Глава 16


Габриэль


Босые ступни мягко ступали по полу, пока она проходила через коридор. В доме стояла такая дьявольская тишина, что, казалось, можно утонуть в забытье и исчезнуть. А потом я услышал приближающиеся шаги, и сердце в груди забилось сильнее. Наконец она присела, чтобы выслушать меня. Я заранее позаботился о легкой и нежной музыке, которая помогла бы окунуться в состояние транса. Спокойствие, мир, окутывающая тишина — это все, в чем она нуждалась сейчас. Маленький лучик света в темном мире, который я создал для нее. И если бы не вся эта обстановка, я пропустил бы ее появление. А, следовательно, не дождался бы момента, когда отношения между нами перешли на новый уровень. Я видел ее отражение в зеркале коридора. Наблюдал, как выражение ее лица менялось от удивления до сожаления, восхищения, трепета и принятия в итоге. Элени появилась из-за угла, и у меня перехватило дыхание. Я пожирал взглядом ее тело, изгибы которого подчеркивала чистая одежда. Блики света падали на нежную розовую ткань, а пирсинг сверкал и блестел на ее коже. Девушке шел розовый, и я со смехом отметил про себя, что никогда не видел ее в цветной одежде.

Сейчас мне удалось хорошо разглядеть ее лицо, ведь раньше я не заострял на нем внимание на бесчисленном количестве выложенных в интернете фотографий, которые скачал на жесткий диск компьютера для того, чтобы следить за Элени. Глаза моей пленницы изучали пол, стены, останавливаясь на сюрреалистичных картинах, изображающих кричащих или умирающих людей. Похожая борьба шла и внутри меня, и все ее оттенки передавались красками на холсте.

— Неплохое творчество, — прокомментировала она тихим голосом.

Было видно, что она растеряна и не знает, что ждет ее в будущем и что я намерен с ней делать. Сам удивляясь тому, насколько это непривычное ощущение, я искренне ей улыбнулся. Интересно, впервые ли она видела подобное. Однако я не ответил на ее реплику. Элени, явно взволнованная и чувствующая себя не в своей тарелке, уселась на свое место. Куда-то испарился весь ее боевой дух, и она застыла, сложив руки перед собой. Я довел молчание до такой степени, что, казалось, воздух между нами можно резать ножом.

— Мы собираемся и дальше так просто сидеть или?.. — поинтересовалась она, широко распахнув глаза.

— Спокойно, Элени. Я просто в очередной раз любуюсь твоей красотой. Тебе идет этот цвет. Он показывает твою невинность, а ведь никто бы не поверил, что она может в тебе быть.

Ее глаза расширялись все больше и блестели все ярче, сильно выделяясь на болезненном лице с бледной кожей и впалыми щеками. Девушка опустила плечи, а руки у нее дрожали. И пусть чувствовала себя нехорошо, но она была готова на все, лишь бы я не заметил ее состояния. Досконально изучив ее в течение последних месяцев, я наперед знал, чем руководствуется Элени, предпринимая какие-либо действия.

— Тебе нужно поесть…

— Я не голодна, — моментально перебила она, пытаясь поддержать боевой настрой.

Эта девушка покорится мне. Ради того, чтобы выбраться из неправильного образа жизни и череды заблуждений, которые, в конечном итоге, могли уничтожить ее, она вынуждена будет подчиниться. Ей следовало полюбить себя, но сначала требовалось понять, что вообще такое — любить. И я намеревался научить ее этому, даже если придется применить силу.

— Позволь повторить то, что я уже говорил. Ты БУДЕШЬ есть, Элени. Я вижу, что ты истощена, твой организм прилагает огромные усилия, чтобы хоть как-то поддерживать жизнедеятельность. Ты разбита, бледна и обезвожена. Как у тебя получится дать мне отпор в таком состоянии? Не кажется ли тебе, что собраться с духом было бы предпочтительнее, чем медленно умирать, не желая знать, кто ты есть на самом деле?

Я, опустив голову, сделал несколько спокойных, медленных шагов в ее сторону. Она с подозрением наблюдала за мной, но не двинулась с места, не смея поменять положение, в котором находилась. Несмотря на внешнюю покорность, она все еще упрямилась.

— Каким человеком ты хочешь стать, Элени? Тем, кто создает свою судьбу? Или тем, кто напивается до беспамятства? Тем, кто...

— Да кто ты такой, черт возьми, чтобы так говорить?! — Элени не закончила яростную фразу из-за брызнувших из глаз слез. Она сдавалась, притворная смелость окончательно покидала ее, и в безжизненном облике постепенно проявлялся слабый и уязвимый человек. — Я имела в виду, посмотри на себя! Ты стоишь весь в черном и в цепях. Живешь в каком-то идиотском месте, похожем на проклятый собор: свечи, картины, музыка. Дерьмо, даже если в таком образе выглядишь охуенно, в этой комнате ты остаешься самым больным человеком. На всю голову. И пусть я выгляжу как дерьмо, но очевидно же, что слишком хороша для твоей больной задницы!..

Не дав закончить речь, я в считанные секунды закрыл ей рот рукой и прижал ее голову к стене. Она отчаянно заскребла по полу ногами, а ее изумительные глаза сверкали страхом и ненавистью.

