— А? Что? Извини, я задумалась.

Я отстранилась от Максима и посмотрела на него. Он мне мягко улыбнулся.

— О чем ты задумалась?

Я осеклась. Нет, я никогда в жизни не скажу ему, о чем я задумалась.

— Да так, о работе. А что?

Он недовольно прищурился.

— Значит, в то время, как я тебе тут делаю признание, ты думаешь о работе? Ладно-ладно.

— Какое признание?

— Я тебе его уже озвучил. Сама виновата, что не услышала.

И он демонстративно отвернулся.

Я тихо засмеялась и притянула его к себе.

— Мой обидчивый герой. Прости меня, пожалуйста. И я умираю, как хочу услышать твое признание.

Максим еще мгновение на меня подулся, а потом все же оттаял. Склонился к моему уху и прошептал:

— Я тебе сказал, что после нашего страстного секса в твоем кабинете, у меня ни с кем ничего не было. До нашей с тобой прошлой ночи.


Я отстранилась и в изумлении на него посмотрела.

— А как же жена...?

Кажется, от моего вопроса Максима передернуло.

— После тебя я ее больше не хотел. Вообще никого не хотел, кроме тебя. А потом к моему великому счастью врачи запретили ей половую жизнь. А после родов в меня стреляли. А потом я все вспомнил и уже так ее ненавидел, что в итоге переехал в другую комнату.

Я расплылась в довольной улыбке. Хочется думать, что Максим хранил мне верность, хоть мы еще и не были с ним вместе.

— У тебя ведь тоже никого не было после того случая? — И он внимательно на меня посмотрел.

Я застыла. Сижу, будто приросла к софе, и не дышу.

У меня был Егор...

И что мне сейчас ему ответить? Правду? Или соврать? Нет, я не могу так нагло лгать Максиму, глядя прямо в глаза. Я, конечно, пять минут назад сказала, что думаю о работе, хотя на самом деле думала о нашей свадьбе, но это другое. Это не подлая ложь. Кажется, я затягиваю с ответом, потому что улыбка медленно сползает с его лица.

Лучше всего прибегнуть к женской хитрости!

Притягиваю Максима к себе и начинаю его целовать.

— Я так тебя люблю, мой герой, — шепчу ему сквозь поцелуи. — Мой единственный, мой неповторимый. Всегда любила только тебя одного...

Максим отстранился от меня.

— Кристина, мне кажется, или ты заговариваешь мне зубы? — Спросил с напряжением в голосе.

— Нет, с чего ты взял...? — мямлю.

— Тогда ответь на мой вопрос. Только честно.

Я сижу и смотрю на Максима во все глаза. И я не знаю, что ему сказать. У меня действительно нет слов.

— Что тебе даст мой ответ? — Тихо спрашиваю.

И Максим моментально меняется в лице. Тяжело сглатывает, желваки на щеках дергаются.

— Кто? — Выдавливает сквозь сомкнутую челюсть.

Я ничего не говорю, лишь опускаю взгляд в пол. Воздух накаляется до предела. В итоге я уже чувствую, как от Максима летят искры. Я встаю с софы и тороплюсь уйти в дом, но Максим подскакивает следом, резко хватает меня за руку и разворачивает к себе.

— Я его знаю?

Я молчу. Смотрю на его лицо и понимаю: если я сейчас скажу ему правду, это будет конец. Максим никогда не простит мне ночь именно с Егором. С кем угодно бы простил, но не с Кузнецовым, не с его лучшим другом. Он рассказал мне, что Егор приходил к нему в больницу, и они помирились.

— Максим, я не буду отвечать на твой вопрос.

— Нет, ты ответишь на него! Кто? Этот твой Илья?

— Нет! — Я воскликнула, будто меня облили кипятком. Как он вообще мог подумать, что между мной и Ильей что-то может быть?

— А кто? Француз? — Максим еще сильнее сжимает мою руку. — Кристина, отвечай немедленно.

— Зачем, Максим? Чего ты добиваешься? Мы с тобой не были тогда вместе, ты был женат. Да ты до сих пор женат вообще-то. И, знаешь, когда ты говоришь, что разведешься, я верю тебе наслово. Хотя гарантий у меня никаких нет.

Я пытаюсь вырвать руку из его захвата, но он только сильнее ее сдавливает.

— Максим, мне больно.

— Мне тоже больно, Кристина. Мне очень-очень больно сейчас. Ты даже не представляешь, насколько.

Я смотрю в его глаза и действительно вижу в них боль. А еще отчаяние.

— Кристина, назови мне имя.

— Тебе будет еще больнее, если ты его услышишь... — Тихо шепчу и чувствую, как к горлу уже подступил ком.

Секунда — и Максим все понимает. Резко отпускает мою руку и отстраняется. Жадно хватает ртом воздух, беспомощно проводит ладонью по волосам.

— Ты не могла... Только не с ним... Он же мой лучший друг.

По моим щекам уже градом потекли слезы.

— Прости меня, пожалуйста... — Только и успеваю вымолвить. Но уже слишком поздно. Максим развернулся и быстро ушел, а я так и осталась стоять на веранде, глотая слезы.

Я захожу в домик и ложусь на диван в гостиной первого этажа, свернувшись калачиком. Так я и знала, что мне еще придется расхлебывать за ту ночь с Егором. Так я и знала...

