— Да мне от тебя ничего и не нужно, кобель драный.

— Вот и отлично, больше никакого Кипра, Надежда. Только Турция, только хардкор, — покидаю ресторан, смачно стукнув дверью.


***

Время течёт медленно, плавно заходит солнце, темнеет, восходит луна, окна в домах загораются, потом по одному гаснут, а спокойствия все нет. Вернувшись в отель, только физически участвую во всех мероприятиях. Руки жму, разговор поддерживаю, на самом деле мыслями я совсем в другом месте нахожусь.

— Не нужно вкладывать деньги в дорогие объекты размещения — 4-5*. Время строить бюджетные отели и обязательно мировых брендов. Люди всегда будут вестись на имя, — слегка отъезжаю от длинного стола для совещаний.

— Согласен с Михаилом Сафроновичем, — поддерживает меня Виталий Николаевич, с тех пор, как мы вернулись из нашей совместной командировки, он особенно много со мной соглашается. — Дорогих апартаментов в столице достаточно. Например, в новогодние каникулы можно было легко найти свободные места в 5* —гостиницах: «Президент-Отель», «Пекинк», «Европа Отель», «Дабл фри оф Хилтон», «Кромн Плаза». Но наиболее популярны у гостей более бюджетные варианты «Юбилейный», «Гарни» и «Губернская» (3*), «Итс тайм хотел» (2*) и другие. На этом сыграть можно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вздыхаю, покручивая ручку в руках.

— Что-то ты, Николаевич, все отели Тимура Назаровича АйвАзова перечисляешь. Он наш главный конкурент, между прочим. Хороший мужик. Сильный. Я в его двадцать девять имел гораздо меньше. Уважаю, но за ним присматривать нужно.

— Крутой мужик, — встревает главный бухгалтер.

— Богат, красив и не женат, — поддерживает еще одна из моих сотрудниц, восхищаясь Тимуром, которого я, кажется, знаю уже тысячу лет, кстати, это по его приказу «джип» когда-то въехал в мой бар.

Да уж, бабы на Тимура всегда слюни пускали. С тех времен много воды утекло. Мы с Тимуром неплохо ладим. Каждый по свою сторону баррикад и с винтовкой наперевес.

Юристка краснеет и извиняется за вольность, закрывая фанклуб АйвАзова у меня на совещании.

— Я всего лишь контролирую рынок, Михаил Сафронович, — пугается мой главный юрист.

— Да я пошутил, — отвечаю без тени улыбки и медленно кладу ручку на стол. — Все свободны.

Потираю уставшие глаза. День сегодня сумасшедший. То Азалия, то Надежда, потом норвежцы. Теперь экстренное совещание. Хочется чего-то своего, родного. Раньше все равно было, а сейчас тепла и покоя не хватает.

— Хозяин, домой едем? — интересуется Олег, встречая меня возле лифта.

Домой? А что дома? Никто меня там не ждет, кроме домработницы и овчарки в шикарной двухметровой будке.

— Позже. Пойду в баре посижу.

Кивнув, Олег исчезает. Беру себе выпить и, разглядывая герб на салфетке, пытаюсь заглушить меланхолию.

«Я тоскую по тебе, я так по тебе тоскую, моя девочка, хотя боюсь, что ты никогда не вернёшься».

На сцене, за моей спиной, разрывается Азалия, перепевая один из душераздирающих импортных хитов девяностых.

Кручу в руках телефон. Ставлю его на ребро. Не выдержав, набираю ее номер.

— Привет, — слышу до боли ровный, безэмоциональный голос.

Сердце бьётся медленно и тяжко, словно старый драндулет, не желающий заводиться. Плохо мне без нее.

Маша молчит.

— Можно я к тебе приеду? Я ни на чем не настаиваю, просто увидеть тебя хочу.

— Не надо, Миш, я спать уже ложусь. Спокойной ночи, - вешает Маша трубку.

Глава 55 

— Снова грустный.

— Я смотрю, у тебя инстинкт самосохранения совсем отсутствует.

— Ладно тебе, Миша, ты не можешь мне запретить разговаривать с тобой, — садится на соседний барный стул Азалия, — «Космополитен», пожалуйста, — обращается она к бармену.

— А в коридоре утром, ты тряслась от страха, — кручу бокал в руке.

— Не ожидала от тебя. Все же у нас были отношения. Сейчас собралась и понимаю, ничего ты мне физически не сделаешь.

Физически нет. Печально усмехнувшись, наблюдаю за тем, как бармен наливает в шейкер водку, апельсиновый ликер, лимонный сок и клюквенный морс, наполняет шейкер кубиками льда и взбивает уверенными движениями профессионала.

— Помнишь, как в Париже я перебрала «Ву-ву» и ты отнес меня в номер на руках?

Раздражительно вздыхаю.

— Ань, ты чего опять пристала? — устало поворачиваюсь. — Чтобы я поддался ностальгии и трахнул тебя? Этого не будет.

Возвращаю свое внимание стеллажу с бутылками напротив себя.

— Почему?

— Потому что не хочу.

— Старый Дусманис мне нравился больше.

Азалия отворачивается и, опершись спиной о барную стойку, смотрит в зал.

— Вау, кто пришел.

Смотрю через плечо.

