— Так, сейчас разогрею суп и будем обедать, — сказала громко.

После обеда принялась хлопотать по дому. Убралась, перемыла всю посуду, подключив к своей деятельности детей, вынесла мусор. Ближе к вечеру, когда все дела были переделаны, решила прогуляться до тети Любы. Может быть она прояснит ситуацию.

Вышла из калитки и направилась к дому маминой подруги. Завернула на нужный участок, поднялась на крыльцо и постучала в дверь.

— Тетя Люб, здравствуйте, — сказала, как только дверь открылась, и сама она показалась на пороге.

Увидела меня и кинулась обнимать.

— Анечка, здравствуй, дорогая, приехала.

— Да вот, появилось свободное время. Как у вас дела?

Каждый раз радовалась общению с ней, словно возвращалась в старые времена и от этого становилось теплее на душе.

— Да потихоньку. А у тебя-то как? Как всегда, только на выходные?

— Да, теть Люб, на выходные.

— Ну, проходи, что ж мы все на пороге, садись.

Тетя Люба принялась суетиться, усадила за стол и включила чайник.

— Сейчас будем чай пить, с медом и пирогами, только утром пекла.

— Спасибо, обожаю ваши пироги.

— Да на здоровье, — и через секунду передо мной очутилось большое блюдо, — и сама ешь и своим захватишь, я тебе отдельно заверну. Только Зинке не говори, что от меня, мы с ней не в лучших отношениях.

Я вздохнула. Зинке сейчас точно не до выяснений, откуда пироги.

— Ну, рассказывай, как у тебя там, все нормально?

— Да, учеба, работа, все как всегда.

— Ты молодец, Валечка бы, царство ей небесное, гордилась, а вот сестра твоя, эх. Ну что она с этим непутевым связалась.

— Теть Люб, вот как раз об этом хотела поговорить. Расскажите, что тут у них происходит.

— А что происходит? Пьет он, и деньги из дома уносит. Не только деньги, но и вещи, вот до чего дошел. А недавно, — тут она посмотрела по сторонам, будто кто-то мог нас подслушивать, и понизила голос, — недавно видела его в компании Севки Колтунова, а ты знаешь, он несколько лет в тюрьме сидел. Сейчас то вышел, на крутой машине ездит, но что с того? Чем занимается не знаю, врать не буду, но ходят слухи чем-то незаконным. Собрал вокруг себя таких же, как и он, бандитов, и ходит гоголем. И то видно, Ань, вот скажи, можно на такую дорогую машину заработать честным путем?

— Не знаю.

— Вот то-то и оно. И Виталику вашему в этой компании делать совершенно нечего. Не в обиду будет сказано, но он дурак дураком, не того он уровня, чтобы с Севкой дела крутить. Эх, боюсь, как бы чего не вышло.

Мы еще немного поболтали, я допила чай, взяла пакет, с заботливо завернутыми в него пирожками, и отправилась к себе.

Слова тети Любы напугали и вызвали новую волну беспокойства. Если Виталик связался с такой опасной компанией, то дела хуже некуда. К сожалению, что можно предпринять в данной ситуации я не знала.

Вернулась домой и весь вечер провела за общением с племянниками. Уложила Нату спать, потом постелила и себе в гостиной на диване. Но сон не шел. Вертелась с боку на бок и изводила себя мыслями о том, что делать. Завтра уезжать, ведь в понедельник в университет и на работу, но как оставить детей, когда сестра в таком состоянии? Учебу я еще могла пропустить, и не раздумывая сделала бы это, но на работе я обязана появиться. Больничные и пропуски за свой счет у нас не предусмотрены, могут выгнать.

***

Проснулась от грохота, доносящегося со стороны кухни, и бормотания сестры. Села на диване и потерла глаза. Потом вскочила, быстро оделась и поспешила на шум.

Зинка гремела кастрюлями, была не в духе, но, слава богу, на ногах держалась хорошо.

— И куда я только задевался этот дуршлаг! — воскликнула она, как только я встала на пороге. На меня старалась не смотреть, из чего я заключила, что сестра нервничает.

— Зин, как ты себя чувствуешь? — спросила осторожно.

— Нормально, а что?

— Ну…

— Может человек расслабиться хоть раз или нет? — в ее голосе чувствовалась нервозность.

— Может, может.

— Ну, вот и все. Черт, да где же он, мне макароны срочно опрокидывать!

Подошла к подоконнику, взяла оттуда искомый предмет и протянула ей.

— Ага, вот он.

Зина схватила дуршлаг и занялась макаронами, а я уселась верхом на стул.

— Зин, я вчера у тети Любы была, — сказала я ей в спину.

Зинка на секунду замерла, но тут же продолжила возиться у плиты.

— И что? Небось наболтала с три короба, вот сплетница.

— Она сказала, что твой Виталик общается с сомнительной компанией.

— А ей что, больше всех надо?

— Зин, может подашь на развод? Не нравится мне все это.

Зинка развернулась и уперла руки в бока.

— Оставить детей без отца? И что я буду делать одна? Кто мне крыльцо починит? А забор отремонтирует?

— Можно подумать, он все это делает. Зин, зачем тебе проблемы?

Он выдохнула и уселась на стул.

