– Ах как жалко, – надула губки Рей и накрутила на палец синий локон. – Хочешь добавки?

– Нет, спасибо, я уже наелась. Очень вкусно! – похвалила Рин.

– Невестка у меня умница! – гордо сказала Рей. – Ну да ладно. Ты, поди, с ног валишься. Мэти!

В столовую зашел долговязый паренек лет тринадцати с шевелюрой, похожей на копну сена. Он бесцеремонно уставился на Рин, и та чуть улыбнулась ему.

– Комната готова? – вопросила Рэй.

– Да, мам.

– Баню натопил? Пони почистил-покормил?

– Да, мам. А вы…

– Руки помыл?

– Да, мам, – с неудовольством процедил Мэтью. – А вы аирг, да?

Рин кивнула.

– А это правда, что аирги умеют колдовать? Покажете?

– Мэтью! – грозно рыкнула Рей. – А ну, не приставай к гостье! Тебе меня мало?

– Ничего страшного, – улыбнулась Рин. – Наше волшебство другое, Мэтью, показать не смогу.

– Мэт, иди посуду помой. И причешись! Что за воронье гнездо на голове?

– Ну мам!

– Живо! – хлопнула Рей по столу, и мальчишка с недовольным видом пошел в сторону кухни.

– С мальчишками только так и можно, – посетовала она, ухмыляясь. – Ну, пойдем, твоя комната готова, и ты, должно быть, смертельно устала от моей болтовни.


После по-настоящему горячей бани, где Рин целых два часа нещадно отскабливала от себя грязь и пот, она свалилась в мягкую и теплую перину и уснула бы, но решила, что сначала все же стоит расчесать волосы и заплести косу. Да и ногти тоже пора было привести в порядок. Рин так увлеклась наведением марафета, что совсем не заметила, как в комнату вошла Рей. Волшебница протянула ей пухлый конверт, закрытый сургучом с оттиском печати герцога, и вздохнула.

– Указания от герцога для тебя.

Рин сломала печать и достала два желтоватых исписанных листа бумаги и пергамент. Почерк его светлости был столь витиеватым, что читать его было очень сложно.

– Понаписал-то! – шепотом возмутилась она, отложила в сторону маникюрный набор и придвинулась ближе к лампе.

«Многоуважаемая госпожа Рин Кисеки!

Адресую сие послание Вам в надежде, что мои рекомендации помогут избежать трудностей в пути. Прежде всего, во время путешествия ко мне Вам следует остерегаться появления на людях и воздержаться от расспросов обо мне у незнакомцев, дабы не вызвать лишнего внимания к моей персоне.

Как Вы, вероятно, знаете, в Девори ведут два входа: северный и южный. Оба охраняются стационарными гвардейскими постами. Охрана каждого входа насчитывает 25 человек, включая командование.

По последним данным, которыми я располагаю, обходы патруля совершаются 4 раза в сутки: утром с 9 до 12, днем с 15 до 18, вечером с 21 до 00 и ночью с 3 до 6. Патруль марширует через весь город и вокруг внешней городской стены.

Девори находится в окружении двух ветвей Арны, северной и южной, а с обеих сторон меж реками город защищен непроходимыми лесами, в которых водятся дикие звери.

Принимая во внимание все вышесказанное, Вам следует пройти под Девори через старые храмовые катакомбы, которые выведут Вас далеко за город и северную Арну. Подробную карту Вы найдете в этом же конверте.

Рей Урсус (в девичестве Гонт) снабдит Вас всем необходимым и будет Вашим проводником до места входа в катакомбы.

По выходе за город найдите дорогу на Кандарин, она проходит с юга строго на север, и по ней до первого поворота с указателем «Лонгвил». Когда придете в город, найдите Каштановую аллею, там располагается мое поместье.

Ваш путь займет один день пешего пути.

Еще многое должен Вам сказать, но придержу мысли до первого свиданья.

С надеждой на скорейшую встречу,

Герцог Танварри,

Анхельм Вольф Танварри Ример».

Рин задумчиво пожевала губы и почесала подбородок. Что значила последняя строчка в письме? О чем таком с ней может разговаривать герцог? Хотя, наверное, это всего лишь речевой оборот. Девушка развернула пергамент, на котором была нарисована карта храмовых катакомб с пояснениями. Все было предельно ясно, так что она убрала обратно письмо и карту и повернулась к Рей.

– Во сколько нужно выходить?

– Отсюда до Девори час на лошади шагом. Думаю, тебе не захочется напрягать лишний раз ноги перед долгой дорогой? Угадала. Мы выйдем ночью, около двенадцати, чтобы точно не наткнуться на патруль, поэтому у тебя есть уйма времени, чтобы выспаться и отдохнуть. Ну, теперь ты все знаешь, и я могу уйти. Спокойной ночи!

Рин кивнула и стала собирать выложенные вещи, чтобы не тратить на это время потом.


Рей разбудила ее в десять вечера. Они поужинали, затем взяли из стойла оседланную лошадку и Хвостика и выдвинулись в сторону Девори. Погода была не морозная, но ветреная, и начинался снегопад, которого так опасалась Рин. В воздухе над лошадиными головами висели волшебные огоньки, освещавшие неширокую лесную просеку.

Рей в дороге без умолку трещала о том о сем: о детях, о временах службы в департаменте, упоминая имена и фамилии разных людей – как хорошо знакомых Рин, так и тех, о ком она не слышала. Казалось, заткнуть болтливую волшебницу было невозможно, но и не особенно хотелось после долгих недель, проведенных наедине с собой.

