Тогда какого черта мне сейчас так больно???

Я ухожу с моста и снова иду, куда глаза глядят. Кажется, начинается дождь. Через пять минут он перерастает в ливень. Холодные капли хлестают меня, но я даже не чувствую этого. На моем лице дождь смешивается со слезами, наверняка вся тушь уже стекла по щекам. Я иду по Times Square, дождь усиливается, люди торопятся спрятаться под каким-нибудь навесом. У меня нет зонта и я не ищу укрытия. Я промокла до нитки, кроссовки уже наполнились водой. Но мне все равно, я не замечаю этого.

Ноги выводят меня к небоскребу Empire State Building. Покупаю билет и поднимаюсь на смотровую площадку. Из-за дождя людей на ней сейчас нет. Ливень идёт стеной, я подхожу к решетке и смотрю через нее на серый мрачный Нью-Йорк. Слезы все еще катятся по моему лицу, но уже не различишь, где они, а где дождь.

Я прислоняюсь лбом к решетке и беспомощно опускаю веки. Боль такая, будто в сердце вонзают кинжалы. Хочется упасть на землю и свернуться калачиком. А еще лучше прыгнуть с этого небоскреба. Как жаль, что смотровая на нем вся в решетках.

Чувство предательства Максима снова разливается ядом по венам. Перед глазами мелькают картины: наш выпускной, наша первая ночь вместе, наша поездка на Волгу, визит в лагерь, купание у пирса, день рождения его друга. А потом Максим в честь меня делает на сердце татуировку.

Неужели это все было ложью? Неужели он притворялся? Неужели он не любил меня так, как любила его я?

В памяти всплывают слова Максима на утро после того, как я уснула в гамаке в саду после разговора с отцом.

«Я люблю тебя, Кристина. Знай это, что бы ни случилось».

Беспомощно несколько раз бьюсь головой о решетку. Какая ложь, какое предательство... За что же он так со мной? За то, что была с ним жестока в самом начале, когда он приехал? За то, что не хотела, чтобы он общался с моими друзьями и вливался в мою компанию?

Рука тянется к телефону в сумке. Достаю аппарат и включаю его. Тут же приходят оповещения о пропущенных от Майкла, следом падают десятки сообщений от него с вопросами, где я. Захожу в телефонную книгу и звоню Илье. После пятого гудка в трубке слышится сонный голос.

— Кристина, блин, у меня три ночи.

— Илья... — Реву ему в трубку.

— Кристина, ты плачешь? Что случилось? — Его голос тут же стал бодрым.

— Илья... — И снова рыдаю. Я сейчас не в силах выдавить из себя ничего больше его имени.

— Кристина, где ты? Что случилось? Тебя кто-то обидел?

Я лишь всхлипываю ему в трубку.

— Кристина, не молчи!!! Что произошло???

Я делаю тяжёлый глоток и выдавливаю из себя.

— Илья, он женится...

— Кто? Кто женится?

Но я снова не могу говорить, рыдания захватили меня с новой силой.

— Кристина, о ком ты говоришь? Кто женится? Майкл? Он тебе изменял? Он тебя обманывал?

— Нет... — выдавливаю из себя, — Максим. Он женится...

На том конце провода повисла тишина.

— Кристина, — начал Илья серьезным тоном, — но ты ведь уже прошла эту историю. Она ведь в прошлом. Не так ли?

— Я не знаю, Илья. Я так думала. Я была уверена, что забыла его. Но сегодня позвонил папа и сказал, что я должна ехать на свадьбу. А я не могу. Понимаешь? Не могу! Он женится, Илья!

И на этих словах я буквально согнулась от рыданий. Села в лужу на бетонном полу смотровой и прислонилась спиной к решетке. Дождь все еще идёт, хоть уже и не так сильно.

Я слышу на том конце провода тяжёлый вздох, а потом Токарев говорит:

— Я вылетаю к тебе ближайшим рейсом. Жди меня часов через 18.

— Хорошо, — мямлю ему в трубку и делаю отбой звонка.

Я не знаю, сколько я так еще просидела. Охранники косились на меня, но не подходили. Я очнулась, наверное, когда закончился дождь. Встала с пола я пошла вниз со смотровой. Дошла до Центрального вокзала и купила в кассе билет до Бостона. Поезд отправлялся через 40 минут.

Я вернулась домой глубокой ночью. Мокрая до нитки и с размазанной по всему лицу косметикой. Когда я вошла в квартиру, Майкл тут же подскочил ко мне с криком.

— Крисси, где ты, черт возьми, была??? Я чуть с ума не сошёл!!! Я уже собирался звонить в полицию!!!

Он растерянно оглядел меня снизу вверх и обратно.

— Крисси, почему ты мокрая? Что произошло?

Я ничего не могу ему ответить. Я просто стою и смотрю на Майкла. И понимаю одно: каким бы хорошим и замечательным он ни был, он не Максим. Никто не Максим. Можно сколько угодно прятаться от своего прошлого, восемь лет избегать встречи с ним, но от себя не убежишь. Можно закопать все чувства и воспоминания о человеке глубоко внутри себя, но от этого они не перестанут существовать.

— Он женится, — говорю своему парню сиплым голосом и чувствую, что дрожу. Наверное, я заболела.

— Кто женится? — недоуменно спрашивает Майк.

