родственная душа… Живет где-то поблизости, только никак не может

меня найти. Или быть может, она сейчас находится на сцене

школьного актового зала…

– Бонжур! – раздается над моим ухом.

Я быстро оборачиваюсь и нос к носу сталкиваюсь с Бойко.

– Ты что здесь делаешь? – сердито спрашиваю я.

Француз недоделанный! Бойко поперли из драмкружка еще в том

году, когда он превращал каждую репетицию в балаган и в конце

концов довел даже добродушного Якова Ефимовича. Невозможно

нормально работать под вечный ржач. Мы серьезные вещи ставим, между прочим…

В драмкружок Макар записался, разумеется, из-за меня. Раньше

была секция изобразительного искусства и шахматы в шестом

классе… Иногда мне кажется, Бойко таскается за мной не для того, чтобы добиться расположения, а просто от скуки и чтобы побесить.

Энергетический вампир, вот он кто.

– Как я мог пропустить громкую премьеру? Город стоит на

ушах… – ерничает Макар.

Все его слова – насмешка. Сдались ему сто лет и театр, и наша

постановка.

– Яков Ефимович не возьмет тебя обратно, – язвительно заявляю

я.

– Обижаешь! Яков Ефимович пообещал мне главную роль.

– Ага, как же! Ты такой болтун, Бойко! – не верю я.

Мне бы и в самом страшном сне такое не приснилось… Хотя наш

худрук расстраивался из-за того, что Макара пришлось выгнать.

Парней не хватает, а тут: «Такой рост! Такая фактура! Такая харизма!

Мальчику бы больше серьезности…» Нет, Яков Ефимович не может со

мной так поступить.

Макар усаживается, и теперь я зажата между двумя парнями. От

одного сердце учащенно стучит, а второго придушить хочется. Но я

уже так увлекаюсь спором с Бойко, что забываю об Олеге.

– Здорово, кстати, – протягивает Дымарскому свою клешню

Макар, и ребята пожимают руки.

Бойко учится в «В» классе, Дымарский – в «Б». Они успели

познакомиться? А может, и не знакомы вовсе. Просто Бойко имеет

дурацкую суперспособность с первого дня считать каждого своим

корешом. И что самое интересное: остальные ему словно

подыгрывают. У меня от его панибратства зубы сводит. Надеюсь, Олег

не станет вести себя как все и будет держать дистанцию с Бойко.

– Привет, – сдержанно отзывается Олег.

Чутье меня не подводит: Дымарский чувствует себя не в своей

тарелке рядом с расхлябанным Бойко. А может, и рядом со мной?

Мысль меня просто ужасает. А если я у Олега буду теперь

ассоциироваться с этим исчадием ада? Ведь где я, там и он! Господи, и

почему Макара снова принесло в самую неподходящую минуту?!

Наказание какое-то!

Правда, Бойко ничего не смущает. Из нас троих он самый

расслабленный. Сидит на сцене, болтает длинными ногами в старых

стоптанных «Вансах» и в ус не дует, кто там и что о нем думает.

В этот миг в актовом зале наконец появляется Яков Ефимович. Он

постоянно опаздывает, к чему наша труппа уже привыкла.

Запыхавшийся, вспотевший, с забавными редкими усиками над губой.

Якову Ефимовичу тридцать шесть лет. Он не женат. Помешан на своем

предмете (он преподает литературу) и на нашем драмкружке…

– Здра-авствуйте, Яков Ефимович! – вразнобой тянем мы из

разных уголков актового зала.

Разумеется, громче и радостнее всех нашего худрука приветствует

Макар. Я закатываю глаза.

Яков Ефимович рассеянно кивает, раскладывая вещи на стуле.

Потом окидывает взглядом зал и неопределенно манит кого-то

пальцем.

– В этом году есть новенькие? Подойдите сюда!

Олег спрыгивает со сцены и идет к Якову Ефимовичу. Я

провожаю Дымарского взглядом.

– Макар, ты что, серьезно на него запала? – вопрошает Бойко, внимательно рассматривая меня.

Я страшно сержусь.

– Во-первых, меня зовут Аля…

– Ага, понятно. А во-вторых?

Я даже слов не могу подобрать – настолько возмущена. Поэтому

просто молча отворачиваюсь и смотрю в конец зала, где Стас и

Зиновий, придуриваясь, сражаются на деревянных мечах.

Макар кладет голову мне на плечо.

– Не кручинься, Макарушка, – насмешливо говорит он. – Зато я

буду всегда с тобой.

Я дергаю плечом, чтобы согнать наглого Бойко.

– Слушай, это уже не смешно. Я в том году только вздохнула с

облегчением, когда тебя отсюда поперли… – начинаю ругаться я, но

Бойко меня, разумеется, не слушает: он смотрит в ту сторону, где Яков

Ефимович собрал новеньких.

– Ш-ш, – внезапно шипит Макар, перебивая меня.

