После ужина я уложила Маринку в кровать и долго читала ей сказки. Даже после того, как она уснула, я не решалась пойти в спальню. Во-первых, не знала, куда именно идти. В комнату Бекета? Ведь то, что мы переспали, значит, что я должна теперь ночевать с ним? Или наоборот, это будет выглядеть так, словно я напрашиваюсь? Я боялась, что он как-то не так на меня посмотрит или скажет, что передумал, и тогда я стану обычной прислугой. Такого унижения просто не выдержу. Но тогда бы он не покупал мне все те замечательные и, надо заметить, не дешёвые вещи, которыми сейчас завалена его спальня. Так ведь?

А ещё мне хотелось узнать, кто же я теперь для него? Любовница, как он и хотел изначально? Или всё же что-то изменилось? Ни на один вопрос, увы, ответов я не знала. И спрашивать у Ивана, конечно же, не стала бы.

Прошмыгнула к нему в комнату и как воришка остановилась у вороха пакетов из брендовых магазинов. В ванной была приоткрыта дверь, и до меня донеслись звуки льющейся воды. В душе чистюля наш… А мне что делать? Забрать вещи и уйти в свою спальню? Сбежать, как маленькая трусишка, и показать тем самым, что и я не испытываю к нему великой любви? Так он и так это знает. Более того, он и в любовь-то не верит.

Решила выйти на балкон и дождаться его там. Нет ничего страшного в том, чтобы просто поговорить, как делают это взрослые люди. А я прошлой ночью уже стала взрослой, так что…

На улице было свежо, но достаточно тепло. Весна уверенно вступала в свои права, и даже лёгкий вечерний ветерок казался тёплым. Я огляделась вокруг, вдохнула побольше воздуха. Где-то внизу залаяла сторожевая собака, и хрустнула ветка. Прищурившись, склонилась, попыталась что-нибудь рассмотреть, но в следующий момент дверь на лоджию открылась, и я выровнялась, будто мне в спину кусок арматуры воткнули.

— Не замёрзла? — Бекет обнял меня за талию, рывком притянул к себе, и я ощутила жар его тела даже сквозь халат.

— Нет, на улице тепло, — прокаркала осипшим голосом, прокашлялась. Ну что ж, вот и пришло время. — Я хочу поговорить.

— Это срочно? — выдохнул мне в ухо, зарываясь носом в волосы на макушке. По телу прошла дрожь, отчего-то повело. Сердце забилось часто и громко, а по спине покатилась капля пота. Вот это реакция…

— Не то чтобы… Да. Важно. Я хотела бы поговорить о нас, о наших отношениях. Если ты не возражаешь, — набралась смелости и, наконец, повернулась к нему лицом. Бекет стоял, склонив голову, разглядывал меня, как какую-нибудь диковинку. — Так что?

— Я возражаю. Потом поговорим, — взяв меня за плечи, снова повернул спиной к себе и надавил на спину, заставляя наклониться к перилам. Я оторопело уставилась вперёд, схватилась за холодные поручни. — Вот так. Умница, — задрав мой халат, быстро стащил трусики вниз, отпустил у колен и они свалились к лодыжкам.

Скользнул рукой по промежности, и я почувствовала влагу. Он меня слюной, что ли, смазал? Что, прям здесь? Сейчас?

— Иван…

— Тихо. Расслабься, — и, надавив членом на вход, скользнул между припухших складочек.

Я непроизвольно дёрнулась, но Бекет положил руку на моё плечо, чуть прогнул.

— Расслабься, сказал тебе.

Я выдохнула, сжала пальцы на перилах и впустила его глубже. Промежность растянуло до предела, и я всхлипнула от внезапно накатившего страха. На какое-то мгновение показалось, что он меня порвёт, но Бекет замер, дав мне привыкнуть, и задвигался в медленном ритме.

Каждый толчок словно выверенный, спланированный заранее, и ощущения странные. С одной стороны тянущий дискомфорт, с другой — что-то новое… Не похожее ни на что. Будто нет ничего правильнее его плоти во мне.

Рывки участились, пальцы Ивана врезались в кожу на бёдрах, и теперь к его движениям присоединились хлопки тела о тело.

Услышав свой стон, я даже не сразу поняла, что принадлежит он мне. Вскинув голову вверх, смотрела на сверкающий ночными огнями город, на горизонт, где звёздное небо сливается с землёй, и тихо вскрикивала после каждого шлепка.

Дыхание Бекета сбилось, вырывалось из лёгких с шумом, обжигая кожу моего плеча. Он что-то хрипло сказал мне на ухо, прихватил зубами. Я прогнулась сильнее, чувствуя, как приближается оргазм, но застыла, уловив за пышными кустами роз какое-то движение. Мне не показалось… Там совершенно точно кто-то стоял. Стоял и наблюдал за нами. А потом двинулся вперёд, и свет фонаря упал на его лицо.

Костя…

* * *

— Ты приставил ко мне охранника! — влетела в его кабинет и оторопело уставилась на мужчин в строгих костюмах, с не менее строгими лицами. Ничему меня собственные ошибки не учат. Могла же ведь постучаться. Ох уж эта глупость… Верная спутница моей жизни.

— В чём дело, Милана? — Ивану явно не понравилось то, что я влетела посреди совещания. Недовольно нахмурился, опустил голову, глядя на меня исподлобья.

— Я… Поговорить хочу, — пыл мой мгновенно поубавился, но врождённое упрямство не давало уйти ни с чем.

— Позже. Я сейчас занят.