Господи, ну почему??? За что мне это??? Я только вчера снова обрела Максима, а сегодня уже опять потеряла его навсегда. Он ведь не простит мне это. Никогда не простит. И бесполезно ему объяснять, что я тогда была одна, а он ждал ребёнка и не думал разводиться. Ведь главная причина не в том, что у меня кто-то был, а в том, что это был именно Егор.

Зарываюсь лицом в подушку и громко рыдаю. Как же судьба ко мне жестока... Почему нам с Максимом все время что-то мешает быть вместе? В чем мы провинились? И мне теперь снова ничего не останется кроме, как вспоминать Максима, вспоминать, как мы были счастливы прошлой ночью. Нашей последней ночью.

Время идёт, а Максима все нет и нет. Он ушел от меня. Он ушел навсегда. Наверное, уже едет в Москву. И теперь он не разведётся, снова будет с ней. А я уже размечаталась о нашей свадьбе. Дура! Теперь опять придется ложиться в больницу и глотать антидепрессанты, хотя я и так их пью каждый день. Но там меня ими будут пичкать еще больше.

Я сама не замечаю, как в какой-то момент засыпаю вся в слезах. Проваливаюсь в тьму, и только это меня и спасает от того, чтобы не перерезать себе вены. Я не знаю, сколько я сплю, но просыпаюсь от того, что на меня кто-то смотрит. Медленно размыкаю распухшие веки и вижу Максима. Он облокотился на стену, скрестив руки и со злостью на меня смотрит.

Он все-таки не уехал в Москву. Но это еще ничего не значит. Сейчас он мне скажет, что прошлая ночь была ошибкой, что он не может быть со мной вместе и оставит меня. А я умру. Я не перенесу еще одно расставание с Максимом.

Я медленно сажусь на диване и тру заплаканные глаза. Я даже не смею поднять на Максима взгляда. Не могу видеть его злое лицо.

— Я хочу, чтобы ты знал, что я тебя люблю, — тихо говорю ему, смотря в пол. — И всегда любила только тебя. Какой бы мужчина ни был со мной рядом за эти девять лет, я все равно продолжала любить тебя. Даже когда думала, что ты меня бросил и предал, я все равно тебя любила.

Я знаю, что эти слова не помогут, Максим не простит меня. Но я все равно хочу сказать их ему. Пускай уходит, но знает, что я люблю его.

— Кристина, — медленно начинает и отходит от стены. Останавливается возле меня и нависает сверху. А мне под его взглядом хочется еще больше съежиться. — Поднимись, пожалуйста.

Я послушно встаю, все еще продолжая смотреть в пол. Я не смею поднять на Максима глаз. Зачем он так издевается надо мной? Почему не может просто сесть в свою машину и уехать, не мучая меня?

— Я тут кое-что вспомнил, — продолжает он. — Когда я переехал в Москву, и мы с тобой встретились, ты мне озвучивала правила проживания с тобой. Какой-то совершенно идиотский список, который я тут же смял и выкинул после того, как ты мне просунула его под дверь. Так вот, теперь будут мои правила, и слушай их внимательно.

Я замерла. Все же набралась смелости и медленно подняла на него лицо. Его взгляд по-прежнему злой, но сейчас на его лице еще читается твердость и бескомпромиссность.

— Правило №1: не желаю больше наблюдать твой флирт с какими-либо мужчинами. Ни с Ильей, ни с французом, ни, Боже упаси, с Егором. Правило №2: не желаю слышать о каких-то твоих бывших парнях. О Майкле этом из Америки или еще о ком-то. Я не знаю, сколько их у тебя было, и не хочу знать. Правило №3: чтобы я больше не слышал, что Токарев называет тебя красоткой, что он тебя «любит» и «целует» при ваших телефонных разговорах. Клянусь, если я еще раз это услышу, я просто запрещу тебе с ним общаться. И мне наплевать, что он крестил Мишу, и ребенок к нему очень привязан. Правило №4: ты никуда ни с кем не ходишь под видом чьей-то девушки. Да-да, я сейчас говорю о той свадьбе, на которую тебя звал Илья. Ты только моя девушка, и ничья больше. Правило №5: ты никогда и ничего от меня не скрываешь, не умалчиваешь и не утаиваешь. И уж тем более не врешь мне. Меня девять лет окружали люди, которые лгали мне в лицо, а я им верил. Если однажды ты станешь такой же, то между нами все будет кончено. — Максим перевёл дыхание и пристально посмотрел мне в глаза. — Ты меня поняла?

А я стою, замерев, и не верю... Он меня простил...? Мне ведь это не кажется? Он сказал «Ты только моя девушка, и ничья больше»? Да я какие угодно готова выполнить правила, лишь бы Максим был со мной.

— Да, — завороженно выдыхаю. — Конечно. Все, что угодно. Все, что попросишь.

— Вот и хорошо.

Максим довольно потер руки и опустился на диван. А я все еще стою в растерянности и не верю. Он остается со мной? Мы вместе? Он меня простил?

Перевожу на него взгляд. Максим достал из кармана джинс телефон и что-то смотрит. Я тихо опускаюсь на диван рядом с ним и заглядываю в экран. Ему прислали какой-то документ, и он его читает.

— Ничего эти придурки без меня не могут! — Возмущается.

— Ты о ком? — Тихо спрашиваю. Я все еще боюсь его спугнуть.