Ольга Пожидаева - Хорошие люди

"Господи, неужели это происходит на самом деле?" — недоумевал он про себя, наблюдая, как Настины пальцы колдуют с пуговицами.

Все мысли исчезли, едва она распахнула рубашку и прижалась губами к его груди.

— О, черт, — лишь выдохнул Саша.

Его ладони, которые лежали на ее талии, сами собой поползли ниже, проникли под резинку спортивных штанишек, сжали. Геллер застонал. Он миллионы раз представлял себе, какова ее попа на ощупь, но все его фантазии померкли по сравнению с реальными ощущениями.

Саша так впечатлился, что не сразу заметил, как переменилась Настя. Она вся сжалась, перестала целовать его, отстранилась. Геллер, подался вперед, чтобы прильнуть к ее губам своими, но она не отвечала ему так же страстно.

— Это плохо, — прошептала Настя ему в рот.

— Что? — не поверил своим ушам Саша, продолжая целовать ее.

Настя не протестовала, но ее губы стали жесткими, напряжёнными. И Геллер понял, что это плохой знак, начало конца. Она хотела его поцелуев, она даже целовала сама, но что-то переключилось в голове и вместо того, чтобы наращивать обороты, Сокол отчаянно давила на тормоз, заливая огонь водой.

— Это очень плохо, — повторила она, даря быстрый поцелуй, отнимая надежду, — Нельзя, Саш. Прости меня.

Теперь уже Геллер напрягся, откинулся на сиденье, увеличивая между ними расстояние. Чтобы поцеловать его, Настя должна была склониться, но он знал, что она не будет. И оказался прав.

— Прости, — повторила она, слезая с него.

— За что простить? — не мог не спросить Геллер.

Она забилась в угол, вся съежилась, словно боялась, что он нападет на нее. Или, что опять сама накинется.

— Ты мой клиент. Так нельзя. Мы же вместе… тренируемся. Это не приветствуется. Это очень плохо. Плохо, — бормотала Настя, заламывая руки.

Саша долго смотрел на нее, недоумевая. В нем кипела такая буря эмоций: обида, злость, остатки возбуждения, недоумение. Он не понимал. Не хотел понимать. И молчал. Потому что знал, что наговорит только гадостей, скорее всего будет орать. Стараясь игнорировать Настины причитания и жалкий вид, Геллер обуздал нервы и похоть, застегнул рубашку, провел рукой по волосам, кратко бросил:

— Поехали.

Он даже обрадовался, когда Настя пересела на пассажирское сиденье рядом с ним, а не осталась жаться в углу на заднем. Но она снова начала бормотать:

— Плохо. Прости…

Саша не выдержал.

— Будь добра, помолчи, — рявкнул он, разворачивая машину в сторону города.

Настя послушалась. Всю дорогу она смотрела в боковое окно. Помалкивала. Саша таращился в лобовое, сосредоточившись на трассе. Кипел.

Едва Геллер остановил машину у ее дома, она выскочила, как ошпаренная, не прощаясь понеслась к подъезду. Лишь около двери замешкалась, чтобы достать ключи из кармана. Поддавшись порыву, Саша рванул следом. Он настиг ее в два шага, схватил за шею, не давая ни единой возможности отвернуться, вырваться, смял яростным поцелуем дрожащие губы. Настя так опешила, что даже не пыталась протестовать. Только тихо постанывала, потому что было почти больно. Но Геллер быстро обуздал свой гнев. Наверно, помогло то, что она не сопротивлялась. Очень скоро поцелуи снова стали томными, дразнящими, чувственными. Настя расслабилась в его руках, снова льнула, таяла. И на этот раз он сам отстранился.

— Саш, — всхлипнула Сокол, когда его губы вернули ей свободу, — Пожалуйста…

Она сама не знал, чего просила. Чтобы прекратил или продолжил? Но слова Геллера расставили все точки над ё.

— Не смей говорить, что это плохо, — произнес он спокойно, твердо, — Я твой клиент. Ты мой тренер. Ничего более, если хочешь. Но это… — Саша снова обжег ее рот мимолётным поцелуем, — … это хорошо. Не надо врать. Ладно?

Он взял Настю за подбородок двумя пальцами, приподнял голову, чтобы видеть ее глаза.

— Да, — кивнула она растерянно, — Увидимся на тренировке.

— Угу, до завтра, — буркнул Геллер, отпустил ее, пошел в машину.

Он поехал домой, прекрасно понимая, поспать сегодня вряд ли удастся. Немного успокаивала подлая мысль, что и Насте не светит спокойная ночь.

* Читмил (Cheat meal) — запланированное нарушение низкоуглеводной или безуглеводной диеты. С перевода на русский, это определение можно трактовать как обман или жульничество с едой (Cheat — мошенничество, meals — питание).

Геллер поспал от силы часа два. Разумеется, на тренировку он пришел без энтузиазма и со спичками в глазах. Да еще и задержался на четверть часа. Не проспал, а просто ноги не шли.

Настя нашлась в малом зале. Перед ней на полу стоял планшет, на котором крутилось видео. Сокол внимательно смотрела на экран, а потом делала какие-то странные движения с нулевым фитнес-грифом.

— Привет, — поздоровалась она, заметив Сашу, — Ты опоздал. Что-то случилось?

