Утром я отправил Айзеку сообщение, чтобы он достал мне другую пару туфель. Я планировал сменить одежду, но кто, черт возьми, лезет в душ в туфлях? Ответом будет — Я. Не то, чтобы я когда-либо делал нечто подобное раньше. Опять же, я никогда не был так опьянён смесью страсти и ярости, что я не знал, зайду или свалю. Вчера вечером я был на грани потери контроля. Желание и гнев создали убойную смесь, и в пылу момента я не был уверен, кто выживет. К счастью, единственными жертвами были мои итальянские лоферы.

Вот что Чарли́ сделала со мной. Она превратила меня в кого-то другого.

Ступая под прохладный душ, я сжал член и закрыл глаза, в то время как перед глазами пролетали сцены в этом же душе предыдущей ночью: это уродливое красное платье падало с ее плеч, обнажая сексуальное тело. Её безвкусный макияж и те дешевые босоножки на высоком каблуке, из-за неустойчивости которых у меня было больше над ней контроля.

Член затвердел, моя рука стала неприемлемой заменой её узкой, влажной киски.

С того момента, как увидел её в баре, я знал, что собираюсь жестко ее поиметь, но никогда в жизни я не ожидал, насколько она будет готова. Её сопротивление исчезло, как только я нагнул её и взял то, что было моим. Умышленно, я заполнил её — без какой-либо прелюдии, не удостоверившись, что она готова. Я врезался по самые яйца, с каждым толчком всё жестче, вонзаясь в её бедра пальцами. Первобытная потребность кричала мне выйти, сорвать презерватив и ощутить её мягкую кожу. Я хотел заклеймить её. Я хотел, чтобы весь мир узнал, что она моя. Вместо этого, как только был окружен ею, я потерял себя.

С каждым погружением — она была Раем — я не мог и не хотел уходить.

Мои шары сжались, и кулак задвигался быстрее. Кусая губу, я вспомнил, как её стоны эхом отражались по всей душевой кабине. Её киска сжимала мой член, когда её тело застыло, и голова упала вперед. У меня не было цели доставить ей удовольствие. Только брать. Однако снова и снова она взрывалась. По-видимому, даже жёсткий секс идеально подходил Чарли́.

— Блять. — Мой лоб ударился о стену, когда струя спермы разрисовала плитку. — Дерьмо, — пробормотал я, когда мои плечи ссутулились, и я моргнул, снова активировав мир вокруг.

Возможно, я сказал себе, что наказываю её, удерживая член, но, стоя под холодным душем, было довольно, мать вашу, очевидно, что она не единственная мученица.

Ступая по мягкому ковру спальни, мокрый, я был счастлив найти комнату пустой. Я старался быть тихим, но всего лишь мысли о ней сделали это нереальным. Последнее, чего я хотел, чтобы она знала о том, какую власть надо мной имеет и как сильно я её хочу.

Одевшись для работы, я глубоко вдохнул и направился в гостиную. Едва открыв дверь, я остановился оценить открывшеюся картину. Сидя на диване с прижатыми к груди коленями и телефоном в руке, она была красивым зрелищем. Чарли́ была настолько поглощена чтением, что не видела и не слышала меня. Я уставился на неё, задаваясь вопросом, осознаёт ли она, насколько великолепна. Кто-нибудь когда-нибудь говорил ей? Возможно, её непритязательность была частью её очарования. Каким-то образом, с такими прекрасными волосами, в данный момент сексуальными и дикими, с невероятными глазами и прекрасным телом, она, похоже, не понимала, что сделала со мной.

Идея, что ей нужен макияж или яркие наряды, чтобы выделиться, была абсурдной. Это неправильно. Александрия Коллинз — моя Чарли́ — образец элегантности и культуры с прекрасным намеком на сексуальность. Это была уникальная смесь совершенных качеств. Я ничего не знал о ней, почти. Я знал, что в течение недели сделал из неё принцессу, и всем нутром я хотел обеспечить этот титул для нее на всю жизнь.

Когда она подняла глаза, я сознательно вернул выражение безразличия, прямо противоположное тому, что чувствовал. С трудом, но я сопротивлялся желанию улыбнуться. Судя по тому, как она нахмурилась и опустила глаза на телефон, мне это удалось.

Я мог выйти. Я мог избежать прокручивания пресловутого ножа, но я сказал ей правду, когда предупредил, что я плохой. У меня был один из лучших учителей и слишком много лет совершенствовать умение. Слова и холодный тон пришли с легкостью.

— Кофе? — спросил я, кивнув в сторону чашки на столе рядом с ней.

— Да. Вы невероятно проницательны. Вам подсказала чашка или аромат?

— Очень смешно.

— Я не смеюсь.

— Я тоже. Завтра ты сделаешь мне чашку первому. Я предпочитаю чёрный.

Ее золотые глаза затянуло грустью, но слова были четкими и точными: — Я помню, какой кофе тебе нравится. Не знала, что повар и горничная — это часть моих обязанностей.

Чёрт возьми, её дерзость возбудила меня. Я подошёл ближе и жестом приказал ей встать. Когда она это сделала, её халат немного открылся, достаточно, чтобы я мог взглянуть на ее сиськи. Они были не так заметны, как хотелось бы, лишь небольшой намёк на окружности, мой член напрягся, возвращаясь к жизни. Подняв подбородок, я соединил наши взгляды, и мой тон стал снисходительным.

