Он просто был злым и память у него была отличная. И именно она, затейница, сейчас подсовывала одну идею безумнее другой. И в каждой из них, в каждой картинке, подброшенный буйным воображением, этот гребанный маньяк, чертов псих Климов на собственной шкуре познавал все прелести боли и беспомощности.

Костя зло выдохнул, уткнувшись носом в волосы девушки. О да, он бы показал бы ему все, что знает о человеческой анатомии. Но не дал бы ему провалиться в спасительный обморок.

Не-е-ет, эта скотина будет бодрствовать. И чувствовать, как ломаются кости, как мышцы скручивает от ослепительной боли, как…

- Поцелуй меня.

Тихий шепот, опаливший ухо, заставил парня вздрогнуть, мигом растеряв весь свой боевой и кровожадный настрой. Разжав объятия, он обхватил лицо Ярославы ладонями.  Стер большим пальцем мокрую дорожку со щеки бледной и молчаливой девушки. А затем наклонился вперед, прижимаясь лбом к ее лбу.

- Елизаров, - так же едва слышно откликнулась Градова, забираясь ледяными пальцами под его футболку, обжигая, соблазняя и вызывая целый табун мурашек вдоль позвоночника. - Если бы я хотела братско-сестринских обнимашек, я бы попросила Илью отвезти меня домой.

- Нет, - тихо фыркнув, Костя мягко коснулся губами кончика ее носа.

- Что нет? - нервно усмехнулась Яра, сжимая пальцами край его футболки.

- Не попросила бы, - охотно пояснил Елизаров. И все-таки сделал то, о чем его так “любезно” попросили, можно сказать потребовали.

Он поцеловал свою колючую, гордую ведьму. Сладко, нежно, почти невинно. Но так, что по телу прошлась волна жидкого огня, согревая изнутри. Так, что дыхание сбилось, а сердце застучало сумасшедшую румбу.

И последнее, о чем хотелось думать, это о каком-то там маньяке. Черт с ним, он еще успеет рассказать и показать ему, в чем тот неправ. А пока…

- Люблю тебя, колючка, - выдохнул, подавшись вперед, наступая на попятившуюся Ярославу. Ответа он не получил, но Елизарова это не расстроило, ни капли. И вот так вот, целуясь, цепляясь друг за друга как за спасительный канат, они медленно шагали вперед. Пробирались сквозь коридор в сторону единственной комнаты.

- Ай, - тихо охнула Яра, споткнувшись о стопку книг и чудом удержав равновесие. Костя отпихнул ногой в сторону старый рюкзак, воспользовавшись моментом и стянув с девушки собственную толстовку.

Собранные в небрежный пучок волосы темной волной рассыпались по ее плечам, пушистым ореолом окружая все еще слишком бледное лицо. Огромные, широко распахнутые глаза девушки смотрели на него с невысказанной просьбой. С требованием, необходимостью, жаждой, отказать которой у него не было ни сил, ни возможностей.

Ни желания. Никакого. Вот только…

- Ведьмочка, ты уверена? Просто если нет, я пойму и…

- Слушай, царское величество, будь так любезен… - Ярослава поморщилась, притянув его к себе за пояс джинсов. - Заткнись, а?

А пока он хлопал глазами, пытаясь понять, что это было, Градова дернула вверх его футболку, явно намереваясь избавиться от лишней и ненужной сейчас детали гардероба.

Елизаров ведь действительно ни разу не рыцарь. Нет у него ни благородства особого, ни терпения. Зато сполна хватает наглости, напора и желания доказать своей такой вредной колючке, что он самый лучший вариант для нее.

И единственный, ага.

Гораздо позже, крепко прижимая к себе спящую Ярку, Костя мысленно вернулся к разговору в гримерке. Кровожадные желания в отношения недоделанного маньяка никуда не делись, но теперь не хотелось рубить сгоряча и лететь причинять “добро” массам. Хотелось другого. Вот только чего?

И как сделать так, чтоб этот козел навсегда исчез из их жизни? Ну, в рамках действующего уголовного законодательства Российской Федерации, конечно же.

Путных идей не было. Идей, не связанных с ломанием рук-ног, сотрясением мозга и возможной поездкой в реанимацию (в идеале - в морг!), тем более. Одно Елизаров знал точно, даже в таком крупном городе они не уживутся вместе.

Как бы пафосно это не звучало. Да и потом. Он же просто не сможет спокойно спать, зная, что этот придурок ошивается где-то поблизости.

Звук сигнала о сообщении оборвал его размышления на самом интересном месте. Елизаров как раз обдумывал крамольную мысль о том, кого бы из знакомых взять в за… В сообщники, в смысле. И хватит ли у них сил и возможностей утилизировать один случайный труп.

- Твою мать, - тихо ругнувшись, он аккуратно потянулся за валяющимся на ковре смартфоном, настырно пиликавшим очередным оповещением. Замер в нелепой позе, свесившись наполовину с дивана, подозрительно глядя на завозившуюся Ярку.

И облегченно вздохнул, когда ведьма всего лишь повернулась на другой бок, продолжая сладко спать. Только тогда Костя окончательно сполз с дивана, и, устроившись на полу, снял блокировку с гаджета. Чтобы еще минуты три пялиться на незнакомые обои, пока до мозга не дошла очевидная истина.

Он перепутал телефон. Ну твою ж… Волшебную!

