Оля выдохлась первой. Сонно потирая веки, она пожелала нам спокойной ночи и отправилась спать.

- Ложись на диван, - сказала я ей вслед. - Я сейчас тоже приду.

Когда шаги девушки стихли, я придвинулась поближе в другу и прошипела:

- Это что еще за выкрутасы?

- Ты о чем? - включил дурачка Старицкий.

- Об этом! Ты что, Синичкину клеишь?

- Ты че, мать, умом тронулась? - хохотнул он.

- Слушай сюда, Тёма, - глядя ему прямо в глаза, проговорила я. - У тебя девок полно, хоть жопой жуй. Вот с ними и развлекайся. А к Оле не лезь, договорились?

- А че это ты вдруг за нее впрягаешься? С каких это пор тебе не насрать на других баб? - ощетинился он.

- Просто не лезь, - примирительным тоном ответила я и похлопала Старицкого по плечу. - Доброй ночи.

Стараясь не шуметь, я прошла в зал, но, к моему удивлению, там никого не было. Вскинув брови, я направилась в спальню Старицкого и обнаружила Олю, мирно сопящую на его кровати. Видимо, девушка перепутала комнаты.

- Эм... Тёма, походу, на диване сегодня будешь спать ты, - сказала я, вернувшись на кухню.

- С какого это перепуга?

- Оля заснула в твоей постели.

Мне была интересна реакция Старицкого. Зная его, я была почти уверена, что он психанет, пойдет в спальню, разбудит Синичкину и вынудит ее перелечь на диван. В конце концов, это была его квартира.

Однако Артем лишь вздохнул, закатил глаза и... Кивнул. Я удивленно приподняла брови и усмехнулась. "Все-таки в этой истории что-то нечисто" - подумала я и решила, что обязательно разберусь, почему в отношении Синичкиной Старицкий проявляет совершенно нетипичную для него терпимость.

Я вошла в комнату друга, бесшумно прикрыла за собой дверь, сняла с себя одежду, залезла в его шкаф, отыскала там чистую футболку и, облачившись в нее, легла рядом с Олей.

- Насть, сколько я должна тебе за выпивку? - раздался в тишине ее шепот.

Очевидно, мое копошение все же разбудило ее.

- Нисколько. Спи, - отмахнулась я.

- Нет, я так не могу, скажи, сколько, - настаивала она.

- Оль, отстань, я сплю, - я повернулась на бок, демонстрируя свое нежелание обсуждать эту тему, и через пару минут вырубилась.

Я пребывала в блаженном мире сновидений, когда безмолвие ночи прорезала противная трель будильника. Причем не моего. Телефон Синичкиной орал, словно раненный зверь, а его хозяйка безмятежно посапывала на подушке, ничего не замечая.

- Оль, - хрипло простонала я, толкая девушку в бок. - Выруби свою сирену!

- Сейчас, - не открывая глаз, отозвалась она. - Я уже встаю.

- Куда ты встаешь? Сегодня суббота!

- Я знаю, мне на работу надо, - Оля наконец выключила чертов будильник.

- Ты до сих пор пьяная, что ли? - проворчала я. - Выходной сегодня! Спи!

- Нет, у меня через час смена, - Синичкина села на кровати и принялась тереть виски. - Насть, мне так плохо. Голова трещит, и во рту все пересохло.

- Это называется похмелье. Добро пожаловать в мир пьющих людей.

- Как же я работать буду? - простонала она, медленно вставая.

- Оля, ну какая работа! Ты че несешь? - рассердилась я. - У нас пятидневка!

- Мне на другую работу надо. В больницу.

- Что? - от услышанного сон как рукой сняло. - Ты...Ты что, еще и в больнице работаешь?

- Да, только в таком состоянии весь день мне не продержаться. Может, таблетку выпить?

- Выпей, - кивнула я, приподнимаясь на локтях. - Я что-то никак не врублюсь про больницу... Ты кем там работаешь?

- Санитаркой, - ответила Синичкина, копошась в своей сумочке.

- Кем?! - потрясенно повторила я.

- Санитаркой в реанимации. Я помогаю медсестре, ухаживаю за пациентами, поддерживаю чистоту.

- Но... Зачем, Оль? - я во все глаза смотрела на Синичкину.

- Это долгая история, Насть, - мягко улыбнулась она. - Давай я как-нибудь потом тебе ее расскажу, ладно?

- Когда?

- Когда не буду опаздывать на работу.

- Окей, - в замешательстве согласилась я, обратно ложась на подушку.

Я молча наблюдала за тем, как Оля расчесывает пальцами волосы, пытается разгладить мятую юбку и надевает очки. А в голове у меня пульсировала одна единственная мысль: "Санитаркой?! Синичкина работает санитаркой?!"

Меня можно было назвать оторванной от реальности, ведь стажировка в "Линии права" была моим первым трудовым опытом, но даже я понимала, что на такую работу люди устраиваются не от хорошей жизни. Что же заставило Олю, студентку юрфака, по выходным идти в реанимацию и выносить утки из-под больных?

Внезапно почувствовав позывы мочевого пузыря, я встала с кровати и прошлепала в туалет. А когда вышла оттуда, то застала обувающуюся Синичкину в коридоре.

