- Пошли тогда ко мне, - сказала я и тут же осеклась, вспомнив, что моя мама сегодня тоже ночевала у меня.

Родительница делала ремонт в своей квартире. Третий раз за пять лет. Видимо, от обновления мебели и обоев мама получала какое-то необъяснимое с точки зрение логики удовольствие. Иначе почему она занималась этим так часто?

И пока рабочие трудились над благоустройством ее жилища, родительница обитала у меня, чтоб не дышать краской и клеем.

- Блин, ко мне тоже лучше не соваться, - негромко проговорила я. - Ладно, есть у меня одна идейка.

По-прежнему придерживая Олю, я достала телефон и набрала Старицкого. Друг долго не брал трубку, а когда ответил, голос у него был недовольный.

- Чего? - вместо приветствия бросил он.

- Тём, тут такое дело: я была в баре с одной своей коллегой, и она напилась. Домой ей в таком состоянии нельзя, а у меня мамка в квартире, поэтому к себе ее повезти не могу...

- И? - нетерпеливо перебил Старицкий.

- Можно мы у тебя на диване сегодня перекантуемся?

- Эм... Нет, Настас, сегодня никак.

- Ты че, офигел? - возмутилась я. - Почему никак?

Старицкий вздохнул, и в трубке послышалось копошение. Прошло несколько секунд, прежде чем Артем вновь заговорил:

- Короче, у меня сейчас верняк намечается, поэтому я занят.

- Тёма, ну, пожалуйста! Успеешь еще потрахаться! Часто я тебя о чем-то прошу? - не уступала я.

- Насть, извини, но ты сейчас реально не в тему, - упирался гаденыш.

- Меня не волнует! - я начала беситься. - Мы с Синичкиной приедем через полчаса. Можешь пустить нас в квартиру и ехать обратно к своим телкам.

- С Синичкиной? Олей Синичкиной? - внезапно оживился Старицкий.

- Да, - кивнула я, наблюдая за тем, как вышеупомянутая особа, хихикая рассматривает свои ладони.

- Ладно, так и быть, сейчас выезжаю, - неожиданно согласился Артем.

- Эм... Хорошо, - от резкой смены его поведения я растерялась. - До встречи.

Закончив разговор, я повернулась к Оле. Девушка больше не смеялась. Просто покачиваясь из стороны в сторону и блаженно улыбалась.

- А куда мы едем? - растягивая слова, поинтересовалась Синичкина, когда я усадила ее на заднее сиденье такси и устроилась рядом.

- К Старицкому. Переночуем у него.

- К Артему Юрьевичу? - вдруг вскрикнула она, и от неожиданности я аж подпрыгнула.

- Да, а ты откуда его знаешь? С работы?

Оля энергично закивала головой.

- Настя! Я не могу к нему в таком состоянии! Мне стыдно! - оно вцепилась мне в колено.

- Почему? Он же не твоя мать, - усмехнулась я.

- Но он... Он же такой красивый... И умный... И вообще теперь он наш начальник...

- Оля, он не наш начальник! Мы просто работаем в одной фирме!

К моему огромному удивлению, скромница и зануда  Синичкина полезла в сумочку, достала оттуда зеркальце и начала прихорашиваться! Прихорашиваться, представляете? Перед встречей со Старицким!

- Оля, он тебе что, нравится? - потрясенно уточнила я.

- Ну, - девушка опять нервно захихикала. - Немного.

- Ой, нет! Выкидывай, выкидывай давай эти мысли из головы! Старицкий - пройдоха, кобель и придурок. Так что нечего тебе о нем думать!

- А почему мы тогда к нему едем? - невинно поинтересовалась Оля.

- Исключительно из-за его удобного дивана, на котором мы с тобой будем сегодня спать!

Синичкина грустно вздохнула и положила голову мне на плечо. От нее пахло вишневым шампунем и легкими цветочными духами.

Остаток дороги до дома Старицкого мы ехали молча. Я думала о том, какой шутницей может быть жизнь. Если бы еще неделю назад мне сказали, что я буду возиться с пьяной Синичкиной, я бы ни за что не поверила.

Но теперь, когда она сидела рядом и тихо напевала под нос какую-то детскую песенку, я чувствовала себя легко и даже радостно. Мне было дико признаваться в этом даже самой себе, но впервые за долгие годы я неплохо провела время в компании другой девушки. И не какой-нибудь отвязной чувихи, вроде меня, а самой настоящей ботанички!

25

К дому Старицкого мы подъехали практически одновременно с ним. Артем приблизился к нам, когда я выуживала из такси размякшую Синичкину, и с любопытством уставился на нее.

- Зачем ты споила бедную девочку? - усмехнулся он.

- Она до этого не пила ни разу, - пояснила я. - Вот и наклюкалась с непривычки.

Оказавшись на улице, Оля икнула и, заметив Старицкого, расплылась в смущенной улыбке.

- Здравствуйте, Юрий Артемыч, - у бедняжки во всю заплетался язык. - То есть Артем Юрич.

Мне было странно слышать такое официальное обращение к другу, ведь он был старше нас всего лишь на три года.

- Привет, Оль. Я же говорил, можно просто Артем, - хмыкнул Старицкий, засовывая руки в карманы джинсов.

