В коридоре темно, опять перегорела лампочка, а ни у кого не доходят руки её поменять. Я медленно бреду по нему, ведя пальцами по холодной стене, а Стас следует неотрывно за мной.

— И что, ты даже ни о чём не спросишь? — наигранно удивляется он.

— А надо? — устало выдавливаю я из себя.

Что-то я сегодня замученная какая-то. Смена была длинной и выматывающей. Как и предыдущие дни.

— Ну не знаю. Ты же любишь… вопросы задавать и комментировать всё.

— Хорошо, — послушно киваю головой. — Как Настя?

— Неплохо. Мы сегодня были с ней на УЗИ. Одиннадцать недель. Ребёнок развивается в соответствии со всеми нормами.

Замираю у двери в раздевалку, с силой сжимая дверную ручку.

-Поздравляю. Я очень рада за тебя… Вас, — и я, правда, рада. Очень рада… буду, только вот немного разберусь со своими чувствами, и сразу же радоваться начну.

И пока Стас не успел сказать что-нибудь ещё, скрываюсь в раздевалке. Он появляется не сразу. Закрывает дверь и опирается на неё спиной, словно отрезая мне все пути к отступлению. А мне, впрочем, всё равно. Рывком открываю свой шкафчик и невидящим взглядом утыкаюсь в свою одежду. Надо бы начать переодеваться, но руки как-то не слушаются.

— Знаешь, я, наверное, всегда буду любить Настю, — спокойно начинает он. — В благодарность за наше прошлое, за то, что было между нами, за нашего с ней ребёнка…

Он берёт краткую паузу, видимо ожидая от меня хоть какой-то реакции, но у меня её нет. Одна лишь тупая мысль о том, как же я устала. А ещё я спать хочу. Вот прямо сейчас.

— Вер?

Ах да, я стою, не шевелясь, и, не моргая, смотрю в глубину своего шкафчика. Наверное, выглядит жутко. Трясу головой, пытаясь хоть как-то выйти из транса.

— Что?

— Скажи хоть что-нибудь?

— Поздравляю вас, это круто, — тараторю я, стягивая с себя футболку. Надо шевелиться, надо двигаться, чтобы совсем не выпасть из реальности.

— Что именно?

— Что вы с Настей, видимо, пришли к согласию.

— Пришли, — соглашается со мной Стас, при этом жадно впиваясь в меня своим потемневшим взглядом. Меня так и подмывает усмехнуться, но пока что ещё не время.

— И на что тебе ради этого пришлось пойти? — зачем-то уточняю я, расстёгивая пуговицу своих рабочих джинсов.

— На сделку. С совестью. У нас с Настей был долгий и тяжёлый разговор. Мы с ней понаделали много ошибок. По большей части я. Но решать нам, так или иначе, придётся их вместе.

Я слегка наклоняюсь, начиная стягивать с себя штаны.

— А у вас другого выхода нет. Вы же теперь с ней родителями будете.

— Будем, — в очередной раз соглашается он со мной.

Я тоже не спорю, а что тут спорить то? Убираю снятую одежду в шкаф.

— Слушай, ты можешь перестать?! — вдруг требует он. За что тут же получает мой недовольный взгляд.

— Только после тебя.

— Что именно? — удивляется он.

— После того как ты перестанешь ломать свою комедию, я перестану паясничать.

Выпрямляюсь, упирая руки в бока, и с упрёком смотрю на него. Правда, тот факт, что стою я в одном нижнем белье, значительно уменьшает степень моей грозности, но ничего, взгляд должен всё компенсировать.

— Какую комедию? — запускает он свою пятерню в волосы и ерошит их.

— Такую. Слушай, ты действительно не можешь просто прийти и сказать? Что, мол, так и так, я поговорил с Настей, мы решили с ней всё что могли, теперь у нас будет ребёнок, за что я ей очень благодарен. А ты Вера, давай, резче одевайся и поехали уже домой. Потому что вижу, что ты устала, хочешь есть, спать и что-нибудь ещё. И, вообще, я люблю тебя, но я настолько наглая скотина, уверенная в себе, что мне до безумия нравится тебя провоцировать и смотреть, как ты страдаешь.

Чернов заливается смехом и, наконец-то, отходит от двери, в пару шагов преодолевая расстояние между нами.

— Как догадалась?

— Ты говорил про прошлое, — пожимаю я плечами. Боже, ну и угораздило же меня связаться…

Я ещё только думаю, что ему такого сказать, а его рука уже скользит по моей спине, притягивая к своему хозяину.

— Вер, — шепчет он мне в губы. — Я люблю тебя. Слышишь?

— Знаю, — совсем тихо бурчу я под нос. Он проводит пальцем по моей нижней губе, отчего мой рот слегка приоткрывается.

— И это всё? — никак не унимается он.

— Будешь так нелепо себя вести, точно будет всё.

— А нелепо это как?

— Так. Целуй давай.

— А…

— Целуй, говорю!

И он целует. Медленно и осторожно, забирая вместе с прикосновениями и касаниями всё напряжение сегодняшнего дня. А я ведь почти клюнула. Спасибо, что хоть верить меня заранее научил…

Эпилог 1

Гостей было "немного". Всего лишь человек 150–200 самых родных и близких. По крайней мере, по столичным меркам мероприятие считалось вполне скромным.