— Ты высказалась достаточно, и я до чертиков устал от сцен маленькой сучки, которая отказывается прекращать свои выходки. — Сделав паузу, я дал ей возможность перестать сопротивляться. Затем опустил девушку на пол. Не убирая руки, я продолжил: — Ты попалась, Элени. Что бы ты ни сказала или ни сделала, оно не поможет тебе покинуть это место. И все же единственный монстр, которого ты сейчас видишь — это твое отражение в зеркале.

Протащив несколько метров, я поставил девушку перед большим зеркалом, висящим на стене рядом с коридором. На ее лицо падал верхний свет и, наконец, открыв глаза, Элени пришлось смотреть на отражение той, кем она стала. Здесь не было пьяных обдолбаных мужиков, чтобы вешать лапшу на уши о том, какая она красивая. Не было и всяких дружков или поклонников с отвисшей от восхищения челюстью, лгущих для того, чтобы забраться между ее ног. Здесь находились только я, она и зеркало. Только похититель, пленница и голая правда.

— Ты слабачка. У тебя нет силы воли. У ТЕБЯ. НИКОГДА. ЧЕРТ ПОДЕРИ. ЕЕ. НЕ БЫЛО.

Едва девушка попыталась зажмуриться, я прижал ее лоб к зеркалу с такой силой, что оно разлетелось на мелкие осколки. Из ее глаз моментально брызнули слезы. Я крепко держал Элени, заставляя взглянуть на своих внутренних демонов. Тут присутствовали и мои демоны, но те явились к ней по совершенно другим причинам.

— По правде говоря, Элени, ты тряпка. Ты представляешь опасность для себя и окружающих людей. Одно твое присутствие делает твоих друзей и любимых слабее, так как им приходится нести не только свою ношу, но и твою вдобавок.

Она расхохоталась, и этим привела меня в замешательство.

— Каких любимых людей конкретно ты имеешь в виду? Друзей, которые не замечают меня, пока не дам о себе знать, или эгоцентричных мудаков, которые скажут или сделают все для того, чтобы затащить меня в постель минут на десять? Это те люди, которые «любят» меня, прижимая мою задницу к какой-нибудь грязной кабинке туалета и трахают, хрюкая от удовольствия? И этих людей я должна любить?!

Из глаз Элени снова хлынули слезы, стекая на подбородок и шею. Я заметил, насколько тяжело ей далось, возможно, первое озвучивание истины, которую она только что произнесла. Приблизив губы к ее уху, я прошептал свой следующий вопрос:

— Ты впервые сталкиваешься лицом к лицу с правдой жизни, Элени? Почему же ты горько плачешь только сейчас? Даже смерть тебя настолько не испугала, ни разу ты не плакала от страха из-за моих действий. Нет. Слез не было, пока ты не почувствовала реальный вкус собственной жизни.

Когда я убрал руку, крепко державшую ее волосы, девушка слегка повернула голову.

— И что?

Я выдавил усмешку и глубоко вдохнул, чтобы скрыть свое удивление.

— Я нахожу забавным, что ты так легко выступаешь против меня. Ты ведешь себя так с каждым, кто говорит или делает то, что тебе не по душе. Однако ты не можешь бороться с собой, Элени, не правда ли? Когда ты, наконец, признаешь, кем стала и что сотворила со своей жизнью, эта борьба прекратится. — Пользуясь моментом, я замолчал, греясь в лучах удовлетворения из-за ее подавленности. Потом покачал головой, взирая на это жалкое зрелище. — Как я и говорил, ты ничтожество.

— Ну и что? — повторила она, зарыдав еще сильнее.

Я оттащил ее от зеркала и поволок на кухню, где усадил на стул у маленького столика рядом с плитой. Убедившись, что она не сдвинется с выбранного мной места, я по прохладному мраморному полу направился к холодильнику. Вытащил оттуда пакетик с замороженными овощами и бросил его в сторону Элени. Едва поймав пакет, она взглянула на меня с блеснувшим в глазах смущением.

— Это для тебя. Ты поранила голову об осколки зеркала.

— Не мог бы ты мне дать мокрое полотенце или что-нибудь другое? Мне нужно вытереться.

— Пакет подойдет и для этой цели.

Она нахмурилась, и мелкие ручейки крови заструились по ее коже. Зажав кольцо на губе, я отогнал фантазии, которые будила во мне алая жидкость. Один вид капающей с ее лица крови заставил член запульсировать в штанах. Пришлось спрятать свое явное возбуждение. Я не мог позволить девушке увидеть, какой властью она обладает, сама об этом не догадываясь. В голове тут же возникли образы, как она рыдает от ударов моего кулака. Возможно, я мог бы жестко ее поиметь, причиняя боль своим членом. Я желал избить ее до беспамятства, только чтобы Элени превратилась в того человека, которым должна быть. Я ненавидел сидящую напротив женщину, но восхищался той, которая до сих пор пряталась внутри нее. Той, которая выбрала жизнь и нашла силы, чтобы идти вперед, несмотря на дерьмо, в которое ввязалась. Сам я не был таким человеком. Внутри меня зияла пустота. Моя душа умерла внутри машины на двухполосной магистрали в двадцати минутах езды к югу от того места, где я находился сейчас.

— Приложи это к голове, Элени.

Поколебавшись всего секунду, она пожала плечами и выполнила мою просьбу. После этого я вернулся к холодильнику, чтобы набрать продуктов для ужина.