- Вы что, знакомы? - я прищурилась, вгрызаясь в парня подозрительным взглядом.

- Немного, - ответил он и направился в сторону подъезда.

Схватив Олю за локоть, я засеменила следом.

- Ну, и как твоя девушка? Не сильно обиделась из-за того, что ты ее слил? - спросила я, когда мы все зашли в лифт.

- Эм... Нет, - Старицкий как-то странно посмотрел на Синичкину. - Все в порядке.

- Че в порядке-то? - не отставала я. - Что ты ей сказал?

- Да какая разница, - отмахнулся он. - Лучше расскажи, как прошел ваш вечер?

- Мы пили в "Маяке", и я учила Олю клеить мужиков.

- Правда? - брови Артема изогнулись дугами.

- Это просто игра, - рассмеялась Синичкина. - Но было весело.

- И что, познакомились с кем-нибудь? - парень с легкой полуулыбкой смотрел на Олю.

- Ну, можно и так сказать, - засмущалась она, снова икнув.

Когда мы выходили из лифта, Синичкина пошатнулась и чуть не потеряла равновесие, но Старицкий, молниеносно оказавшись рядом, придержал ее за талию. Она вздрогнула и, подняв на него небесные глаза, тихо произнесла:

- С-спасибо.

Рука Артема дольше положенного задержалась на Олиной спине, и я поспешила отлепить его от девушки.

- Ты клешни свои при себе держи, - прошипела я, втискиваясь между ними.

- А ты что, ревнуешь? - хохотнул он, пропуская нас в квартиру.

- Еще как! Давай чаёк по-быстрому организуем, - попросила я друга, разуваясь.

- Чайник на плите, заварка в верхнем ящике, - отозвался Старицкий, закрываясь в своей спальне. - Я буду зеленый.

Артем как всегда был "образцом" гостеприимства.

Мы с Синичкиной сняли с себя верхнюю одежду и прошли на кухню.

- Слушай, Оль, а вот ты говоришь, тебе нельзя перед мамкой нетрезвой светиться. Она тебя что, до сих пор контролирует, как маленькую? - спросила я, открывая холодильник в поисках вкусняшек.

- Не то, чтобы контролирует... Просто она осуждает подобные вещи, - кружась вокруг своей оси, сообщила девушка. - Алкоголь, клубы, короткие юбки, поздние прогулки - по ее мнению, это зло.

Кажется, мне стали открываться причины, по которым Оля выбирала столь скучные одеяния.

- Понятно, - хмыкнула я. - Моралистка, значит.

- Да, - кивнула Оля и, забираясь на широкий подоконник, добавила. - Я ведь всегда была примерной девочкой, хорошо училась, во всем ее слушалась. Но знаешь, Насть, иногда так хочется совершить какую-нибудь глупость!

Она задрала ноги повыше и обхватила их руками. При этом ее монашеская юбка задралась так высоко, что даже по моим меркам это выглядело неприлично.

- Оль, опусти ноги... - начала было я, однако в эту самую секунду на кухню вошел Старицкий.

Увидев Синичкину, он скользнул оценивающим взглядом по ее оголенным коленям в тонких капроновых колготках и ухмыльнулся. И мне совсем не понравилась эта ухмылка. Она не предвещала ничего хорошего.

Заметив реакцию парня, Оля мгновенно свесила ноги, натянула ткань юбки пониже и принялась отчаянно наливаться краской.

- Где мой чай, Настас? - капризно поинтересовался Артем, опускаясь на стул.

- Заваривается, - проворчала я.

- И раз уж вы завалились ко мне на ночь глядя, было бы неплохо получить завтрак в постель, - борзел мой друг.

- Хочешь завтрак в постель, спи на кухне! - отрезала я.

- Ну, какая ты неласковая, - нахмурился он.

- Я могу с утра блинчики испечь, - встрепенулась Оля.

- Испеки, - одобрительно кивнул Старицкий.

- Не надо ему ничего печь! - одновременно с ним воскликнула я.

- Но Артем Юрьевич так любезно пустил нас к себе...

- За Артемом, мать его, Юрьевичем должок! Так что нечего... И вообще, Оль, запомни: блины можно печь только мужику, который тебя любит, носит на руках и делает счастливой! Больше никому, поняла?

- Поняла, - Синичкина виновато покосилась на Старицкого, который с веселой усмешкой на лице разливал чай по чашкам.

Усевшись за стол, мы втроем принялись непринужденно болтать. Обсуждали общих знакомых и недавно вышедшие в прокате фильмы. Старицкий рассказывал забавные случаи с работы, а мы с Синичкиной весело смеялись. Потом мы поведали ему о наших сегодняшних приключениях, и Артем похвалил Олю за то, что она все-таки решилась подойти к тому парню.

Все было хорошо, за одним только исключением. В общении с Синичкиной мой друг казался слишком милым, слишком учтивым, слишком правильным. Когда я начинала подкалывать его, вспоминая моменты из его безбашенного прошлого, он обрывал меня и искусно переводил тему. Старицкий будто хотел произвести впечатление на Олю.

С одной стороны, мне было сложно поверить в то, что Артему могла приглянуться замухрышка вроде Синичкиной. С другой - он сам говорил, что любит разнообразие. Должно быть, решил разбавить свою коллекцию силиконовых кукол девушкой с интеллектом.