Мать напряглась.

— Не помню.

— Ну же, мама, давай. Вспоминай. Как ее звали?

Она снова напряглась. Сморщила лоб и подняла глаза к потолку.

— Кажется, что-то на К... Карина?

— Нет, не Карина. Но близко. Давай, вспоминай.

Она в неуверенности на меня посмотрела.

— Кристина?

— Да. Ее звали Кристина. — Я медлю мгновение. — Кристина Морозова.

Мать изменилась в лице. Несколько секунд таращилась на меня, а потом подскочила со стула.

— Максим! Ты не посмеешь! — Затем повернулась к отчиму. — Игорь! Скажу ему, что это невозможно!

Отчим пристально посмотрел на нее.

— Лена, сядь и закрой рот.

Она послушно плюхнулась на стул, но теперь уже уставилась не на меня, а на него.

— Максим и Кристина любят друг друга. И уже очень давно. Так что молчи и не мешай им. — Затем Игорь Петрович повернулся ко мне. — Ты все правильно делаешь, Максим. Езжай к Кристине. Она, правда, сейчас не в Москве, а в вашем детском лагере. Мы его заново отстроили. Держи адрес, — он схватил бумажку и что-то быстро на ней написал. — Вот. Езжай к ней прямо туда.

Я взял из его рук листок и под недоумевающий взгляд матери вылетел из кабинета. Но прежде, чем я поеду к Кристине, я должен сделать еще кое-что.

Я быстро ловлю такси и направляюсь домой. Когда захожу в квартиру, сразу натыкаюсь взглядом на пьющую вино Ольгу.

Какого хрена она пьёт алкоголь??? Она же еще кормит Лизу грудью!

— Явился? Блудный муж, — и тихо смеется.

— Я говорил тебе, что мне надо уехать по делам.

— Да. Теперь я знаю, какие у тебя были дела. Твоя мама мне уже позвонила.

— Я подаю на развод.

Она хмыкает и делает еще глоток.

— Бросишь своего ребёнка? Станешь, как твой отец? Яблоко от яблоньки...

— Закрой рот! — со злостью выплевываю ей в лицо. — Ты ничего не знаешь о моем отце!

— А ты сам много о нем знаешь? Или он о тебе?

— Заткнись. Я подаю на развод, нравится тебе это или нет.

— Я не дам тебе общаться с Лизой. Выбирай: или эта сука, или родная дочь.

Я уже просто взрываюсь. Хватаю ее за плечи и рывком поднимаю со стула.

— Послушай меня внимательно, Оля. Наш развод неизбежен, и он пойдет по одному из двух сценариев. Тебе выбирать, по какому именно. Сценарий первый: я оставляю тебе эту квартиру и все деньги, которые лежат в сейфе. Я продолжу полностью содержать Лизу, вы никогда ни в чем не будете нуждаться. Но я буду видеть дочь, когда захочу и сколько захочу, я буду забирать ее к себе на выходные, брать ее с собой в отпуск, отмечать с ней каждый ее день рождения. Ни одно важное решение в жизни Лизы не будет приниматься без моего участия. И ты никогда не будешь ставить палки в колёса и настраивать ребёнка против меня или против Кристины. — Я перевожу дыхание и пристально смотрю ей в глаза. — Сценарий второй: ты все-таки мешаешь мне с ней общаться, внушаешь мне чувство вины, настраиваешь Лизу против меня. И тогда я подключаю все свои связи в судах и забираю полную и единоличную опеку над ребенком. И уже ты будешь спрашивать у меня разрешение, чтобы видеться с ней. А я еще подумаю, разрешать тебе или нет. Решай, Оля. Решай и не забывай, что из нас двоих юрист я, а не ты.

Я отталкиваю ее в сторону и направляюсь в детскую. Лиза тихо спит в кроватке. Беру ее на руки и сажусь в кресло. Слышу, как из гостиной доносится плач Ольги. Мне плевать. Пусть хоть захлебнётся своими слезами.

Сижу какое-то время с Лизой, пытаясь привести мысли в порядок. Слишком много всего в последнее время. Слишком много шока. Но осталось совсем чуть-чуть. Последний рывок. Только бы Кристина меня не отвергла.

От этой мысли внутри просыпается животный ужас. А что если Кристина не захочет? Что если я ей больше не нужен?

Господи, нет, только не это.

Надо к ней ехать. Надо срочно к ней ехать.

Аккуратно кладу Лизу в кроватку и быстро направляюсь в душ. Потом переодеваюсь и захожу в гостиную к Ольге. Она продолжает сидеть на том же месте и пить. Я забираю у нее со стола бутылку с бокалом.

— Еще хоть раз увижу, что ты пьёшь, пока кормишь Лизу грудью, придушу тебя. И после развода вернёшь себе свою девичью фамилию. Мою фамилию будет носить другая девушка.

Она ничего не отвечает, а я иду на кухню. Выливаю вино в раковину, выкидываю бутылку и ухожу. До лагеря довольно далеко, так что медлить нельзя.

Я только что принял самое важное решение в своей жизни. Только бы теперь меня не отвергла Кристина. Даже боюсь думать об этом. Я ведь не смогу без нее жить.

Когда я подъезжаю к лагерю, уже темнеет, но у здания еще находятся несколько рабочих.

— Извините, Кристина Морозова тут? — Спрашиваю у них.

— Она поехала осматривать пирс, — отвечает мне один из них.

