— Это моя вина, — твердо сказала Холли. — Я напилась вчера и была пьяной сегодня, и не обратила никакого внимания на то, что говорил Уилл. Он мог умереть в этом огне из-за меня. Потому что я была неосторожна и безответственна. Я не могу ошибаться, Алекс. Я — единственный родитель. Конечно, это моя вина.

Алекс схватил ее за плечи.

— Хватит, Холли. Хватит винить себя.

— Мой матрац, — сказала она, снова уставившись на дом. Алекс оглянулся через плечо и увидел, что пожарным удалось сдержать пламя. Никаких следов матраца.

— О чем ты говоришь, Холли?

— Он совершенно новый. Я только что купила его. — Женщина вскочила на ноги и наблюдала за тем, как пожарные боролись с последними языками пламени, оставляя почерневшие, дымящиеся развалины. — Ничего не осталось. Все пропало. Все, что принадлежало моей бабушке. Все красивые вещи, которые она сделала.

Голос был оцепенелым и ошеломленным, и Алекс так хотел помочь ей, что его живот скручивало.

— Фотографии Уилла. Все наши фотоальбомы. Все наши…

Алекс беспомощно слушал, как Холли причитала.

— Я знаю, что это ужасно, — сказал он, вздрагивая от неадекватности своих слов. — Но вы в безопасности, Холли. Попробуй сосредоточиться на этом. Это все, что действительно важно.

Холли повернулась, чтобы посмотреть на него и первый раз с тех пор, как он нашел ее за домом, Алекс почувствовал, что женщина, на самом деле, его видела.

— В безопасности, — повторила она. — В безопасности. — Женщина отступила на пару шагов и рассмеялась. — Конечно, мы в безопасности. — На мгновение Холли остановилась и взглянула на него странным взглядом. Когда она заговорила, ее голос был холодным и отдаленным. — Наверное, ты наслаждаешься этим, Алекс.

Его голова откинулась назад, как будто Холли ударила его по лицу.

— Что?

— Ты меня слышал. Должно быть, это твое представление о блаженстве.

Алекс посмотрел на нее.

— Как ты можешь так говорить? Думаешь, мне приятно видеть тебя…

— Уязвимой? Да, знаю. — В ее глазах вспыхнула искра гнева и Алекс сказал себе, что любая эмоция лучше, чем пустое, ужасное оцепенение, которое он видел в Холли минуту назад.

— Ты всегда появляешься тогда, когда жизнь бьет меня по лицу, да? Это твое любимое шоу. Я заносчивее, снисходительнее и увереннее в своем моральном превосходстве, верно? Просто готова для падения. И тебе нравится, когда это происходит, когда меня сбивают или, возможно, уже сбили.

Алекс с опаской посмотрел на женщину.

— Холли, ты сейчас не понимаешь. Ты в шоке. Это хорошо, что ты выпускаешь боль, которую испытываешь, но…

— Всю среднюю школу ты хотел, чтобы я облажалась, совершила ошибку, перестала быть Маленькой Мисс Совершенство или как ты там еще меня называл. Не говоря уже о том, что два года рассказывал о том, какой Брайан придурок. Ты не мог дождаться, чтобы сказать: «Я же тебе говорил». А потом тебе выпал джек-пот. Ты узнал, что я беременна и пришел прямо ко мне домой, чтобы насмехаться надо мной.

Алекс сжал челюсть, когда вспомнил ту ночь. Свое заикающееся, страстное предложение и ее презрительный прием.

— Я просил тебя выйти за меня замуж, Холли.

Холли горько рассмеялась, отводя глаза.

— Конечно, все верно. Какой лучший способ указать мне на то, что я собиралась стать матерью?

Алекс шагнул вперед и грубо схватил ее за плечи.

— Холли, я просил тебя выйти за меня замуж потому, что хотел заботиться о тебе и о малыше, которого ты собиралась родить. Я хотел убить Брайана за то, что он отвернулся от тебя и когда думал, как должно было быть тебе страшно…

— Ты ведь не хотел это пропустить? Ты хотел место в первом ряду.

— Хватит так говорить! Я хотел помочь тебе. Но ты не захотела моей помощи. Ты чертовски упрямая, так решительно настроена быть независимой любой ценой, сидя на пьедестале, где тебе ничего ни от кого не нужно…

— И ты не хочешь ничего большего, чем сбить меня с пьедестала. Правда? — она мотнула головой в сторону и подняла подбородок вверх, словно предоставляя лучшую мишень. — Так что сделай свой лучший удар.

Алекс посмотрел на нее. Холли тяжело и быстро дышала, прижимая к своим бокам кулаки, и определенно выглядела как женщина на грани.

— Послушай меня, Холли. Ты сейчас в шоке от всего, что произошло сегодня и я знаю, что ты говоришь не обо мне. Но ты должна поверить, что я не могу терпеть, когда вижу твою боль. Хочешь правду? Это просто убивает меня. Даже в школе я никогда не хотел причинить тебе боль. На самом деле нет.

— Это правда? — тихо сказала Холли. Ее лицо было в тени, но из-за какой-то игры света, глаза женщины сверкали, как у кошки. — Ты никогда не хотел причинить мне боль. Ну, это интересно. Потому что так и было. — Ее голос задрожал и она вздохнула. — Ты всегда причинял мне боль, Алекс. Но теперь я причиню боль тебе.

