Утро пришло неожиданно, вырывая меня из беспокойного полузабытья, не принёсшего никакого облегчения, лишь разбитость и усталость.

Жил на сплошных рефлексах, выбитый из колеи той мешаниной чувств, что бушевала внутри меня. К Вере, к Насте, к самому себе.

Сомнений не было. Был страх, что всё потеряно, ну и стыд… за то, что не понял раньше.


Рома прожил с нами ещё пару дней, постоянно тормаша и докапываясь до меня. Я злился и срывался, отравляя жизнь всем троим.

В итоге раньше всех не выдержал Дамир, предъявив младшему брату два билета до Питера.

— Почему два? — не понял Рома.

— Чтобы я своими глазами видел, что ты вышел из поезда.

— Ха, — я впервые за эти дни издал звук, напоминающий хоть какое-то подобие радости.

— А ты, — угрожающе тыкнул в меня пальцем Дамир, — если не решишь за время нашего отсутствия свои проблемы, уедешь за ним следом. Понял?

Не понял, но сдержался. Если Дамир злился, значит, я действительно перегибал.

И вот они уехали, прихватив с собой Бонифация, с целью предотвращения у пса формирования депрессивных состояний из-за хозяина-мудака. То есть меня. Моего одиночества хватило меньше чем на сутки. До меня только тогда стало доходить, чем эти дни занимался Рома — он не давал мне погружаться в мысли, которые всё ещё продолжали выворачивать меня наизнанку.

Сорвался я уже к вечеру. Вина и страх невероятным образом сумели перевоплотиться то ли в гнев, то ли в какой-то неподвластный мне псих.

Дом. Машина. Дороги. Общага. Вера.

Глава 14

Я ещё не проснулась, а уже знала, что сейчас будет стыдно. И дело было совсем не в чугунной голове или в филиале пустыни Сахара, вольготно поселившемся в моём рту из-за похмелья. Так, лёгкий дискомфорт, если сравнивать со всем остальным.

Чужая рука, по-хозяйски расположившаяся у меня под грудью, несильно, но уверенно прижимала меня к крепкому торсу. Вернее к чужому голому торсу. Моей не менее голой спиной. Чёрт.

Стас спал безмятежно, перехватив одной рукой меня и уткнувшись своим носом мне в шею. Его дыхание, горячее и размеренное, обжигало мою кожу, при каждом выдохе высекая целый сноп искр, который в свою очередь не упускал не единой возможности пробежаться по моим несчастным нервам, туманя мозг, парализуя тело, порождая панику, убивая всякий намёк на разумность.

Осторожно шевельнула ногой. После чего выдохнула, то ли с облегчением, то ли с разочарованием. Джинсы. Они всё ещё были на мне, а значит… Значит, ничего не было. Хорошо, что не было. Замечательно, я бы даже сказала. Великолепно. Просто ВЕЛИКОЛЕПНО. И немножечко обидно. И сильно стыдно. А ещё до безобразия сложно…

Сумятица в собственной голове пугала. Захотелось бежать, а где-то в процессе сбегания сменить телефон, имя, национальность… и остатки мозгов. Боже, Вера, что же ты опять учудила?!

Попробовала осторожно выскользнуть из-под руки Стаса, не желая его будить. Но Чернов спал крепко, даже бровью не пошевелил, лишившись моего тела в качестве подпорки. Теперь он просто перекатился на живот и плющил свою харю об подушку, а не мою шею. Вот же гад! Мог бы проснуться ради приличия.

Думала аккуратно сбежать, в итоге неудачно рухнула с кровати. Звук моего падения непозволительно громко разнёсся по спальне, но даже это не потревожило крепкого Черновского сна. И смешно и грустно, вот честно. Потирая ушибленный копчик, оценила степень своей одето-раздетости. Нижнее бельё в полном составе — есть, джины — есть, и отчего-то только один носок. Пока скакала по комнате в поисках остатков своего обмундирования, пыталась прикинуть, что же мне теперь со всем этим делать. На душе было неоднозначно. Стыдно, радостно, приятно, волнительно, тревожно, горячо…

— Ну и куда ты? — хриплым ото сна голосом поинтересовался Чернов, когда я с победным видом сумела отыскать потерявшийся носок.

Стояла к нему спиной, не решаясь повернуться. Уровень оголённости смущал до ужаса, а прикрываться было как-то глупо. Ну не в карты же на раздевание я вчера с ним играла.

— На пары опаздываю, — схватилась за первое правдоподобное объяснение, совсем не представляя, сколько сейчас времени.

Стас промолчал, а я продолжила судорожно искать свою футболку, которой нигде не было. Всё так же держась к нему спиной, крутила головой по сторонам, стараясь не смотреть на него, хотя очень хотелось.

— Что-то ищешь? — практически невинно задаёт свой следующий вопрос.

— Да так… — не выдавая своей паники, попыталась отмахнуться от него. — Стас, ты не видел мою… футболку?

— Какую?

— Ну такую… — совсем не помнила, что именно надела на себя вчера, собираясь в спешке. — Мою.

Чернов завошкался на кровати, заставляя моё сердце пропустить удар. Только не вставай, только не вставай. Не надо мне помогать, не надо. Я сама. Сама. Но такое развитие событий было бы слишком простым для него, потому что у кого-то в голове была припасена более изощрённая экзекуция для бедной и наивной Веры.

