Энди Тейл - Хозяйка дома у озера

Матвея интересовали мертвецы. И нет, он не практикующий некромант и не собирает себе армию нежити, чтобы там не говорили за его спиной ироничные и перечитавшие фэнтези аспиранты.

Он побывал, по меньшей мере, в дюжине кабинетов и аудиторий, помешал двум пьянкам и одному то ли практикуму, то ли свиданию. Лето, большинство студентов разъехались по домам, остались только те, кто подрабатывал в университете. Или те, кому некуда уезжать.

— Так вам лучше с ведьмой поговорить? — сказал ему долговязый аспирант из кабинета исторической статистики

— С кем? — не поверил своим ушам Матвей.

— С ведьмой. Ой, простите с Инной Викторовной, она с кафедры археологии, но больше специализируется на эзотерических и духовных верованиях и обрядах. Если кто-то может рассказать вам о жизни после смерти, то только она. — Парень хихикнул. — Ее поэтому ведьмой и зовут.

«Ведьма» оказалась на удивление миловидной женщиной. Высокая, стройная блондинка, навскидку его ровесница, улыбчивая и уверенная в себе. В обтягивающих джинсах и белой блузке. И никаких амулетов и бородавок на носу. Матвея даже кольнуло сожаление, что они не познакомились раньше и при других обстоятельствах. Хотя он не мог сказать, откуда взялось это чувство опоздания, словно теперь у них с «ведьмой» нет ни шанса. Ни у него, ни у нее.

Потому что…

Настя!

Потому что…

Странно, о мертвой девушке вспомнил, а о невесте, которая бросила его всего несколько дней назад, нет.

Потому что…

Он решил не задавать себе глупых вопросов и пожал протянутую «ведьмой» руку.

— Инна, — представилась она, энергично тряхнув его ладонь.

— Матвей, — ответил он. — Не могли бы мы поговорить?

— Могли бы, — она не торопилась отпустить его пальцы. Черт, он и сам так делал, когда девушка его интересовала. «Ведьма» усмехнулась и с иронией спросила: — Видели привидение?

Мужчина даже опешил. И почти уверовал в то, что женщина с кафедры археологии и вправду ведьма, когда Инна рассмеялась, отпустила его руку и проговорила: — Ко мне обычно за другим не приходят.

— Господи, да как вы отмахиваетесь от этих психов? Дубиной?

— Нет, обычно произношу заклинание: Изыди, противный! — произнесла она гнусавым голосом.

— Помогает?

— Если подкрепить заклинание телефонным вызовом, вполне.

— В полицию?

— В психушку.

Он заметил искорки интереса в ее глазах. Господи, как же приятно нравиться умным состоявшимся женщинам.

— Так что там у вас? — спросила она, собирая в стопку разноцветные тетради со стола, словно какая-то школьная учительница после годовой контрольной.

— У меня призрак, — покаялся он и, видя, как улыбка сползает с ее лица, пояснил: — Гипотетический. Я просто живу в одном месте… Дом старый, можно сказать, с историей, и местные сочинили десяток другой страшилок, чтобы напугать приезжих.

— И как, у них получилось? — улыбка вернулась на ее лицо.

— Раз я здесь… — Он развел руками.

— Ну, давайте разбираться. — Она отложила тетради. — История дома, надо полагать, с криминальным уклоном?

— Вы все-таки ведьма?

Теперь уже она развела руками и спросила:

— Так что конкретно вас интересует? Есть ли жизнь после смерти? Или как эту жизнь прекратить?

— Последнее.

— По какому верованию? — она заправила прядь светлых волос за ухо.

— Что?

— Согласно какой традиции? Какого народа? — спросила она и, видя, что он не понял, стала рассказывать: — Смотрите, по поверьям некоторых северных народов тело умершего, дабы злой дух не вернулся, необходимо сжечь. А по поверьям южных, выпотрошить, забальзамировать, высушить, то есть сделать мумию, и показывать гостям по особо торжественным случаям. Последних очень любят наши археологи, прям наглядное пособие. Понимаете?

— Хм… — он нахмурился, — То есть, универсального способа нет?

— Увы. — Она покачала головой. — Есть, конечно, некоторые обобщения…

— Расскажите, — попросил Матвей.

— Это не так интересно. — она несмело улыбнулась. — К истории просто примешивается статистика. Например, согласно девяносто процентам верованиям, дух умершего возвращается, если человек умер насильственной смертью.

— То есть его убили?

— То есть его убили, — согласилась «ведьма». — А в шестидесяти процентах мертвого удерживает в нашем мире «незаконченное дело». И самый просто способ прекратить эту неправильную «нежизнь» это завершить то, что мертвый не успел.

«Я замуж не успела выйти» — вспомнил он слова Насти.

— Еще пятьдесят процентов верований сходятся во мнении, что если уничтожить могилу, тело, кости, то привязанный к ним дух, тоже исчезнет. А других пятидесяти процентах огонь, наоборот, символ возрождения, и через него призрак может обрести вторую жизнь.

— В смысле воскреснуть?

— В смысле, переродиться.

— Пятьдесят процентов верований? — не отступал Матвей. — Мы говорим о религии? О христианстве?