— Мой герой, — и я тяну руку к татуировке. Засовываю ладонь под ворот кофты и накрываю ею область сердца. — Мой герой женится, Майкл. Ты понимаешь это? Он женится...

Лицо моего парня вытягивается в изумлении. Он спрашивал меня однажды, что означает моя татуировка. Я соврала, что любила в детстве мультики о супергероях.

— О ком ты говоришь, Кристина? — очень сухо и холодно спрашивает Майкл. Кажется, он начал догадываться, что моя татуировка не в честь марвеловских персонажей.

— О моем герое. Я думала, что забыла его, но оказалось, что нет. Я до сих пор люблю его, Майкл. А он женится на другой. А еще восемь лет назад он очень сильно меня предал. Но я все равно люблю его. Все эти годы любила.

Майк плотно сжимает челюсть, я вижу, как желваки заходили по его щекам. Он тяжело дышит и смотрит на меня с большой злостью.

— Надо понимать, между нами все кончено? — цедит он.

Я смотрю мгновение на этого красивого, доброго, замечательного парня, который действительно подарил мне счастливые два года и лишь тихо говорю:

— Да. Ты не он. Вы все — не он.

Майк ничего мне не отвечает. Разворачивается и уходит в нашу спальню. Я подхожу к дивану в гостиной и сворачиваюсь на нем калачиком. Слышу, звук молнии его чемодана, слышу, как Майк бросает в него одежду, открывает и закрывает ящики комода.

Через час он выходит в гостиную, но у меня даже нет сил поднять на него глаза. Меня всю знобит и трясёт.

— Прощай, Крисси, — говорит мне Майкл, и я слышу, как он кладёт на тумбочку в прихожей ключи от моей квартиры.

— Прощай, Майк, — сиплым голосом отвечаю ему, но он уже не слышит, потому что входная дверь хлопнула.

Я не знаю, сколько я так лежу. В полудреме, полубреде. Я все еще в мокрой одежде, мне то холодно, то жарко. А иногда и то, и другое одновременно. Я не понимаю, сплю я или нет. Но я снова вижу Максима. Он стоит такой красивый, в костюме, улыбается. Я к нему подхожу и говорю:

— Здравствуй, Максим.

Он недоуменно на меня смотрит и спрашивает:

— Мы знакомы?

Я теряюсь, явно не ожидала от него такого ответа.

— Да. Это ведь я, Кристина.

Он хмурит брови, с сомнением смотрит на меня, а потом отвечает:

— Девушка, вы меня с кем-то путаете. Мы с вами не знакомы.

В этот момент звенит какой-то звонок. Максим медленно растворяется. Я пытаюсь схватить его за руку, но он уже исчез. Звонок повторяется. Потом снова и снова. Звенит очень настойчиво. Я приоткрываю глаза и в этот момент понимаю, что это звонок моей входной двери.

Но у меня нет сил встать, мое тело меня не слушается. А звонок все звенит и звенит. Потом я слышу, как начинает звонить мой телефон. Но он в сумке, а сумка в прихожей. Я медленно скатываюсь с дивана на пол. Больно падаю, но это отрезвляет. Я все же нахожу в себе силы кое-как встать на ноги. Медленно бреду до входной двери, держась за стену. Поворачиваю ручку, открываю дверь и буквально падаю в руки Илье.

— Кристина, господи...

Он подхватывает меня на руки и заходит в квартиру. Закрывает за собой дверь и несёт меня в мою спальню. Укладывает на кровать, садится рядом и дотрагивается до моего лба.

— Ты вся горишь.

Он снимает с меня мокрую одежду, даже лифчик. Оставляет на мне только трусики. Накрывает меня одеялом и куда-то уходит. Через несколько минут он возвращается с аптечкой и стаканом воды. Засовывает мне в рот какие-то таблетки, даёт их запить. Слегка приподнимает меня на кровати и укладывает ближе к стенке, а сам ложится рядом поверх одеяла. Он мягко гладит меня ладонью по голове, и я проваливаюсь в сон.

Мне снова снится Максим. Он стоит на моем любимом Патриаршем мосту и смотрит вдаль. Я подхожу к нему сзади и кладу руку на плечо. Он резко оборачивается.

— Восемь долгих лет, — говорю ему с грустной улыбкой.

Он удивленно на меня смотрит.

— Девушка, а вы кто?

Я тихо смеюсь.

— Я что, так сильно изменилась? — спрашиваю его.

Он прищуривается и смотрит на меня с недоверием.

— Вы меня, наверное, с кем-то путаете. Я вас не знаю.

Я открываю глаза и делаю глубокий вдох, будто мое дыхание было долго задержано. В горле очень сухо, на лицо падает солнечный свет, от которого я морщусь. Ощущение, будто и лежу в воде. Провожу под одеялом рукой и понимаю, что простынь подо мной вся мокрая. Медленно поворачиваю голову налево и вижу спящего рядом со мной Илью. Он лежит поверх одеяла в джинсах и джемпере.

— Илья, — хочу сказать ему громко, а получается сиплый шёпот.

Он не слышит, и тогда я тянусь к нему рукой. Аккуратно дергаю за плечо. Илья резко открывает глаза и подскакивает на кровати. Недоуменно вертит по сторонам головой.

— Я что, уснул тут? Прости, Крисси, я просто хотел прилечь и подождать, когда у тебя спадёт температура.

— Пить, — сиплю ему.

— Что? — Он склоняется головой над моими губами.