Геллер не успел придумать оправдание, поэтому сказал правду в духе Шелдона Купера:

— Нет. Я просто не хотел приходить.

— Ладно, — кивнула Сокол, — Но раз уж ты здесь, давай начнем.

Она передала ему гриф, Геллер сморщился.

— Шутим? — он приподнял бровь.

— Никаких шуток. Оттачиваем технику на палках, потом дам нормальный гриф. Убивать тебя я все еще не собираюсь.

Саша хмыкнул, но спорить не стал. Тренировка была просто ужасной. Он не всегда понимал, что хочет Настя. Она постоянно одергивала, поправляла, даже рычала. Между ними висело такое напряжение, что в пору было заряжать гаджеты.

Отработав половину времени, Настя послала Сашу на дорожку бегать. Он пошел с радостью. Даже не поблагодарил за тренировку, как обычно. И не попрощался. Но тренер догнала его. Потом. Геллер уже выходил из клуба, когда услышал позади окрик:

— Саш.

Он узнал голос, глубоко вдохнул, готовясь к разборкам в духе Тани Некрасовой или еще чему-то более нелепому.

— Постой, пожалуйста. Подожди, — продолжала звать его Настя, спеша следом.

Геллер не сразу понял, что ноги несут его прочь. Он остановился, конечно.

— Нам нужно поговорить, — выпалила Сокол, догнав его.

— Нужно ли? — усомнился Саша.

— Да, я должна объяснить. Вчерашнее… Это плохо… Я имела в виду совсем не то, что ты подумал.

— И что же я подумал не то?

— Не в тебе дело.

— Ну, в этом я и не сомневался, — зло усмехнулся Геллер, поправляя на плече сумку.

Настя оглянулась вокруг. Не лучшей идеей было говорить на улице, поэтому она предложила.

— Давай выпьем кофе.

— Мне работать надо.

— Саш, пожалуйста, — взмолилась Сокол.

— Ладно, пошли.

Он привел ее к себе в офис, игнорируя взгляды. Знал, что обеспечил сотрудникам темы для разговоров на месяц вперед, но уж слишком жалкой выглядела Настя, клянча разговор тет-а-тет, а времени на общение где-то в кафе у него не было совсем.

Геллер налил кофе, который всегда был готов для него по таймеру, поставил чашку Насте, не забыл о себе.

— Спасибо, — поблагодарила она, щедро бросив два куска сахара. Обычно предпочитала черный.

Саша удивился, но ничего не сказал. Он пару минут наблюдал, как она потягивает горячий напиток, собираясь с мыслями, а потом поторопил.

— Насть, без обид, но мне нужно работать, поэтому… — Саша развел руками, как бы извиняясь, но предлагая не мешкать более.

— Да, конечно, я понимаю. Тут такое дело. Я вчера поступила плохо. Знаю, что тебя задели эти слова, но… Я не нас… не наши… В общем… у меня есть кое-кто, — призналась наконец Сокол, — и мы вчера поссорились.

— Понятно, — кивнул Геллер.

Не сказать, что ему полегчало, но некое прозрение имело место быть.

— И мне было хорошо, да… — по живому резала Настя, — Но поступила я плохо. И с ним, и с тобой. Сама себе противна.

Собрав в кулак всю свою волю, Геллер нашел силы улыбнуться ей.

— Нормально, Насть. Все нормально, правда. Я понимаю.

Он не понимал, но для убедительности потрепал ее по руке. Смотреть на Настю было почти больно, поэтому Саша встал, отвернулся к окну, проговорил:

— Не убивайся, бывает. Ты остановилась. Это правильно. Я вот уже не смог бы.

Сокол застонала. Геллер скривил лицо, потому что этот звук пробудил в нем воспоминания о вчерашнем.

Саша почувствовал, как она обняла его сзади за пояс, уткнулась лбом в спину. Он почти ненавидел ее в этот момент.

— Ты мне очень нравишься. Пожалуйста, давай попробуем все забыть. Мы ведь друзья. Со мной такого никогда еще не было.

Геллер решил не спрашивать, чего именно не было: мужчины друга или попытки соблазнения оного.

— Не хочу терять тебя, — продолжала откровенничать Настя.

Саша решил не мучить ее, сгладить.

— Еще бы, — хохотнул он, — Я тебе такие бабки плачу. Небось, половину зарплаты с моих тренировок закрываешь.

Сокол треснула его по спине кулаком.

— Ты иногда такой говнюк.

— Знаю, — нагло заулыбался Геллер, повернувшись к ней, — Ты мне тоже нравишься, Насть. Но, как выяснилось, даже слишком. Не буду оправдываться. Думаю, не в первый раз на тебя так реагируют мужчины.

Настя потупилась, покивала. Саша снова перевел тему.

— Что это было сегодня с палками? Мстишь мне что ли?

— Нет. Теперь будем раз в неделю так делать. У тебя хорошо получается, вес добавим. Не переживай.

— Скорей бы, — пожелал Саша.

— Побегу, ладно? У меня клиент через минуту. Я уже опоздала.

Настя порывисто обняла его, крепко-крепко сжала.

— Чего в клубе все не сказала?

— Там же камеры кругом, — сморщила нос Сокол, — А мне очень надо было тебя обнять.

— Понимаю, — соврал Саша. Ни черта он не понимал, но старался не углубляться в ее мотивы. Женщина же.