Алекс увидел удар прежде, чем она ударила. Он видел, что это произойдет и даже не пытался защищаться.

— Ммфф, — произнес мужчина, когда она ударила его в челюсть.

Алекс планировал только оставаться на месте, пока Холли не выпалит все, что ей нужно. «Какого черта», — мрачно думал он, если это то, что ей необходимо сейчас, то он мог ей это дать. Алекс никогда не был в состоянии дать ей что-то еще.

В мгновение ее настроение изменилось и Холли, с ужасом, смотрела на него, прижав руку ко рту.

— Алекс, — сказала женщина срывающимся голосом. — О, Боже, Алекс, мне так жаль.

— Все в порядке, Холли, — быстро сказал он.

— Алекс, я…

— Не волнуйся, — сказал Алекс, надеясь на то, что она не будет чувствовать себя виноватой из-за этого, вдобавок ко всему прочему. — У тебя была тяжелая ночь и ты немного выпустила пар. Я уже об этом забыл. Или, по крайней мере, забуду, когда к моему лицу вернутся ощущения.

— Нет, — вдруг сказала Холли. — Ты должен позволить мне извиниться. Не только за то, что я ударила тебя, хотя это было плохо, но и за то, что сказала… ужасные вещи, которые сказала.

На ее глазах появились слезы, и Алекс не выдержал. Он сделал то, что хотел сделать с тех пор, как впервые нашел женщину сегодня вечером. Мужчина быстро сгреб Холли в свои объятия и крепко обнял, шепча ей в волосы что-то незначительное и бессвязное.

Он был поражен тем, как они идеально подходили друг другу. Алекс обнаружил, что хотел защищать ее всегда, защищать от всего мира своим телом, чтобы ничто никогда не причинило ей боль.

И на этот раз она расслабилась рядом с ним.

— Зачем мы это делаем? — спросила Холли приглушенным голосом, все еще прижатая к его груди. Она отклонила свою голову немного назад, но достаточно для того, чтобы взглянуть на Алекса. Ее лицо было вымазано в грязи, крови и слезах, и волосы пахли дымом, но Холли была самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел. — Почему мы так ужасно ведем себя друг с другом? Потому что это не только я, ты знаешь, — продолжала она, — имею в виду, что я определенно получила сегодня свой приз, но ты также можешь получить свой. Зачем мы это делаем? Неужели мы настолько незрелые, что не можем отпустить чувства, которые были у нас в подростковом возрасте?

Она начала смахивать слезы, но Алекс остановил ее. Вместо этого он осторожно вытер Холли лицо своим рукавом и когда закончил, женщина сжала вокруг него свои руки и прижалась щекой к его груди.

Алекс внезапно и тревожно осознал, что он не просто человек, который предлагал кому-то защиту, но и мужчина, держащий женщину, к которой был очень неравнодушен. Его сердце колотилось и было так легко позволить его успокаивающим ласкам стать чем-то большим. Сокрушить ее рот и целовать так, чтобы Холли перестала ясно мыслить, пока страсть не заглушить боль, даже, если это будет только на мгновение.

За исключением того, что Холли не чувствовала того, что чувствовал он. И, даже если бы она это сделала, он не мог представить себе более неподходящий момент, чтобы поддаться своему притяжению.

Алекс немного отодвинулся от Холли, делая вид, что продолжал разговор.

— Не знаю, зачем мы это делаем, — сказал он, наклоняя голову, чтобы смотреть ей в глаза. — Но это неважно. Мы можем все изменить, начиная с сегодняшнего дня. Будет лучше, если ты с Уиллом поедешь ко мне домой сегодня вечером. И останетесь у меня столько, сколько нужно.

Очевидно, его голосовые связки жили своей собственной жизнью, потому что мозг Алекса кричал: «Не-е-е-е-ет», даже когда он это предлагал.

Не потому, что это было бы большим неудобством. Отказаться от личной жизни было бы немного сложно, но мужчина мог бы справиться с этим. И он действительно не против того, что Уилл будет рядом. Черт, ему это понравится.

Но пригласить Холли жить с ним под одной крышей? Женщину, которая разжигала его кровь, появлялась в фантазиях и кто, прямо в этот момент, выглядел лишним в фильме о катастрофе и все еще мог возбуждать похотливые мысли? Самое главное то, что женщина не чувствовала бы к нему такого же отношения, если бы он был последним мужчиной на земле?

Должно быть, он не в своем уме.

* * *

Должно быть, он не в своем уме. Холли моргнула, удивляясь, серьезен ли Алекс. Может быть, самый простой способ — это спросить.

— Ты серьезно?

Ей показалось, что она видела, как он сглотнул.

— Конечно, я серьезно, — быстро сказал мужчина. — Почему бы и нет?

— Ну, во-первых, действительно есть хороший шанс того, что если мы будем жить под одной крышей, то убьем друг друга.

Алекс отбросил эту возможность.

— Не глупи. Разве ты не заметила, какой у нас произошел прорыв? Мы перестали быть врагами. Теперь мы друзья.

— Друзья? — задумчиво повторила Холли. — Не знаю, Алекс. Это довольно большой скачок, чтобы перейти из врагов в друзья. Ты, правда, думаешь, что это возможно?