- Определенно, это становится традицией, - хмыкнув, Елизаров почесал затылок и глянул через плечо на хозяйку гаджета. - Ну, ладно. Не убьет же она меня, в самом деле…

Даже на его самоуверенный вкус прозвучало до ужаса неуверенно. Но пальцы уже привычно ткнули в иконку уведомления, открывая сообщение. И совесть привычно заткнулась, стоило ее обладателю вчитаться в сухие, печатные буквы. Текст очередного маньячного сабжа был лаконичен, омерзителен и выдавал этого чокнутого ублюдка с головой. Так что…

“Завтра. В час дня, в промзоне. Приходи, коль не шутишь, Андрюшенька”.

Прочитав ответ еще раз, Елизаров зло усмехнулся. Коварный бес, требовавший уязвить этого недосоперника еще больше, заставил его открыть галерею на собственном телефоне. Выбрав одну из совместных фотографий с колючкой, ту, где она упорно делала вид, что ей все равно, а он обнимал ее, смеялся и целовал в щеку, Костя переслал файл на смартфон Ярки. И без зазрения совести прикрепил к сообщению.

- Подавись, скотина, - нажав отправить, Костя вырубил все будильники, включил беззвучный режим и снова забрался на диван. Крепко обняв тихо выдохнувшую девушку, он почти сразу же провалился в сон.

С нетерпением предвкушая новый день и предстоящую эпичную встречу. А в том, что она будет, Елизаров не сомневался.


Глава 33

Константин Елизаров

- Елизаров, ты идиот?

На этот вопрос, произнесенный спокойным, даже сочувствующим тоном Костя отреагировал равнодушно. Только пожал плечами, делая глоток паршивого кофе из какой-то забегаловки на углу, и хрипло поинтересовался:

- Возможно. Так ты все-таки со мной или как?

Хованский обреченно застонал, закрыв лицо рукой. И глухо матюкнулся, помянув родню друга до пятого колена включительно. Оставалось только догадываться, откуда такие богатые познания в метафорах и аллегориях.

У филологов нахватался, что ли?

- Ярка, я так понимаю, все еще не в курсе? -  наконец мрачно поинтересовался Илья, скрестив руки на груди. К своей порции растворимой гадости он так и не притронулся. И вообще всем своим печальным, высокомерным видом напоминал королеву Англии, непонятно каким ветром занесенную в это заведение.

Елизаров даже восхитился, немного. И клятвенно пообещал себе не общаться еще и с представителями факультета иностранных языков. А то плохому научат, блин, а ему красней потом перед колючкой.

- Ну ты бы еще спросил, благословила она меня на подвиги ратные во имя себя или как, - ехидно фыркнул Костя, едва заметно качнув головой. - Слушай, Илюх. Вроде в нашем дуэте роль Ивана-дурачка мне досталась… Ты-то чего так тормозишь безбожно?

- Может, я все еще лелею надежду найти у тебя мозг. Ну, или инстинкт самосохранения... Хотя бы.

- Да ты оптимист, как я погляжу.

Обмен остротами закончился так же внезапно, как и начался. Оба замолчали, сверля друг друга подозрительными взглядами. Пока Елизаров не плюнул, мысленно, и не повторил свой вопрос:

- Так ты со мной или как?

Пожалуй, этот трагический вздох мог бы стать отличным саундтреком к какой-нибудь философской драме, с претензией на арт-хаус. Уж столько в нем было чувств, страданий и сожалений о несовершенстве мира в целом и одного конкретного царского дятла в частности.

Впрочем, Косте страдания товарища было до лампочки. И даже если Хованский струсит и откажется помогать, он справится. Справится же, ну?

- С тобой. Убьешься еще, а мне потом крайним быть.

Прозвучало до чертиков твердо и самоуверенно. А еще его милостиво похлопали по плечу и…

- Спасибо, - чувство облегчение было колоссальным. Пусть даже о своей идее он сообщил другу еще рано утром, безбожно разбудив несчастного… О чем ему и сообщили, исключительно в матерной форме. Но Елизаров в этом никогда не признается, не-а.

Чтобы добраться до промзоны потребовалась щедрость родственников самого лучшего старосты всея универа. Хованский, правда, так и не пояснил кого это он грабанул с утра пораньше на подозрительно знакомый шевроле, часто мелькающий на парковке перед главным корпусом. И даже не стал уточнять маршрут, умудрившись доставить их в нужное место, минуя привычные пробки.

Только остановившись недалеко от въезда на территорию заводских складов, он заглушил мотор и тихо поинтересовался, не глядя на друга:

- Ты точно знаешь, что делаешь?

- Да, - не задумываясь выдал Елизаров. Хотя ни черта подобного. И вообще, если так подумать, у него желудок от мандража сводило: черт его знает, что выкинет этот шибанутый на всю голову индивид. Но…

- Если что, я за тебя отомщу, - серьезным тоном протянул Хованский, обломав весь героизм момента на корню.

- Да иди ты!

Но вопреки своим же словам пошел сам. Уверенно шагая в сторону небольшого пятачка перед пустующей бытовкой охранников. Мельком отметив наличие камер видеонаблюдения и понадеявшись, что они работают. Хованский же остался в стороне, опершись задом на капот тачки, благо место встречи было метрах в десяти от нее. И конечно же, их уже ждали.