Женя остановилась, решив не волновать бабушку рассказом, как на них напали бандиты, как сильный и смелый Савва, не растерявшись, легко защитил ее, как связал проходимцев. Как испугалась она.

А потому, споткнувшись на полуслове, Женя замолчала.

— И там он меня через реку переносил, — пропустив то, что могло сильно разволновать старую женщину, переведя дыхание, продолжила девушка.

— Как через реку? — интересуясь вовсе не этим, пристала бабушка.

— Ну вброд, — пояснила Женя и добавила: — Дом у него за рекой на такой природе, присниться только может! Красота, как в сказке, птицы поют так, что самой петь хочется.

— А река-то широкая была?

— Довольно-таки широкая.

— Так, перетащил, и вы попали на его дачу? Да?

— Не совсем. В общем, да.

— И там вы были совсем одни?

— Конечно, одни! — не понимая, что от нее хочет Надежда, подтвердила Женя.

— А семья у него в это время где была?

— Семья в Москве. Ну что ты такое, бабуля, спрашиваешь?! Не позовет же он меня, взрослый человек, на дачу вместе с семьей.

— Ну да, незачем тебе с семьей, — опять пробормотала Надежда себе под нос.

— Когда все уже будет ясно, обговорено, тогда и с семьей познакомлюсь, — возразила девушка.

— Да зачем это тебе все нужно? — представив, как шеф Женечки приведет ее к своим детям и жене, всплеснула руками старая женщина.

— Как зачем? — не поняла Женя. — Он же с моей семьей придет знакомиться, с тобой, мамой, мне, в свою очередь, тоже нужно! Иначе как-то неудобно. Он же должен их в известность поставить.

— Конечно, порядочный человек должен обо всем семье рассказать. Тем более, как ты говоришь, сама его завлекла.

— Ба, у тебя такой тон, будто я преступление совершила! А всего-то навсего влюбилась и… мужчину завлекла. Это же нормально в моем возрасте! — Вспомнив, как она отдалась Савве на берегу речки, Женя улыбнулась. — Очнись, бабуля! Сейчас ведь времена другие! А если честно, ты же знаешь, я не такая, чтобы с первым встречным…

— Конечно, деточка, ты умная и хорошая, ты порядочная.

— Если по правде, я и сама не знаю, что это со мной произошло. Теперь даже не помню, почему меня к нему потянуло, будто какая-то сила сверху. Я вдруг почувствовала, помнишь, ты мне однажды рассказывала, «дуновение ветра, запах сирени», в общем, музыку любовную услышала в голове. И ощутила к нему такое, что никогда ни к кому… Понимаешь? А потом мне стало так сладко, так спокойно.

«Ну конечно, сладко, от такого мужчины никто не откажется! Опытный, как удовольствие доставить девчонке, знает. Не раз небось приходилось!» — с горечью подумалось Надежде.

— Как же может быть спокойно, если он… — сказала Надежда вслух.

Ей так хотелось объяснить внучке, что Артур — семейный мужчина, с женой, с детьми, которые его тоже любят.

— Ты себе не представляешь, какой он! — перебила ее Женя.

— Представляю, — горестно вздохнула Надежда.

— Нет, не представляешь! Он еще и стихи пишет.

Женя не знала, как еще убедить бабушку, что ее избранник не заурядный охранник в фирме, а человек большого полета, творческий, его способности, талант еще обязательно раскроются.

— Стихи?

— Да.

— Тебе посвящает?

— А ты откуда знаешь?

— Догадалась.

Не почувствовав сарказма в тоне бабушки, Женя воодушевилась:

— И вообще он во всех проявлениях талантливая личность!

— Он, случайно, не художник?

— Почти что!

— У него же серьезная работа, как он все успевает? — с тоской вспомнив Танечку с ее знаменитым художником Ожеговым, обнаженную натуру, вконец расстроилась Надежда.

— Вот так! Сценарий к фильму, который он написал, выдвинули на престижную премию! — гордо сообщила Женя.

— На какую? — Въедливая бабушка хотела все знать.

— «Золотая чайка» называется. Слышала про такую?

Глава двенадцатая

— Если честно, я про «Золотую чайку» узнала только от тебя, — шепнула Женя во время творческого вечера в большом красивом зале, где все было торжественно обставлено и их с Саввой усадили в первый ряд. — Про «Золотого Орфея» слышала, про «Нику» тоже. Еще чем там в Голливуде награждают — «Оскаром»? Пару раз церемонию по телевизору смотрела.

— Вот теперь твои познания пополнятся, — поучительно произнес Савва.

Изображать из себя несведущую девочку-курьера на творческом вечере молодых талантов, куда Женю пригласил возлюбленный, было нелегко. Тем более выражать свое начальственное мнение или рассуждать об услышанном.

Они сидели в переполненном зале, где на сцену вызывали каждого претендента, который читал отрывки из своего произведения.

— Однако ты хоть и курьер, но соображаешь! — подтрунивал над ней Савва, когда она высказала свое мнение об одном из поэтов.

— Плохие у него стихи, — не задумываясь дала Женя свою оценку.

— Это отчего же ты так решила?