— Тимур Назарович АйвАзов, собственной персоной. И что он интересно забыл в моем отеле? — выпрямляю спину, сажусь ровно.

Не хватало еще, чтобы главный конкурент заметил мое паскудное состояние.

— Высокий, статный, — поет соловьем Азалия, — спина широкая, ноги крепкие, как мне нравится. Вообще, довольно спортивное телосложение. Ох уж эти мужественные черты лица, выразительные глаза и шикарная улыбка. М-м-м и, кстати, по слухам богаче тебя, Дусманис. Ну уж точно моложе. Видел какие у него ухоженные руки, красивая прическа и брутальная щетина?

Несмотря на печаль, сковывающую мое сердце, подколки отвергнутой женщины забавляют.

— Обрати внимание, Миш, женщинам нравятся мужчины в красивых рубашках и брюках. Брюки на заднице Тимура сидят так, что хочется эту самую задницу пощупать. Опять же, если мужчине идет строгий стиль, — прикладывает она ярко накрашенный рот к своему «Космополитену».

Наблюдаю за Азалией, капающей слюной на АйвАзова, и в голове рождается гениальная идея.

— Слушай, а давай мы тебя под него подложим. Будешь трахаться и информацию для меня выведывать. Запоминать, записывать, снимать видео. Мне кажется — это твое.

— Очень смешно, Михаил Сафронович, — оскорбляется Азалия.

И правда забавно, вдруг согласилась бы. Но веселье длится не больше минуты. Тоска, как волна откатывает, а потом набегает с новой силой. Глубоко вздыхаю. По Машке скучаю. А сейчас еще больше, потому что сижу рядом с не той женщиной.

— У него своя трагичная история есть, — пьет Азалия. — С бывшей женой связана. Я подробности не знаю, но просто сумасшедшая любовь там была. Говорят, он из-за нее чуть не разорился.

— А ты откуда в курсе?

— Птичка на хвосте принесла.

Тимур к нам приближается и Азалия, улыбнувшись ему и похлопав ресницами, исчезает.

— Добрый вечер, брат, — протягивает руку для приветствия Тимур.

У него турецкие корни, о чем свидетельствует характерный нос, орлиный взгляд и четкая линия подбородка.

— Какими судьбами в наших краях?

Это уже официанту:

— Налей дорогому гостю.

— Хотел посмотреть, как ты перед норвежским послом опозоришься, господин Дусманис, — смеется Тимур.

— Не дождешься, — чокаюсь с ним бокалам.

— Ну, брат, та женщина с караваем, запнувшаяся о ковер и чуть не полетевшая в ноги послу, была очень забавной.

Смеемся вместе. Он искренне, а я делаю вид. На телефон кошусь, но понимаю, никаких сообщений от нее не будет. Тоска еще больше жрет, прям причмокивая.


***

На следующий день я только и жду окончания рабочего дня. Я никогда в жизни не чувствовал себя так паршиво и неуютно на работе. Раньше я горел своим бизнесом, теперь смотрю на часы.

— Наши инвесторы делают ставку на строительство торгового и развлекательных комплекса на Ладыгинском проспекте, Михаил Сафронович. Гостиница «Остров» откладывается на потом, поскольку сроки ее окупаемости гораздо выше. В связи с этим даже в нашем новом отеле «Звезда» в итоге сервис ниже необходимого уровня.

— Почему? — строго интересуюсь, подпирая щекой кулак. — Сделайте сервис на уровне. Это ваша работа.

— Не все так просто, Михаил Сафронович, отель очень близко к морю, на самом побережье.

— С каких пор это стало проблемой?

— Там не налажена система четкой безопасности гостей, не решен вопрос сезонности, в сезон он у нас он переполнен, а в «несезон» простаивает без прибыли.

— Нагони пиарщиков. Придумайте интересный ход. Морской воздух полезен круглогодично, не дурите мне голову. Значит, вы делаете что-то не так.

— А еще «Звезду» пытался АйвАзов купить, удочки закидывал через руководство отеля, не сам, конечно, через третьих лиц.

— Вот неугомонный, — усмехаюсь, — «брат» Тимур. У него бы гостиница не простаивала. Контролируйте этот вопрос. Да! — подношу трубку к уху.

— Маша сегодня до семнадцати, Михаил Сафронович, — отчитывается Олег. — Она на работе, я вижу ее через окно, урок ведёт, все как обычно.

Он ее видит, а я нет. Я, конечно, виду не подаю, хотя у самого аж зубы сводит.

На часах без пятнадцати пять.

— Уезжай, — командую Олегу.

А сам народ распускаю и начинаю пиджак надевать.

— Михаил Сафронович, а как же фуршет? Без вас мы никак, — собирает документы секретарша, складывая папки, ровными стопочками, — уже струнный квартет собрался.

Глаз на нее не поднимаю, думаю только о том, как добраться к школе без пробок.

— Развлекайтесь, — бросаю на выходе.

И, конечно же, попадаю в пробку. Нервничаю, постукивая пальцами по рулю. От мысли, что сейчас увижу Машу, по позвоночнику бегут мурашки, а дыхание сбивается с ровного ритма. Очередь из машин тащится с такой медленной скоростью, что я готов растолкать их руками, расчистив проход. Лишь бы только двигаться побыстрее.