Мужчины как бы невзначай (все по очереди) прошлись по мне любопытными взглядами, а я засмущалась, щёки вспыхнули, словно меня по ним отхлестали.

Да, неудобно вышло. Радовало одно — выгляжу я скромно, но сногсшибательно. Белое платье с большими маками и пышной юбкой до колен, на поясе большой бант, а дополняет образ болеро в цвет — куколка, как меня назвала Галина.

— Я тогда позже зайду, извините, — улыбнулась всем присутствующим, и кто-то даже причмокнул, чем сразу же нарвался на пристальный взгляд Бекета. Вот так вот, Иван Андреевич!

— Да, Милана, зайди позже. Спасибо.

Я медленно повернулась на каблучках, так же неторопливо вышла из кабинета. В руке завибрировал мобильник, и я победно усмехнулась, увидев имя Бекета.

«Нахрена я купил тебе мобильный, если ты всё равно им не пользуешься? И что это за платье?»

Я улыбнулась шире, представив в этот момент его лицо.

«Во-первых, по мобильному ты не отвечал. А во-вторых, это платье ты сам вчера купил. И вообще, что с ним не так?»

«Через полчаса поговорим», — получила в ответ и со вздохом повернулась к бугаине по прозвищу Тур. И правда, похож на быка, огромного и не очень умного.

— Что, так и будешь за мной ходить?

Ничего не ответив, он безразлично моргнул, взглянул на экран телефона, известившего о входящем сообщении.

— Иван Андреевич сказал ждать в комнате отдыха, — и, приоткрыв дверь в уже знакомый коридорчик, посторонился.

— Да не вопрос, — прошмыгнула мимо, хлопая дверью перед носом охранника. Он, в принципе, ни в чём не виноват, но так уж случилось, что я натура свободолюбивая и надзиратель мне ни к чему. И дяденьке Бекету придётся с этим смириться.

Со вчерашнего дня я чувствовала себя неловко и тревожно. Я не знала, что делать с Костей и его ночными визитами ко мне. Рассказывать Ивану как-то гадко и нехорошо. Тем более, я не знаю, как он отреагирует. А что, если он вообще прогонит Костю? Как я потом буду смотреть в глаза людям? И плевать, что они все и так меня ненавидят. Я не хочу быть сволочью.

Вспоминая вчерашний вечер, краснела, бледнела и задыхалась. Так некрасиво получилось и ужасно стыдно… Я кончила как раз в тот момент, когда в темноте разглядела Костю… Парень всё видел, всё слышал, и теперь я для него не только предавшая собственные принципы «шкура», но и грязная развратница, что трахается со своим покровителем на глазах у других.

Разумеется, Костю никто не звал в сад и уж точно не заставлял за нами следить. И его взгляд, брошенный напоследок, очень пугал. Нужно поговорить с ним ещё раз и убедить прекратить это преследование. Пока всё не зашло слишком далеко.

Иван пришёл минута в минуту, как и обещал. Захлопнул дверь, прошёл к дивану, на котором я уже успела задремать, и присел у моих ног.

— Что это было? — взгляд строгий, глаза смотрят в глаза. В общем, всё в стиле грозного диктатора.

— Я хотела поговорить на счёт охранника. Зачем он мне?

Бекет закинул мои ноги к себе на колени, сам привалился к спинке дивана и закинул на неё одну руку. Второй сжал мою коленку.

— Я решил, что так будет лучше. Время неспокойное, в разных районах возникают бунты. Хочу, чтобы ты была в безопасности, — сообщает серьёзным тоном, тянется к мини-бару за бутылкой виски. — А ты прекращай вламываться в мой кабинет без стука. Здесь я на работе, — наливает себе выпить, одним глотком поглощает янтарную жидкость и, выдохнув, снова откидывается назад. — По поводу одежды, — пальцы на моей ноге смыкаются крепче, взгляд снова обращён ко мне. — Вот так ходить перед мужиками не надо. Кажется, объяснял уже. Я заколебусь твоих ухажёров отстреливать.

Надеюсь, это была шутка. Хотя по нему и не скажешь.

Я резко сажусь, опускаю ноги на пол.

— Вы, Иван Андреевич, со мной как со своей собственностью говорите. Будто я какая-то рабыня. А я не рабыня. И мне хочется немного свободы. Я не могу выходить за территорию резиденции, даже по территории передвигаюсь с охранником. Скоро на цепь посадите? Мне, знаешь ли, такие отношения…

— Ну-ка, цыц, — затыкает мою пламенную речь, так и не дав ей разгореться. Обиженно смотрю на него, подаюсь вперёд, чтобы встать, но Бекет тянет меня обратно. Тянет слишком резко, так, что падаю ему на грудь. — Давай обойдёмся без насилия. Ты не насилуешь мои мозги, а я не предпринимаю мер в отношении тебя.

Он ни разу не шутит, и даже проблеска веселья в его глазах нет. Это предупреждение, причём очень чёткое и устрашающее.

— Ты…

— Я, — берёт меня за шею сзади и притягивает к своим губам. — Только я, Милана. Никаких Костиков, никаких других мужчин. Только я. И ты моя собственность. Можешь воспринимать своё положение так.

На мгновение допускаю мысль о том, что Бекет видел Костю под балконом, но тут же её отметаю. Во-первых, Иван не мог. Он не стал бы этого делать на глазах у другого. Во-вторых, он не мог видеть Костю физически. Тот стоял так, что нужно было перегнуться через перила, чтобы хоть что-то разглядеть. Мне моя поза позволяла, а Ивану — нет.