— Поэзия — это настроение, она должна чувства задевать. Помнишь, ты мне объяснял? А меня не трогает ни одна строчка. Вроде бы он собрал в кучу много красивых слов, но они не волнуют.

— А мои тогда взволновали? — Савва наклонил свою голову над ухом девушки, так что густая грива волос коснулась ее щеки. Он дал понять, что имеет в виду вечер у него на даче после их первой близости. Женя догадалась и закивала.

— Твои — да! Ты сегодня их будешь читать?

— Нет, я отрывок из своего сценария прочту.

— Того самого, про музыку любви?

— Про хмельную музыку любви, — уточнил Савва. — Вообще-то я пока не остановился ни на каком названии. Знаешь, курьер, я кое-что загадал.

— Что? — улыбнулась Женя.

Никому бы на свете она не позволила вот так небрежно подтрунивать над собой. Но этому человеку, сидевшему с ней рука об руку, она доверяла, не обижалась и готова была прощать все!

— Если у нас с тобой в будущем все сложится хорошо, то… — Савва остановился, подумав, что уж слишком разоткровенничался с этой девчонкой.

— Передуман признаваться? — почувствовав, поддела его Женя.

Сама не зная почему, она остро ощущала любой нюанс в его настроении.

В это время ведущий со сцены произнес фамилию Саввы, представляя его публике, и все зааплодировали, приглашая его на сцену.

Савва встал с места, поклонился, намереваясь пройти. Но на минуту замешкался и, наклонившись между рядов к Жене, шепнул:

— То я выиграю первый приз конкурса!

Когда Савва читал отрывок, в зале стояла тишина. А читал он монолог героини, только что ощутившей первую близость с любимым. Ее чувства, трепет и многое другое, что Жене было понятно и близко. Временами даже казалось, будто Савва подслушивал ее мысли, а потом облекал их в литературную форму, от чего они становились ярче, красочнее, проникали в душу и становились близки каждому.

В зале стояла гробовая тишина, а когда он закончил, разразился гром аплодисментов. Люди хлопали до тех пор, пока он не вернулся на свое место. Еще долго зрители высматривали его в зале, приподнимаясь на цыпочки, а заодно приглядывались к его спутнице: «Что за барышня сопровождает этого сильного черноокого красавца, с виду бравирующего безразличием к окружающим, а на самом деле до того тонкого, лиричного, что временами хочется пустить слезу?»

Женя видела, что прятавший под личиной балагура и пересмешника свое лицо Савва был искренне тронут пониманием и таким сердечным приемом.

На фуршете, устроенном позже, Женя, находясь под обстрелом любопытных глаз поклонниц таланта Саввы, между прочим поинтересовалась:

— Что все-таки представляет собой приз «Золотая чайка»?

— О-о! — выпивая и закусывая, бормотнул, стараясь скрыть волнение, Савва. — Ты, курьер, даже себе не представляешь!

— Большая сумма денег?

— Фу, — фыркнул Савва, — какие мы меркантильные! Сразу видно, что ты не из нашего мира. Все-то у тебя цифры в голове! Премия дает возможность поставить по этому сценарию фильм. На меня набросятся большие режиссеры и будут рвать на куски в надежде на мой выбор. Именитого я, Савва Морозов, сделаю более именитым. Представляешь, какой-нибудь Спилберг будет считать за честь увидеть в титрах свою фамилию рядом с моей! Скромненько так будет написано: «Режиссер — Спилберг, по сценарию известного русского драматурга, завоевавшего приз «Золотая чайка», поэта и вообще безумно талантливого человека Саввы Морозова». Хо-хо-хо!

— Конечно, все лучше, чем по всей Москве самого себя на растяжках изображать, да еще спонсоров искать, чтобы оплачивать сомнительную популярность!

— О, да ты, курьер, и вправду станешь выдающимся финансистом, раз так во всем разбираешься! Тебе бы продюсерскую фирму в руки!

«Знал бы ты, кто я на самом деле», — с тоской думала Женя. Такую премию Артур Серебряный тоже мог бы учредить, и творческий вечер с фуршетом она бы по его поручению организовала ничуть не хуже.

— Этот творческий вечер ведь тоже кто-то спонсирует? Не так ли? — осторожно поинтересовалась бизнесвумен.

Неожиданно подскочившая к Савве тележурналистка чуть было не сдала Женю.

«Культура» — прочла Женя на микрофоне у девушки название канала и расслабилась. Но, как всегда, на воре шапка горит. Женя чуть было не выдала сама себя.

— Я слышала, — стараясь перекричать гул приема, обратилась корреспондент к Савве, — что у вас очень лиричная, трогательная поэзия, но, к удивлению, просмотрев списки участников конкурса, обнаружила, что вы сегодня представляете на суд жюри вовсе не стихи, а сценарий. Почему?

Савва замешкался. Не дожидаясь ответа, быстрая журналистка сделала вывод:

— Видимо, потому, что сегодня поэзия не востребована читателем, не прибыльна для издателя и не является проходной фишкой на эту тусовку? — Развернувшись, она показала на именитых гостей, стоящих в центре у стола.