Забежав в парк, направилась к стадиону, где больше воли и пространства. Вокруг зеленые кусты разнообразной формы - эту красоту часто применяют для поддержания особенности в общественных местах, ведь, несмотря на то, что на улице начало первого месяца весны, они всегда радуют глаз ярко-зеленым цветом, разбавляя хоть немного белизну подтаявшего снега.

Здесь мне стало очень жарко,сбросив толстовку и, повязав её на пояс, продолжила путь аллеей вдоль кустов - туда, где прекращают светить фонари. Слезы беспрерывно катились из моих глаз, и я с трудом сквозь них видела дорогу. Но меня это совсем не волновало, ведь я почти уверена, что на пути нет никаких преград, до этого полазив в интернете и изучив ближайшую местность города.

Я бежала еще минут десять - боль в ногах ужасная, а слезы так и не переставали катиться из глаз. Сквозь пелену  увидела, как светлая полоска дорожки начала заворачивать, и, не замедляясь, я сделала поворот вправо. Потом спустя десять шагов заметила еще один резкий поворот, быстро нырнув в него,  сделала еще пару шагов, прежде чем на что-то натолкнуться. Лечу, куда-то кубарем, так ничего не поняв. Даже сквозь музыку из наушников до меня донесся ужасный грохот, отчего я инстинктивно сжалась в комок, закрывая при этом лицо ладонями.

Просидела так секунд пять, потом медленно начала разгибаться. Первое, что я увидела возле себя во мгле - это перевернутый мотоцикл. Его руль вывернут в обратную сторону, зеркало заднего вида отлетело. Я медленно подняла руку и, чувствуя при этом резкую боль, повернула ее локтем к свету, увидев рваную, протяжную рану от запястья до сгиба локтя. Кровь хлестала ручьем, бедро и колено ушиблены, спортивные штаны порваны, а на колене тоже кровоточащая рана. Я застонала от боли и огляделась, только сейчас понимая, что тут значительно светлей, чем в парке, где  пробегала до этого.


Я медленно снимаю наушники, и мою грустную мелодию заменяет отдаленный тяжелый реп вперемешку со звуком множества заведенных двигателей мотоцикла. Вскинув резко взгляд в сторону звука,  увидела в двадцати метрах от меня группу людей человек в пятьдесят: девушки и парни в мотто-экипировке, в шлемах разного цвета, и почти у каждого рядом мотоцикл. Некоторые просто сидели на своих железных зверях, другие вырисовывали круги, поднимая в воздух пыль и дым. Но больше всего меня удивил огромный, высотой метров десять, трамплин, на котором выделывали невероятные фигуры в небе некоторые из мотоциклистов. Они разгонялись, поднимались в небо, выписывали пируэты и также удачно опускались на трамплин с другой стороны.

Вокруг всей этой поляны находились большие прожектора, которые освещали центр событий. Но некоторый свет попадал и в мою сторону. Не очень сильно, но разглядеть очертание мотоцикла, на который наткнулась, я могла. Поэтому понимание случившегося медленно начало до меня доходить. В моем родном городе тоже происходили подобного вида собрания, где каждый желающий мог приехать и показать себя. И если это то, что я думаю, значит, сегодня у меня самый неудачный день.

- О, черт! – выругалась я. – Я попала!

- Это точно, - рядом послышался хриплый мужской голос, и я, резко вздрогнув, оглянулась.

В двух метрах от себя мне с трудом удалось разглядеть черный силуэт высоченного мужчины. И то это за счет того, что в его руке мерцал огонек от окурка, который он слишком часто подносил к губам, жадно втягивая дым.

- Эм… Тут так вышло… - начала судорожно объяснять я, но мужчина молчал, не издавая ни звука. Он даже не спешил помочь подняться. Я почувствовала нутром его взгляд на себе, ведь я как раз на виду, свет хорошо на меня падал. А вот он стоял в тени возле кустов, так что совсем не разглядишь, с кем говорю. – Я думала, тут никого не будет… Этот мотоцикл… не понимаю, как он тут оказался.

Как дар речи отобрало.

Я смотрела на тень, ожидая его слов или хоть какой-нибудь реакции, но он, молча докурив сигарету, выбросил в сторону окурок, и его рука в черной перчатке без пальцев поправила что-то на лице. Мужчина вышел из темноты, но мне это не помогло его толком разглядеть. По очертаниям тени я заметила, что он высокий и широкоплечий, одет в толстовку с капюшоном черного цвета. На ногах штаны, заправленные в высокие сапоги на шнуровке, лицо от глаз до подбородка скрыто под маской с рисунком нижней части человеческого черепа. Жуть какая!

Меня пробрал озноб от понимания, что если бы человек был с хорошими намерениями, то не скрывал бы лица, как сделал этот мужчина, докурив сигарету. Капюшон был сильно натянут на глаза, и я не могла  увидеть хотя бы их.

Мужчина сделал пару шагов ко мне и долго, склонив слегка голову набок, разглядывал. У меня во рту моментально все пересохло, горло от страха сдавило невидимой силой. Я смотрела на него уже испуганно, мысленно умоляя сказать хоть слово. Но он молчал, просто смотрел, не отрывая глаз, и я представила, какую он меня сейчас видит: растрепанные длинные косы, белая, пропитанная потом майка, размазанная тушь от слез и перепуганный взгляд.

- Чем платить будешь? – его следующие слова, которые заставили мое сердце пропустить удар.

- Что?! – переспросила, надеясь, что ослышалась.

