывал.

Я набрасываюсь на Кузнецова и валю его на пол. Бью несколько раз по лицу. Он сталкивает меня с себя и бьет в ответ, но мне все же удаётся прижать его за горло.

— Кристина не бросала меня, — цежу ему, глядя в глаза. — Отец не рассказал ей про аварию, а когда она не смогла до меня дозвониться, наврал, что я поменял номер телефона. Кристина подумала, что я ее бросил, и поэтому восемь лет не приезжала. А я просто забыл ее! В прямом смысле слова забыл, кого я люблю и без кого я не могу жить! А вы все знали и молчали!

Я вижу в глазах Кузнецова удивление. Он больше не сопротивляется и не пытается меня ударить, поэтому я выпускаю его из захвата. Я приваливаюсь к стене и беспомощно опускаю голову на колени.

Как же хочется умереть...

Я слышу, как Кузнецов поднимается с пола и куда-то идёт. Потом он возвращается и садится у стены рядом со мной. Я не поворачиваю на него голову, но по звукам понимаю, что он взял бутылку виски и пьёт сейчас с горла.

— Будешь? — Предлагает мне.

Я отрываю лицо от коленей и беру бутылку. Жидкость обжигает горло, но это именно то, что мне сейчас нужно.

— Расскажи мне все с самого начала. Как все было?

Он безразлично пожал плечами и начал рассказ.

— Когда ты приехал в Москву, мы с Кристиной на тот момент уже год были вместе. Сначала меня твоё появление напрягло, потому что я очень ревновал Кристину. Но потом я увидел, что она тебя искренне ненавидит, а тебе на нее плевать. Так я успокоился. А затем мы с тобой подружились. Вы с Кристиной действительно никогда не общались, она часто требовала от меня прекратить с тобой дружбу. Но я категорично заявил, что не собираюсь согласовывать с ней, с кем мне дружить, а с кем нет. А потом в какой-то момент я заметил, что между вами что-то не так. То, как ты смотрел на нее, то, как она смотрела на тебя в школе с Олей. Подсознательно я понимал, что это все не просто так, но отгонял от себя эти мысли. Я не верил, что между вами могли возникнуть чувства. А потом на ее день рождения я напился и действительно чуть не изнасиловал ее. Я плохо помню, я тогда сильно пьяный был. Но ты ворвался в комнату в ночном клубе и оттащил меня от нее, дал мне по морде. И спасибо тебе за это. Если бы я с ней что-то сделал, то не смог бы себе простить и просто перерезал бы себе потом вены. После этого Кристина меня бросила. Я спросил ее о причинах, и она честно сказала, что у нее есть к тебе чувства, и она не хочет меня обманывать. Так я в один день потерял лучшего друга и любимую девушку. А в ресторане на выпускном ты подошёл ко мне и сказал, что любишь ее и не можешь ничего с собой поделать. Ты говорил, что долго пытался сопротивляться этим чувствам именно из-за меня, даже с Олейниковой стал встречаться, чтобы выкинуть из головы Кристину, но не получилось. Ты попросил у меня прощения, но тогда я тебя простить не мог. А потом смог. Вот и вся история, Макс. А с выпускного вы с ней после нашего разговора ушли вместе и дальше я не знаю, что вы делали. Но, предполагаю, что встречались до ее отъезда в Америку, раз ты стал у нее первым.

Он замолчал и сделал еще несколько глубоких глотков. Я тоже отхлебнул.

— Оля знала обо всем этом?

— Да. Ты бросил ее из-за Кристины на нашем выпускном перед разговором со мной. А когда вы с Морозовой ушли из ресторана, она заплакала и уехала домой.

Я хмыкнул.

— То есть, у вас с Олей был заговор скрыть это все от меня?

— Нет, у нас с ней не было заговора, но у каждого из нас были свои мотивы умолчать о Кристине. Мой мотив я тебе назвал: я не хотел, чтобы Кристина вставала между нами. Мотивы Ольги я не знаю, но предполагаю, что она не хотела тебя потерять.

Я беспомощно закрыл глаза. Кажется, судьба решила очень сильно посмеяться над нами с Кристиной.

— Ты любишь ее до сих пор? — Спрашиваю Егора.

Он медлит несколько секунд и обреченно выдаёт:

— Да. Все восемь лет люблю.

— Поэтому ты не заводишь ни с кем нормальные отношения?

— Да.

Я отхлебываю из бутылки.

— Я не дам тебе быть с ней, Егор. Никому не дам.

Он хмыкает.

— Ты собрался развестись?

— Нет. Я не разведусь. Но и возле Кристины я никого не потерплю.

Кузнецов нервно засмеялся.

— Ни себе, ни людям?

Я не отвечаю ему. Поднимаюсь с пола и, пошатываясь, иду к двери. Уже у выхода оборачиваюсь к нему.

— Я предупредил тебя, Егор. Я не позволю тебе быть с ней.

— Посмотрим, — ответил мне с вызовом.

Да, посмотрим. Я выхожу, хлопнув дверью, и спускаюсь к машине. В таком состоянии ехать нельзя, поэтому я просто откидываю водительское сиденье и засыпаю.

Глава 11. Прости...

После того, что произошло в моем кабинете, Максим пропал. Он мне не писал и не звонил, а я каждый день была, как на иголках, и не знала, что мне делать. Позвонить ему самой? Написать? В итоге где-то через неделю я не выдержала и все-таки отправила ему сообщение в мессенджере:

«Ничего не хочешь мне сказать?»

Он его тут же прочитал и не ответил, а я разнервничалась еще больше. Что, черт возьми, происходит??? Но через три дня он все-таки прислал мне ответ.

«Это была ошибка. Прости...»

И все.

Это была ошибка. Прости...

Я сижу на работе и перечитываю эти слова снова и снова. Мне хочется все бить и рушить, кричать и плакать. Но я просто сижу и смотрю на экран своего телефона.

Это была ошибка. Прости...

В горле стал образовываться ком. То есть, он с ней не разведётся??? Он не будет со мной??? Он считает ту страсть, которая между нами была, ошибкой??? Эти жадные поцелуи, эти неистовые объятия, наши признания друг другу — ошибка???

Слезы все-таки потекли по щекам, руки затряслись, дыхание участилось. Кажется, я близка к истерике.

— Кристина Игоревна, у вас в приемной Александр Александрович. Просит принять, — раздался через громкую связь моего рабочего телефона голос секретарши.

Тяжело сглатываю, нажимаю кнопку и отвечаю ей:

— Пусть заходит через три минуты.

Встаю со своего места, подхожу к окну и усилием воли пытаюсь взять себя в руки. Закрываю глаза и приваливаюсь лбом к окну. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Посчитай до десяти. Вот так. Хорошо. Молодец, Кристина. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Когда раздался тихий стук в дверь, я уже вытерла щеки и обернулась.

— Войдите.

Сан Саныч стремительно направился ко мне.

— Кристина Игоревна, есть информация от нашего источника в «Росстрое».

— Присаживайтесь.

И мы садимся с ним за стол, на котором 10 дней назад Максим рвал на мне одежду. За стол, на котором мы совершили «ошибку».

Так, не думай об этом, Кристина. Не сейчас. Наливаю себе стакан воды и залпом выпиваю. Вот так. Хорошо.

— Какая информация? — Спрашиваю уже спокойным голосом. У меня получилось взять себя в руки.

— Наш источник работает в международном отделе. Он сообщил, что «Росстрой» рассматривает выход на европейский рынок. В частности, ведут переговоры с двумя французскими компаниями из одного холдинга, которые сейчас находятся на стадии банкротства и выставлены на продажу...