Еще и палец прикладывает мне чуть ли не к губам, отчего я

совсем прихожу в бешенство. Что он себе позволяет? У меня даже дар

речи пропадает, и я все-таки затыкаюсь.

– Кто эта нимфа? – спрашивает Макар, не отводя взгляда от

компании собравшихся.

– Какая нимфа? – не врубаюсь я. – Яков Ефимович?

У меня совсем вылетает из головы новенькая девчонка. А ведь я

сама несколько минут назад с интересом ее рассматривала… Перевожу

взгляд. Точно. Она стоит рядом с Олегом и внимательно слушает, что

вещает наш любимый худрук.

– Аля, – Макар внезапно обращается ко мне по имени. –

Посмотри, насколько она прекрасна!

Честно говоря, я в полнейшем замешательстве. И оттого, что

Бойко назвал меня Алей, и от его внезапной симпатии к другой

девчонке.

– Ущипни меня, – просит Макар, не переставая следить взглядом

за Короткой Стрижкой.

А вот это я с превеликой радостью. Щипаю Макара со всей дури, от души, но тот даже не морщится. Новость о том, что Бойко в стенах

школы может запасть на кого-то, кроме меня, повергает в шок. Меня

бы теперь кто ущипнул. Я даже про Олега забываю.

– Думала, что я твоя единственная, – зачем-то ехидно говорю я и

ужасаюсь своим словам. Что я несу? Такой шанс выпал: наконец-то

избавиться от назойливого поклонника!

– Я – за гарем, – нагло заявляет Макар. – Но, так и быть, ты

будешь главной женой.

– Какая честь! – притворно восхищаюсь я. – Ну ты и хамло, Бойко!

– Глупенькая, неужели ты думала, что за все эти годы была у меня

единственной?

Я не сдерживаюсь и снова бью его кулаком в плечо.

Единственная, значит. Я вообще о нем в принципе никогда не думаю.

Много чести. Но мне в голову приходит мысль, что я понятия не имею, как живет Макар. С кем по-настоящему дружит? Чем он занимался на

каникулах, например? В школу вернулся довольный, посмуглевший от

солнца, с выгоревшими светлыми волосами. И три месяца – ни слуху

ни духу. А может, правда, я – просто хобби и развлечение в его

школьной жизни? Хотя… Будто мне есть до этого дело. Какая-то

разница! Отвалил бы уже, и слава богу.

Макар громко смеется и, обняв меня, притягивает к себе. Я

утыкаюсь носом ему в шею. Бойко постоянно нарушает личные

границы, в то время как я их тщательно берегу. Нет, все-таки мы

совершенно разные. Вот с Олегом мы бы стали идеальной парой. Оба

сдержанные, воспитанные, знаем, как вести себя в обществе… Просто

Кейт Миддлтон и принц Уильям! Зато Бойко в клетчатой рубашке и

кепке козырьком назад совсем не вписывается в мою жизнь… Макар, скорее, принц Гарри в свои лихие годы.

– Как думаешь, – спрашивает Макар, по-прежнему не выпуская

меня из объятий, – она будет не против, если я ее провожу после

школы?

– А ты обычно спрашиваешь разрешение на то, чтобы

проводить? – отвечаю я.

Так замечталась о паре с Олегом, что даже не сразу даю отпор

Макару. А когда его рука опускается ниже моей талии, быстро

прихожу в себя, отпихиваю Бойко и сердито смотрю ему в глаза. Мне

кажется, что в жизни я могу так сильно злиться только на двух людей: на Макара и на Маню, когда она берет без спроса мои вещи и портит

их. Хотя сестру я все равно при этом нежно и бесконечно люблю, а

Макара… Бойко смотрит на меня, и глаза у него смеющиеся, беззлобные… Ему просто нравится меня выводить: ясно как божий

день.

– Тоже верно, – соглашается со мной Макар. – Она не устоит.

Я фыркаю и спрыгиваю со сцены. Тем более что Яков Ефимович

уже зовет нас, чтобы решить организационные вопросы, а затем

отпустить домой. Из-за педсовета прослушивание переносится на

следующую неделю.

Однако после собрания худрук снова зачем-то задерживает Олега

(ведь и в нем наверняка есть «рост, харизма, фактура…»). Я ловлю на

себе сожалеющий взгляд Олега. Если бы мы вместе выходили из зала, он наверняка предложил бы проводить меня до дома или прогуляться.

Но топтаться посреди зала и ждать парня – унизительно. И все-таки я

останавливаюсь в проходе, чтобы в очередной раз бросить якобы

мимолетный случайный взгляд на Олега. Как раз в этот момент

навстречу идут Макар и новенькая. Та уже счастливо хихикает, и я с

каким-то непонятным раздражением отмечаю, что с улыбкой она еще

симпатичнее.

Как Макару удалось быстро добиться ее расположения? Неужели

он не может найти подход только ко мне и именно поэтому столько лет

стучится в закрытую дверь?

Одно хорошо – сегодня я точно буду возвращаться домой без