— Как до него добраться?

— А вот прямо по этой дороге езжайте и выедете к нему минут через 15.

Я бросаю взгляд на здание, но сейчас мне некогда его рассматривать. Нужно торопиться к Кристине.

Я гоню к ней, что есть сил. Не могу удержаться и жму на газ, даже помня о своей аварии. Я подъезжаю к пирсу через пять минут. Бросаю машину у начала пляжа и бегу.

Я сразу ее замечаю. Кристина стоит одна и смотрит вдаль. Поднимаюсь на пирс, делаю всего пару шагов, как она резко ко мне оборачивается.

— Максим!? — Только и успевает сказать она.

Я не даю говорить ей дальше. Накрываю ее губы своими и жадно целую. Кристина замерла, потом стала пытаться меня оттолкнуть, но я не даю ей этого сделать.

— Прекрати немедленно, — говорит мне сквозь мой поцелуй.

— Помолчи.

И снова примыкаю к ее рту. И уже через несколько секунд она отвечает на мой поцелуй... Мы целуемся так же страстно, как в нашу новогоднюю ночь, как когда ушли из ресторана на выпускном. Я очень крепко ее обнимаю, она меня прижимает к себе с такой же силой.

Моя любимая. Теперь нам никто не помешает быть вместе.

Я прерываю поцелуй, слегка отстраняюсь и смотрю в ее лицо. На нем смятение и недоумение.

— Я подаю на развод. Я ухожу от нее. К тебе.

Кристина застыла. Смотрит на меня и явно не находит, что сказать.

— Кристина, ты ведь будешь со мной? Скажи, пожалуйста, что будешь. Иначе я умру. Утоплюсь прямо сейчас в этой реке.

— Но а как же твоя дочь...? — Тихо мямлит. Она все еще растеряна.

— Я бросаю не ее, а Ольгу. Кристина, я встречался со своим отцом. Он мне все рассказал. Он не бросал меня. Это мать запретила ему со мной общаться, сделала все для того, чтобы его не было в моей жизни. Но я не позволю Ольге поступить так же.

Кристина продолжает на меня смотреть, будто не веря в то, что я только что ей сказал.

— Кристина, — я аккуратно беру ее лицо в свои ладони. — Я подаю на развод. Я люблю тебя и хочу быть с тобой.

В ее глазах появляются слезы. Ну вот снова она из-за меня плачет.

— Правда? — Тихо спрашивает.

— Да. Я ухожу от Ольги. Уже ушел. Осталась последняя формальность в виде официального развода.

И она начинает рыдать навзрыд. Утыкается мне в грудь и громко всхлипывает. Я крепко ее обнимаю.

— Тише, Кристина, ну чего ты? Я с тобой, моя нежная девочка. Больше нас никто никогда не разлучит. Больше никто не посмеет встать между нами. Моя любимая, моя единственная.

Я снова беру ее лицо ладонями и собираю поцелуями каждую слезинку. Как раньше. Теперь я помню, что делал так каждый раз, когда Кристина плакала перед своим отъездом.

— Максим, — тихо говорит. — Но ты же понимаешь, что я теперь не одна. У меня сын.

— Это прекрасно. Я буду любить Мишу, как родного. А ты, Кристина? Ты примешь мою Лизу?

— Да, — она счастливо улыбается, — конечно, приму. И буду любить ее, как родную.

Я больше ничего не говорю ей и снова жадно целую. Я не знаю, сколько времени мы проводим на пирсе. Мне кажется, мы целуемся бесконечно. Как на выпускном.

Сегодня я принял самое важное решение в своей жизни. И я счастлив, как никогда

Глава 19. Навсегда

Этой ночью мы с Максимом не спали. Я приехала на три дня, чтобы осмотреть реконструкцию лагеря. Она сильно задержалась, я практически все время уделяла парижской сделке, а после покушения на меня почти на месяц выпала из рабочего процесса. У меня случился нервный срыв, и пришлось лечь в больницу, где меня пичкали антидепрессантами. Я пью их и до сих пор.

Даже сейчас, зная, что с Максимом все хорошо, я боюсь мыслями возвращаться в тот день. Когда Максим закрыл глаза, и я подумала, что он умер, моя жизнь тоже остановилась. Я держала его в своих руках и понимала, что больше не могу жить дальше. Просто не могу, зная, что его больше нет. И самое главное — нет по моей вине. Ведь эти пули предназначались для меня.

Илья оказался прав: «Росстрой» организовал на меня покушение. Меня действительно планировали убить. Источник Токарева в этой компании дал показания и смог достать некоторые документы, доказывающие, что покушение организовывали именно они. К тому же полиции каким-то невероятным образом удалось быстро найти исполнителей, которые также раскрыли заказчиков.

Все руководство «Росстроя» пошло под суд, а компания выставлена на торги. У меня даже была шальная мысль купить ее, но в итоге я поняла, что не могу. Эта фирма — не бизнес, а исчадие ада. Я не знаю, кто в итоге купит этот «Росстрой», но, думаю, желающие найдутся, так как она продается практически за бесценок.

Ну а пока мы с «Вижн-Строем» торопимся вернуть себе в России былые позиции. И, конечно же, занимаемся покорением Европы. Из-за всего случившегося папа не полетел в Париж. Ему пришлось отправить туда Соколова, и он настолько хорошо справился, что отец предложил ему возглавить это французское подразделение. Он с радостью согласился.