Я старалась держаться в стороне, напрягаясь от любопытных взглядов, которые то и дело бросали в мою сторону. За два с половиной года музыкально-богемная тусовка почти забыла о моей скромной персоне, а тут я, живая, цветущая и несторчавшаяся (что было вполне распространённым явлением среди творческой молодёжи). Впрочем, это было не главным, как и моя фиолетовая голова. Ведь, сегодня не только родители вступали в официальный брак, но и я в глазах общественности меняла свой статус, превращаясь из приблудной дочери в законную. Мало кого волновало, что отец признал меня ещё при рождении. Так что для сплетен причин хватало. И меня это бесило.

Сидела на стуле и дулась, а Стас успокаивающе гладил меня по спине.

— Забей.

— Пытаюсь.

— Значит, плохо пытаешься. У тебя даже зубы от недовольства скрипят, — со знанием дела замечает он. Тоже мне специалист по моим настроениям нашёлся.

За это он получает порцию моей строптивости.

— Чернов, отвали, ты мне страдать мешаешь.

Стас лишь усмехается и утыкается носом мне за ухо, тем самым запуская волны мурашек по моему телу. Интересно, это когда-нибудь прекратится? Сможем ли мы когда-нибудь перестать впадать в экстаз только от одних прикосновений? Появится ли у нас когда-нибудь чувство пресыщенности друг другом? Перестанет ли его дыхание на моей коже быть самой интимной вещью во всей вселенной? Надеюсь, что нет.

Нам всё время мало. И дело тут не в сексе, а в чём-то более глубинном и личном. Это было сродни наркотику или какой-то иной зависимости. Вот только оно ею не было.

События последних дней доказали, что мы бы пережили расставание, мы бы справились. Да, пришлось бы пострадать и переболеть, и в итоге Стас мог остаться с Настей и их будущим ребёнком, а я со своим чувством выполненного долга. Но как оказалось, никто из нас этого не хотел.

Выбор. Каждому пришлось пвойти через него, окончательно расставив все точки между нами. И если поначалу наши отношения больше напоминали слепое влечение и столкновение характеров, то теперь это был выбор, осознанный выбор. Легко ли он дался? Не знаю. Возможно, случись эта история на пару недель раньше, всё вышло бы совершенно иначе. Но поразительно, как отдельные события нашей жизни меняют нас, подготавливая к каждому следующему шагу или повороту.

Ещё в начале осени я была уставшим от этой жизни волчонком, живущим в вечном тумане. Я боролась за себя и свою свободу, но по сути жила во власти своих же собственных страхов и ограничений. Почти с содроганием вспоминаю, как ходила замёрзшая и голодная, словно находясь на какой-то грани существования.

И Стас в рыцарской маске благополучия, который загинался под грузом своих ран и долженствований.

Чему научила нас жизнь? Тому, что в ней нет ничего правильного, каждый день может принести всё что угодно, и только от нас зависит, как реагировать. Можно жить в постоянном ожидании опасности, или же, пытаться совершать исклюительно взвешенные и обдуманные поступки, но это всё равно ни к чему не приведёт. Потому что в мире слишком много всего, что способно просто перевернуть всё твоё мировоззрение, под корень снося твои принципы и основания. И что же со всем этим делать? Видимо жить, просто жить, беря по максимуму от каждого дня и осознавая, что твоя жизнь — это лишь вопрос твоего выбора.

— Знаешь, что я понял, в ту ночь, когда мама была в реанимации? — шептал мне этой ночью Стас.

— Что?

— Всё фигня. Нет, правда, реально всё фигня. Главное, чтобы все были живы-здоровы, а с остальным мы справимся.

И да, я знала, мы справимся.

Мы уже справлялись.

Я слышала это в его голосе, чувствовала в его прикосновениях, видела в его взгляде. Особенно сегодня днём, когда выходила из нашей спальни.

Оба брата сидели в гостиной на диване и ждали, когда я закончу свои приготовления перед поездкой на свадьбу. Стас настоял на том, чтобы Дамир поехал с нами, обосновывая тем, что в тылу врага нам необходим хотя бы один достойный союзник. Он это старательно отрицал, но я думаю, что ему передалась моя обида на родителей. И если для меня этот вопрос начинал потихоньку отпадать, то Стас пока относился ко всему настороженно, видимо желая оградить меня от ненужных потрясений. А ещё он волновался, всячески стараясь этого не показывать. А я видела и умилялась. Мой великолепный и уверенный в себе мужчина переживал из-за знакомства с будущими тестем и тёщей. А в то, что однажды они ими станут, никто не сомневался. Хотя мы и решили не спешить. Замужем я или нет, не играло абсолютно никакой роли. Пока нам было хорошо именно так.

Так вот, я вышла из нашей спальни, и две пары округлых глаз пристально уставились на меня. Дамир как всегда первый пришёл в себя, вежливо улыбнувшись. А Стас сидел, открыв рот, и непростительно долго пялился на мой наряд.

Теряясь под его взглядом, я неуверенно провела рукой по подолу своего чёрного платья-футляр, оно было абсолютно простенькое: средней длины до колен и с открытыми плечами. Волосы решила оставить распущенными, теперь они кудрявыми волнами лежали на моих плечах, играя на свету множеством оттенков сиреневого и фиолетового. Единственная вольность, которую я себе позволила, были ботинки на платформе с тяжёлым каблуком. Зато колготки были самые обычные.