— Это надо в суд подавать, я узнавала, если есть несовершеннолетние дети, только через суд.

— Ну и что? Подашь заявление.

— А если он не согласиться? Ой, Ань, не знаю, что и делать. Я хотела, когда мы ругались, так прямо ему и сказала, а он заявил, что будет против.

— Ха, да любой суд оставит детей за тобой.

— А скандал? Что люди скажут?

— Да плевать.

Она поднялась и снова повернулась к плите.

— Нет, я так не могу. Вот вернется и скажу ему — или пусть бросает пить, или развод. Если не бросит, вот тогда и посмотрим.

— Да он никогда не бросит, — не удержалась я.

— Сначала с ним поговорю, — упрямилась Зинка, а я закатила глаза.

— Тебе легко говорить, у тебя нет троих детей, — отрезала она.

На это возразить было нечего, так что мне пришлось замолчать.

Больше мы к этому разговору не возвращались, а вскоре я принялась собираться обратно в город. В этот раз покидала дом с нехорошим предчувствием, но следом за сестрой успокаивала себя, что все как-нибудь образуется.

Электричка подъезжала к нужной мне станции, когда телефон возвестил о приходе сообщения. Номер отправителя был забит в телефонную книгу как Danger(опасность). В голове то и дело прокручивались слова тети Любы, так что тупо смотрела и не могла понять от кого. Мысли о мажоре и его внимании успели отойти на второй план. Решила, не стоит открывать сообщение, но все же не удержалась. Смс содержало только одно слово «Привет». Пришла охота поболтать? А ведь так удачно не вспоминал обо мне почти два дня. Не стала отвечать, убрала телефон обратно в рюкзак. С интервалом в пять минут телефон возвестил о новом смс. Вздохнула и снова полезла за телефоном.

«Увидимся завтра» и знак вопроса. Следом еще одно, но читать я не стала. Отключила телефон полностью, чтобы он больше меня не беспокоил.

Марк

Два дня. Два гребаных дня и его выдержка трещит по швам. Уже полчаса Марк как дурак сидел в машине под окнами обшарпанного здания общаги и ждал, когда она выйдет, чтобы ехать в свой институт. Оказался на месте даже раньше, все равно не спалось. В отличие от приятелей, которые обычно отсыпались до обеда, он всегда вставал рано, во сколько бы не лег накануне. Вчера не удержался и прислал ей смс, которые девочка тупо проигнорировала. А потом вообще отключила телефон давая понять, что не намерена общаться. Очень хотелось послать ее подальше, но не получалось. Пока не получалось.

Что Аня делала все выходные он не знал. Мог бы с легкостью организовать слежку, стоило только пошевелить пальцем, но намеренно не стал этого делать. Потому что пробовал выкинуть из головы. Получалось хреново. Теперь его разбирало любопытство, и он пожалел, что не обратился к охране с этим заданием.

Сам он занимался тем, что все выходные изображал образцового сына, все равно сосредоточиться на чем-либо мало-мальски полезном не получалось.

В субботу позвонил отец и попросил Марка принять участие во встрече с предполагаемыми партнерами. Он любил, когда сын наблюдает за ходом переговоров, а потом озвучивает свои впечатления. Его замечания всегда отличались точностью и нередко помогали принять правильное решение. В просьбах отцу он старался не отказывать, так что пришлось тащиться в ресторан и сидеть там два часа.

Для человека, который также, как и он сам, владел индексом S&P500, отец мог бы не заморачиваться с какой-то фирмой, пусть даже юридической. Но Марк знал, что отцу нравилось заниматься оффшорами, тем более с этой темы он начинал когда-то свою карьеру. Сделки, партнеры, клиенты, он мог бесконечно крутиться во всем этом и ему не надоедало. Пару раз отец уже пробовал отойти от дел и поселиться в Европе, но через месяц-другой начинал хандрить, а вскоре вновь возвращался к делам.

После встречи хотел было поехать к себе, но потом решил, что давно не навещал мать и следом за отцом завернул в сторону особняка.

Мать обрадовалась приезду сына, весь вечер не отходила от него ни на шаг, а наутро, стоило Марку выйти из комнаты, сообщила, что у них будет торжественный обед, на который уже приглашена одна из ее подруг. Не хотел расстраивать мать, так что остался еще и на обед. Подруга, конечно, была со своей дочерью по имени Адель. Адель оказалась высокой тощей блондинкой с ногами от ушей, бросала на него через стол томные взгляды, но только лишь обед закончился, он откланялся и пулей вылетел из дома.

Он любил родителей, но поймал себя на мысли, что, покинув чрезмерно гостеприимный родительский дом, вздохнул с облегчением.

Дверь распахнулась в очередной раз и Аня вышла из подъезда.

Оглядел ее с ног до головы и поморщился. Могла бы уже купить себе обувь поприличнее, эта того гляди развалится. Да и одеться получше не мешает. Он бы хоть сейчас отвез ее в фирменные бутики, где девчонку приодели бы по высшему разряду, но ведь не поедет, стоило вспомнить ее поведение в кафе. Хотелось тогда прибить на месте собственными руками, но он терпел. Как терпел и сейчас, когда она, гордо задрав подбородок пошла мимо его машины к остановке. Будто он пустое место.