Я сидела перед ним на пятой точке и понимала, что не могу пошевелиться. Только совсем не из-за ран, которые получила. Что-то в нем было такое, что пугало меня,  парализуя движения.

- Ты слышала, что я сказал, девочка Винкс, – угрожающе проговорил он.

Винкс?! Какого хрена?

- Платить за что? – сказала я, делая свой голос уверенней.

- Ты знаешь, сколько стоит этот мотоцикл? – спокойно поинтересовался он, а я, молча смотрю на него и  в моих глазах до сих пор виден страх. – Зеркало плюс царапины… Думаю, десять штук хватит.

- Сколько?! – от услышанного я быстро прихожу в себя, вскакивая на ноги, при этом чувствую ужасную боль. Я поморщилась, но не издала ни звука, не давая слабины. Хочу показать, что я не пустое место, и могу за себя постоять, раз тут такой развод. Десять штук за одно зеркальце и пару царапин!!! Он больной, что ли?

– Я не буду платить! – уверенно произнесла, поднимая взгляд вверх, ведь он настолько высок, что мои глаза упираются ему в грудь.

- Как хочешь! – бросил мужчина, резко сорвав с меня две цепочки, висевших на моей шее, одна из которых - кулон родителей. Его грубые пальцы грубо прошлись по моей коже, и я, вскрикнув, отступила от него, приложив ладонь к свежим царапинам.

- Верни обратно, - прошипела я.

Пару секунд он держал цепочки на уровне своих глаз, рассматривая.

- Занятная цацка. Думаю, это окупит ущерб, -  сообщил он.

- Отдай, говорю! – крикнула я, сжимая до боли кулаки. Только не кулон родителей. Для меня он слишком важен. – Это мое!

- Твое? Тогда плати! – продолжил настаивать он. – Твой богатенький папочка от этого не обеднеет.

- Я не буду платить за то, что какой-то отморозок поставил эту рухлядь в неположенном месте! – выпалила я со злости.

- Слишком длинный язык? Могу найти ему другое применение, - спокойно ответил он. Не то, что я - киплю уже как чайник.

Я бросила на него испуганный взгляд, понимая, что он имеет в виду, поэтому решила поубавить пыл, ведь я совсем не знаю, с кем имею дело.

- У меня нет таких денег, - ответила я, решив сменить тактику. – Но я могу отдать тебе два браслета и четыре кольца взамен на цепочку с кулоном сердца. Так даже выйдет больше того, что я должна.

- Мне больше не надо, только свое. Нет денег сейчас - отдашь через два дня. Я буду ждать тебя на этом вот месте. В противном случае, я знаю тех, кто может заинтересоваться этими побрякушками, - спокойно предупредил мужчина.

- Пожалуйста, возьми все золото на мне, но верни лишь кулон…

- Нет, - отрезал он, и меня переполняет злость.

Я знаю, что не приду через два дня, потому что денег не найду. Чтобы заложить золото в ломбард, мне понадобятся документы, а у меня их нет. Поэтому подарок родителей может быть для меня навсегда утерян.

От понимания этого во мне что-то переклинивает, и я, собравшись со всеми силами, набрасываюсь на мужчину, пытаясь дотянуться до цепочки у него в руке. Он отводит руку в сторону, приподнимая слегка её вверх, а другой рукой обхватывает мою талию. Получилось так, что я повисла на нем, причем он даже не пошатнулся от того, как я на него набросилась.

 Я протянула руку к его руке, пытаясь дотянуться, но толку от этого никакого — он слишком высокий, и руки еще по метру точно. Кулон так красиво взблескивал в лучах фонарей, словно прощаясь со мной навсегда.

Брыкалась так несколько секунд, но потом, быстро истощаясь, застываю, тяжело дыша.

- Отдай. Мне. Обратно. Мой. Кулон, – рычу каждое слово.

- Ладно, - спокойно согласился мужчина.

- Да?!

- После того, как ты встанешь на колени и отсосешь мне, - добавил он так, словно это обычное дело.

- Что?! – я резко оттолкнулась от него, и он меня сразу отпустил. Сомневаюсь, что смогла бы вырваться, если бы он не захотел этого. – Ты что, больной? Я не буду этого делать!

- Тогда остаются деньги.

- Я не буду…

- Даю две минуты, после чего я сам возьму расчет, - предупредил он, перебивая меня, и я напряглась. Видимо, ему просто надоело со мной играть. – Я дважды не повторяю.

Стою на месте, застыв, не веря своим ушам. Таких подонков я еще ни разу в жизни не встречала. Тело охватила дрожь,  не только от страха но и от холода. На улице минус пять, а я в майке, недавно вспотела. Адреналин закончил свое действие, остался только шок от происходящего. Не могу поверить, что несмотря на все горе, которое мне пришлось недавно пережить, судьба надо мной до сих пор продолжает потешаться.

- Не продавай кулон, - попросила я еле слышно. – Я верну тебе деньги, только чуть позже. Мне нужно хотя бы пару недель…

- Два дня, - спокойно повторил он. – И у тебя осталась минута и десять секунд. Мужчина немного поддался ко мне, угрожающе нависая, и половина его лица выступила на свет. И прежде чем он отклонился обратно, я заметила необычного цвета глаза - что-то между сталью и ртутью. Такой себе волчий взгляд с черной оборочкой вокруг зрачка. Брови черные, хмуро нависающие над глазами, на одной из которых находился внушительного размера шрам, тянущийся к правому виску. А еще я обратила внимание на его ресницы. Они настолько густые и темные, что создавали эффект, словно его глаза специально обведены черным карандашом. От этого взгляд делался более мрачным и пробивающим насквозь.