— Да, Нокс, — начал я, — я сделаю тебе кофе и сделаю всё, что ты мне скажешь.

Она застыла, прежде чем повторила мои слова.

— Слишком сложно? Если да, я был бы рад наклонить тебя над этим диваном… — Я посмотрел на большие окна в парк и за его пределы, — …перед половиной Нью-Йорка и дать тебе повод вспомнить.

— Нет, это не сложно.

Освободив подбородок, я потёрся о её губы своими. Оскал моей улыбки стал шире.

— Я думаю, мне бы понравилось. Мне хочется наклонить тебя через подлокотник дивана, поднять халат… — Я теребил лацканы халата и провёл пальцем от её груди до ключицы. — …и наслаждаться твоей круглой задницей. Затем я бы решил, отшлёпать тебя или оттрахать.

Она закрыла глаза, ее голова качнулась.

— После я бы решил, оставить тебя в такой позе с открытой попкой и влажной киской, или разрешить прикрыться до прихода охраны.

С широко распахнутыми глазами Чарли сделала шаг назад: — Что? Нет.

Я поднял бровь: — Что, прости?

— Ты сказал, что у меня нет права голоса относительно моих пределов, но у меня они всё ещё есть. Я с тобой. Только ты.

— Говорит женщина, которая открестилась от своих прав. Говорит женщина, у которой прошлой ночью на привязи было два мужика. — Я притянул её к себе. — Я же сказал, я не делюсь. Никто, кроме меня, не может прикасаться. — Её тело расслабилось в моих объятиях. — Хотя если посмотреть с другой стороны, — я пожал плечами и продолжил. — …что ж, посмотрим, как хорошо ты сможешь следовать моим указаниям. Сегодня?

— Да, Нокс. Сегодня вечером, «Мобар» в семь часов. Я буду там.

— А завтра утром?

— Я сделаю тебе чашку кофе. — Её взгляд дрожал.

Я потер её щеку, когда от двери люкса эхом отразился стук.

— Хорошая девочка. Уверена, что не хочешь показывать шоу службе безопасности? Мы могли бы…

Чарли́ подняла глаза, и на ее губах появилась первая улыбка, которую я видел за всё утро. Моё сердце пропустило удар. Неприкрытое удовольствие сделало её глаза светлыми, как отражения от золотых драгоценностей

— Боже мой, — воскликнула она. — Ты в носках.

— Вы невероятно проницательны. — Не смог ничего поделать, чтобы не вернуть её слова.

Она подавила усмешку. — Вот почему служба безопасности идёт сюда. У тебя нет обуви.

— Я рад, что ты находишь это смешным.

Она покачала головой: — Я-я…

— Иди и открой дверь.

Ее выражение внезапно стало серьёзным, когда она посмотрела на халат. — Но, Нокс, я неприлично одета.

— Ты также не переброшена через диван, но это можно устроить.

— Они узнают…

— Что ты провела со мной ночь, — сказал я, завершая приговор. — Моя служба безопасности поймёт, что я трахал тебя?

В дверь раздался еще один стук.

— Да, — ответила она, румянец окрасил щёки.

— Дверь или диван? Они могут это знать или видеть. Выбор за тобой.

Подойдя к двери, Чарли́ прикрыла края халата, попыталась пригладить длинные волосы и затянула пояс. Посмотрев в глазок, она смущённо развернулась. — Это миссис Витт. Я думала, ты сказал, что это охрана?

— Чарли́, открой дверь.



Глава 13

Чарли


МУДАК!

Если бы я не боялась, что Нокс воплотит эту дикую угрозу, я бы сказала ему пойти в задницу. Но со вчерашнего дня я ни в чём не была уверена. Глубоко вздохнув, я сделала вид, что одета не в халат и что не пахну сексом, нацепила на лицо уверенную улыбку и открыла дверь.

— Миссис Витт, — сказала я, кивнув в сторону люкса. — Приятно увидеть вас снова. Входите.

В её улыбке с сжатыми губами я прочла немое осуждение, которое осталось неозвученным. В глазах распознала стыд, поэтому не выходила за порог апартаментов.

— Мисс Коллинз, рада снова вас видеть.

Я потянулась за сумкой, которую она принесла.

— Хотите, чтобы я взяла сумку? Полагаю, это для… мистера Деметрия?

Уголки её губ приподнялись, когда она передавала мне ручки бумажного пакета и посмотрела на Нокса.

— Да, мне сказали, что случился конфуз с его туфлями.

— Да, — раздался глубокий голос позади меня, теплое дыхание защекотало шею. — Кажется, это была лужа или что-то вроде того.

— О, — ответила миссис Витт. — Не помню, чтобы шёл дождь.

Я вытянула шею. В светлых глазах Нокса плескался смех, по которому я скучала. Я не знала, кто такая миссис Витт или почему он относил эту женщину к службе безопасности, но кто бы она ни была, очевидно, что у них доверительные отношения.

Я отступила, когда миссис Витт вошла в люкс, и Нокс закрыл дверь.

— Прошу простить, мне нужно… — начала я, протягивая Ноксу пакет, готовая вернуться в спальню. Моей целью был душ.