Они остановились возле небольшой заброшенной пожарной вышки рядом с просекой. В паре сотен шагов было небольшое строение, в окошках которого горел свет. Издалека Рин заслышала звук пилорамы и чьи-то громкие разговоры, и Рей объяснила ей, что это и есть та самая лесопилка, где работает ее муж. Рей спешилась и привязала коня, Рин соскочила с Хвостика и долго гладила его по серой умной мордочке.

– Ну, дружочек, прощай, – сказала она, целуя его в бархатный нос. – Больше мы с тобой не увидимся, малыш. Спасибо, что помогал мне и спас.

Хвостик в ответ нежно пофыркал ей в ухо и потянул губами за капюшон. Задрав хвост, он весело побил копытом снег и тоненько заржал.

– Я тоже буду скучать, малыш, – улыбнулась Рин. – Мне пора. Будь умницей!

С помощью волшебства Рей они отворили тяжелую дубовую дверь, которая, казалось, намертво примерзла к камням, и стали спускаться в темные подвальные помещения, откуда тянуло знакомой плесневелой сыростью и грибами. Волшебница все время держала перед ними магические огоньки, освещая крутую лестницу с подгнившими деревянными ступенями. Спустившись в самый низ, они оказались на малюсенькой площадке, где с трудом могли стоять вдвоем.

– Смотри-ка, – Рин уселась перед деревянными дверями, запертыми большим железным замком. – Проржавел и прогнил. На соплях держится. Странно. Судя по ржавчине, двери закрылись очень давно, только как же тогда карту составляли?

– Ты меня спрашиваешь? – рассмеялась Рей. – Я-то тем более не знаю.

– Странно это… Ну, делать нечего. Эти двери проще выбить. Ну-ка, отойди.

Рин отстранила свою провожатую, вынудив ее подняться на пару ступенек вверх, ударила ногой в замок и отскочила от неожиданности: двери сорвались с прогнивших петель и с грохотом рухнули, открывая проход в темный лабиринт катакомб. Рин достала из рюкзака свою маленькую масляную лампу и похлопала по карманам, ища спички.

– Может быть, подсветить тебе магическим огоньком? – усомнилась волшебница, скептически поглядывая на лампу. – Эта почти ничего не освещает.

– А ты можешь?

– Ха! Ты недооцениваешь Спичку Рей! Это меня так звали, – объяснила она, вытаскивая горелку с фитилем и указывая рукой на лампу. С ее пальцев сорвалось пламя и скрутилось в красивый шарик. Рей закрыла окошко лампы и отдала свое творение Рин.

– Всю жизнь среди магов прожила, сама кое-что умею, но каждый раз удивляюсь, – призналась Рин. – Так красиво выглядит.

– Да, магия затягивает, – согласилась Рей. – Соскочить невозможно. Открываешь в себе дар, и вся жизнь летит кувырком. Ну, не будем задерживаться. Тебе пора. Рин, береги себя!

– Рей, постой! – остановила ее Рин, внезапно вспомнив кое-что. – Скажи, этот агент, который работал до меня здесь, кто он?

– Грей Шинсворт. Я думала, ты знаешь. Постой, дай вспомнить…

Рей задумалась, и ее глаза метнулись к потолку. Рин пристально следила за выражением ее лица: было похоже, что волшебница словно продирается через собственные воспоминания.

– Я не так уж много о нем знаю. Я его видела-то всего раз, когда он с герцогом приезжал да карту передавал. Он работает в департаменте безопасности, то отделение, что в Кандарине. Он молод, ему всего около двадцати пяти. Насколько я знаю, он больше работал информационным агентом, чем курьером. Не как ты. Вроде бы он как раз занимался разработкой маршрутов. Но я совсем не знаю, зачем и когда его перевели на твой участок. А почему ты вдруг спросила?

– Просто хотела знать, кто здесь работал до меня. Я не получала дальнейших указаний о том, чем мне придется заниматься здесь, а на все мои расспросы Рошейл высказался в духе «герцог скажет». Раз такое дело, может быть, меня переведут работать вместо этого Грея в отделение департамента? – спросила она и тут же фыркнула. – Хотя вряд ли. Это из разряда сумасшедших идей. Не представляю, как они провернут это со мной, учитывая, что я разыскиваюсь… Ну, это не мое дело.

– Слушай, не забивай себе пока голову. Какие-то сутки, и ты все узнаешь. Чего догадки строить?

– Ты права. Ладно, Рей, я пошла. Счастливо! Надеюсь, еще увидимся! – Рин пожала горячую и сухую руку волшебницы и шагнула через порог. Под ботинками тотчас влажно чавкнуло.

– Твою ж мать… Я точно заставлю Рошейла самого ползать по этим катакомбам! – проворчала она, и вслед ей донесся смех Рей.


Стрелка на часах остановилась на отметке в два часа ночи, а Рин дошла лишь до середины катакомб. Карту составлял либо законченный кретин, либо диверсант, имевший целью завести ее туда, откуда она бы не выбралась. Если бы не многолетний опыт блуждания по странным местам, Рин точно заплутала бы в этом лабиринте. Сейчас девушка стояла посреди зала, из которого вели два коридора, а не один, как было указано на карте, и поминала картографа недобрым словом.