— Ну, христианство относительно молодая религия, в большинстве своем основывающаяся на уже веками сложившийся уклад жизни, традиции, легенды.

— Например?

— Далеко ходить не надо, какой у нас ближайший церковный праздник?

— Понятия не имею, — честно ответил Матвей, а она снова рассмеялась.

— День всех святых. Празднуем день снизошедшего на землю святого духа, который един в трех ипостасях, так сказать, бог — отец, бог — сын и собственно святой дух.

— Святая троица?

— Совершенно верно, но после троицы, православные празднуют день святого духа обособлено. Но если углубиться в историю… — она многозначительно подняла брови, — То обнаружим, что в этот же день еще язычники испокон веков чествуют нечистую силу. По их поверьям, вурдалаки, лешие, русалки, домовые и иже с ними, на одну ночь получали возможность стать людьми, они могли прийти на деревенский праздник, могли поесть блинов, попить медовухи, увлечь парней в хоровод, а может и в кусты или в топь.

— И призраки?

— А чем они лучше остальной нечистой силы? — на этот раз улыбка «ведьмы» была невеселой. — И они тоже. Как ты думаешь, откуда взялась традиция прыгать через костер?

— Нечисть не выносит огня? — предположил он.

— Именно так, — женщина села за стол и снова потрогала стопку тетрадей. — Они становятся людьми на один день и одну ночь. С полуночи до полуночи, совсем, как в сказке о золушке.

— Но не значит ли это, что став человеком на одни сутки, они становятся людьми во всем? Они становятся уязвимы? Не значит ли это, что в этот день их можно убить?

— Вряд ли кто мог проверить это на практике, но многие думали, что именно так и происходит.

— Вряд ли кто мог проверить это на практике, но многие думали, что именно так и происходит. Хотите обсудить какой-то конкретный случай? — Она лукаво улыбнулась. — Я через полчаса заканчиваю…

И она многозначительно замолчала. В любой другой день он бы согласился. В любой другой до его поездки в «дом у озера».

— Увы, — дипломатично ответил он, смягчая отказ улыбкой, — сегодня меня ждет…

— Призрак?

«Именно он. Вернее, она» — мысленно ответил Матвей.

Да, его ждала Настя. Буквально через полчаса смог убедиться насколько она его «ждала». И не одна, а в теплой компании свеженького… трупа.

Черт, первое, что Матвей увидел, входя в дом, это чьи-то ноги в блестящих начищенных ботинках над головой, словно кто-то повесился в прихожей. Вот удружил. Есть только одно «но». В коридоре просто не к чему было прикрутить веревку, даже люстра висела дальше.

Господи, о чем он только думает? В коридоре кто-то висит, а он пытается понять как этот «кто-то» это проделал, вместо того, чтобы помочь. Матвей схватил незнакомца за ноги, за эти лакированные ботинки, попытался приподнять.

— Эй, вы… — Он запрокинул голову, пытаясь посмотреть в лицо незнакомцу. А ведь, действительно незнакомец. Матвей был совершенно уверен, что видит это одутловатое лицо в первый раз. — Он что, уже мертвый? — спросил он, а чужие ноги все норовили выскользнуть из рук.

— Да вроде нет, — ответил звонкий девичий голос.

И услышав его «труп» вдруг открыл рот и захрипел.

— Господи, — простонал Матвей, а потом позвал: — Настя!

— Ты обращаешься ко мне после того, как господь не ответил? Приятно, но боюсь, я не столь всемогуща, — девушка появилась в коридоре.

— Настя, прошу… чтобы ты с ним не сделала… чтобы не хотела сделать, остановись!

— Он назвал меня блудницей! — девушка топнула ногой, ни дать ни взять ребенок, который не получил желанный подарок на Рождество и решил повесить дедушку Мороза за бороду.

— Это он погорячился. Уверен, он уже сожалеет и раскаивается. — Держать мужика становилось все тяжелее и тяжелее, особенно от осознания того, что Матвей так и не понял, как тот висит.

— Не похоже. — Настя нахмурилась.

— Давай выясним это, сидя на полу, мне чертовски неудобно так разговаривать.

Матвей никак не мог придумать аргумент, который бы убедил мертвую девушку отпустить этого бедолагу. Отпустить? Чем она вообще его держала? Магией? Потусторонней силой? Силой мысли? Блин. Он скоро уверует не только в жизнь после смерти, айв некромантов, ведьм, драконов и во все когда-то прочитанное фэнтези скопом.

— Настя!

— Ну, хорошо, — девушка дернула плечом, и повешенный тут же стал в два раза тяжелее, почти завалившись на Матвея.

Тот едва устоял на ногах и осторожно опустил незнакомца на пол. Хрипы слились в один сплошной звук, так похожий на шуршание. Парень, совсем еще мальчишка, судорожно хватался за шею, на которой ярко выделялась багровая полоса, словно он вправду пытался повеситься. Матвей задрал голову. Как он и предполагал, на потолке ничего примечательного не было. Совсем. Ни крюка, ни петли, как в фильмах про пиратов, то есть вообще ничего. Похоже, незнакомец просто висел в воздухе, вот только этот след на шее…