— Ты про эту? — во мне теплилась надежда на то, что Стас просто укажет пальцем в нужном направлении, позволяя мне просто схватить сей трофей и скрыться от его настырных глаз, самодовольно разглядывающих меня. А то, что он сейчас занимался именно этим, я не сомневалась.

— Какую? — настороженно пискнула я, уже предвидя какой-то подвох. Но Стас не спешил отвечать на мои мышиные звуки. Пауза между нами затягивалась, вынуждая повернуться к Чернову.

Он продолжал лежать на кровати, растянувшись на животе. И, конечно же, улыбался. Победно и с вызовом.

— Футболку, — требовательно проговорила я, уже понимая, что он затеял.

— Эту? — Стас запустил руку под подушку и извлёк из-под неё смятый кусок ткани, ещё недавно бывший предметом моего повседневного гардероба. Раскручивая её на своём пальце, он продолжал разглядывать меня, теперь только вот спереди. И да, всё так же улыбаясь.

— Отдай! — попробовала перехватить я его руку, но Чернов ловко перекатился на другую сторону кровати.

— А ты забери, — сверкая глазами, бросил мне вызов.

— Неа, — упрямо закрутила головой, опасаясь приближаться к нему настолько близко. Вчера он уже завалил меня на постель.

— В универ опоздаешь, — продолжал он издеваться.

Наверное, ему нравилось смущать меня, вот только ведь я тоже умею играть в такие игры.

— Окей, — кивнула головой. — Значит, так пойду.

И, не дожидаясь его ответа, гордо вышла из комнаты. В принципе ничего страшного в этом не было. Надела бы куртку, всё равно под ней ничего не видно, и быстренько бы умотала из квартиры, если б не одно большое НО… по имени Дамир.

Брат Чернова на пару с Бонифацием обнаружился ровненько посреди гостиной, которая, как известно, была в этом доме проходной.

И вот картина маслом. Я, вся такая независимая, в джинсах и лифчике (радует, что не в трусах и каске), вышагиваю из спальни Чернова прямо на Дамира. Увидела, ойкнула, попыталась прикрыться руками. Бероев заулыбался. Совсем не похабно, скорее уж понимающе. Даже глаза немного отвёл, и на том спасибо.

— Ничего не было! — выпалила я, теряя всякую надежду на то, что удастся просто так вырваться из этой квартиры.

— Я разочарован, — хмыкнул Дам, из-за чего я тут же начала предательскии заливаться краской.

— А я-то как разочарован, — присоединился к нам Стас за моей спиной.


В итоге Чернову удалось запихать меня в ванную.

— Стас, я опаздываю! — упиралась я, пока он твёрдой рукой чуть ли не тащил меня по коридору прочь от смеющегося Дамира.

— Интересно знать куда?

— Я же тебе сказала на пары!

— Вера, расслабься уже. Сегодня воскресенье.

Какой кошмар. Последние его слова заставили меня зажмуриться, нет ну что за человек? Ощущение было такое, что меня не просто поймали на лжи, а на чём-то постыдном. Я окончательно покраснела, даже уши обожгло. Собственно этим Чернов и воспользовался, подхватив меня на руки и занеся в ванную комнату. Осмотрелся по сторонам, словно прикидывая, куда можно меня пристроить, а потом усадил на стиральную машину. Украдкой глянула на него, а Стас не утерпел и подмигнул мне, из-за чего у меня в очередной раз за сегодняшнее утро перехватило дух, и я, тихо застонав, спрятала лицо в свои ладони, наплевав на попытки прикрыть свой бюстгальтер, уже успевший стать за это утро всеобщим достоянием.

— Ты чего? — не скрывая своего веселья, поинтересовался Чернов. — Если б знал, что ты у меня такая робкая…

Слух зацепился за это «у меня». Получалось, что буквально за одну ночь, в которую толком ничего не было, мир… наш с ним мир успел окончательно перевернуться.

— И что бы ты тогда сделал? — слегка осмелев, поддела я его, убирая руки от лица. Смотреть на Чернова было нелегко. Здесь было и опасение лишний раз открыться ему, и смущение из-за его победоносного вида. Впрочем, последнее не только смущало, но и нехило так пробуждало во мне желание противостоять. Потому что кому-то явно надо было лучше скрывать своё ликование по поводу происходящего. Тоже мне герой-любовник нашёлся.

Стас низко наклонился ко мне и буквально выдохнул в самое ухо:

— Я бы тебя ещё раньше смущать начал…

Почему-то мне стало щекотно, наверное, всё дело в количестве напускного пафоса в его голосе. Я уже неплохо успела узнать его, чтобы понять, что он делал это специально, давая мне возможность расслабиться.

Он расставляет свои руки по сторонам от моих бёдер, опираясь ладонями на поверхность стиральной машины. Его лицо всего лишь в каких-то сантиметрах от меня, кажется, что ещё чуть-чуть и он уткнётся в меня своим носом. Опять его дыхание на моих щеках.

Но я выдерживаю его напор, хотя как всегда первый порыв — это откинуться назад. Стас уже давно и безнадёжно нарушил моё личное пространство, но, несмотря на ускорившееся сердцебиение, мне совсем не страшно.