- Закроешь за мной дверь? - спросила она, натягивая пальто.

- Хорошо.

- Спасибо за вчера, Насть. Мне правда было весело, - Оля улыбнулась, и на ее щеках заиграли ямочки.

- Мне тоже, - призналась я.

Девушка вышла из квартиры и вызвала лифт.

- Насть, деньги за выпивку я оставила рядом с твоей сумкой, - сказала она перед тем, как зайти в кабину.

- Да не надо было! - возмутилась я, но Синичкина уже скрылась в лифте.

Захлопнув дверь, я прошла обратно в спальню Старицкого и рухнула на кровать. Однако сна не было ни в одном глазу. Провалявшись еще полчаса в бесплодных попытках уснуть, я плюнула на это дело и стала одеваться.

Заглянув в зал, я обнаружила, что Старицкий сладко дрыхнет, пуская слюни на подушку. Решив не будить друга, я накинула куртку и покинула его квартиру.

Утренний осенний воздух приятно бодрил тело и освежал кожу. Чувствовала я себя прекрасно, несмотря на то, что вчера пила. За долгие годы практики потребления текилы я вычислила свою оптимальную дозу и всегда придерживалась ее, поэтому уже больше двух лет не страдала от похмелья.

26

Когда я села в такси и уставилась в окно, скользя взглядом по увядающим деревьям с опавшей листвой, телефон в моих руках завибрировал. Это был отец. Сначала я хотела не брать трубку и перезвонить ему позже, но в последний момент передумала:

- Алло.

- Настя, привет! Как ты? - его голос звучал мягко и даже умиротворенно.

- Нормально, а ты?

- Привез Аллу с Егоркой домой, - признался он.

- Уже? - удивилась я. - Разве они не должны неделю лежать в роддоме?

- Нет, роды прошли легко и без осложнений, поэтому нас отпустили пораньше.

- Ясно.

- Насть, приезжай к нам, познакомишься с братиком, - неожиданно предложил отец.

- Эм... Я... Давай лучше в другой раз? - попыталась отвертеться я.

- Ну, когда в другой раз? Сегодня суббота, пробок нет. Приезжай хоть на часик, - настаивал он.

- Ладно, - обреченно вздохнула я. - Скоро буду.

Умом я понимала, что рано или поздно мне все же придется увидеться с так называемым братиком. Поэтому я решила отстреляться сейчас, ведь говорят же, что неприятные дела лучше не откладывать на потом. Сделал и забыл.

Отец с Аллой жили в шикарном новом доме, который находился в элитном поселке в десяти минутах езды от города. Разработкой дизайна их жилища занимался какой-то итальянец с забавными усиками и, как оказалось, хорошим вкусом. Дом и прилегающая к нему территория выглядели современно, оригинально и изысканно.

Папа встречал меня на крыльце, широко улыбаясь. Я чмокнула его в щеку и прошла внутрь. Еще из коридора я заметила гигантский торт из подгузников и бесчисленное множество красиво упакованных игрушек. Очевидно, это были подарки в честь рождения Егора Ярцева.

Глядя на них, я подумала, что мне, наверное, тоже следовало что-нибудь принести в гостинец. Но мысль была запоздалая, поэтому я просто отмела ее.

Первым делом отец отправил меня мыть руки, а затем повел на второй этаж где, по его словам, находился малыш. Я неуверенно шагнула внутрь комнаты, выполненной в теплых персиковых тонах, и моему взору предстала непривычная картина.

На небольшом диване, поджав под себя ноги, сидела Алла, а у нее на руках лежал совершенно крошечный младенец. Я никогда раньше вблизи не видела новорожденных детей, и меня поразило, насколько миниатюрным он был. Махонькие ручки, которые, похоже, шевелились против его воли, ножки, одетые в микроскопические носочки - он больше походил на игрушечного пупсика, нежели на реального человека.

- Привет, - полушепотом поздоровалась Алла.

- Привет, - тихо отозвалась я, не отрывая глаз от лица ребенка.

- Познакомься, твой брат Егор Максимович, - лучезарно улыбаясь, произнесла она. - Хочешь подержать?

- Что? - испугалась я. - Нет-нет, я просто посмотрю.

- Возьми, - Алла приподнялась, аккуратно вложила мне в руки ребенка, и мои ладони мгновенно стали влажными от волнения.

Малыш был совсем легким, почти невесомым, и держать его, как ни странно, было приятно. Взгляд круглых зеленых глаз почти ни на чем не концентрировался, но почему-то мне казалось, что он видит мое лицо и даже едва заметно улыбается.

Я внимательно вглядывалась в ребенка, и не могла отделаться от ощущения, что его маленькие черты мне знакомы. Егор определенно был похож на отца, а значит, и на меня, ведь, по словам окружающих, я была точной папиной копией.

От этих мыслей на душе вдруг сделалось тепло и я, повинуясь внезапному порыву, нагнулась к макушке брата и сделала глубокий вдох. Егор пах молоком, нежностью и еще чем-то сладким. И этот аромат показался мне лучшим из того, что я когда-либо вдыхала.

Я осторожно коснулась руки малыша, а он молниеносно обхватил мой палец своей крошечной ладошкой. В ту секунду мое сердце сжалось от щемящей нежности к этому маленькому человеку.