закатывает глаза, протягивая подруге валентинку, и запрыгивает на

широкий подоконник.

– Как мило… Бу-у-э-э-э, – Тася изображает рвотные позывы и

смеется. – Макар в своем репертуаре.

Аля нервно проводит ладонью по волосам, поправляя прическу, а

после прищуривается, глядя на подругу:

– А тебе кто подарил? Я видела большое ярко-розовое сердечко с

наклеенными цветочками. Все, как ты любишь.

Козырь мгновенно подхватывает настроение Макаровой. Теперь

они на одной волне.

– А-а-а… Это Глеб снова стебется. Каждый год мне отправляет и

обязательно выбирает ужасный цвет фуксии. Знает же, что я его не

переношу! Ничего, я ему такое подарю на двадцать третье!

Обрыдается.

– И когда уже появится кто-то нормальный в нашем окружении? –

страдальчески вздыхает Аля, запихивая ворох валентинок в сумку.

– Что ты творишь? Не влезет и все помнется! – Тася хлопает ее по

рукам и сама аккуратно складывает валентинки. – Когда-когда?

Никогда! Нормальные люди закончились, когда мы с тобой появились

на свет. Наверху взяли отпуск.

– Звучит не слишком оптимистично.

– Блин, Аль… Если серьезно, то когда-нибудь точно появится кто-то, с кем не стремно будет замутить.

– Главное, чтобы он был не один. Нас вообще-то двое.

– Ну да. Эй, наверху! Нам, пожалуйста, два классных парня

прожарки медиум! Можно и больше, чтобы выбор был, верно? – Тася

опускает голову и смотрит на подругу, улыбаясь. – Не нас должны

выбирать, а мы. Я готова делиться с тобой чем угодно, только не этим.

– Я тоже, но не думаю, что это когда-нибудь случится. У нас с

тобой слишком разные вкусы. Тебе нравятся темноглазые бруталы, а

мне – смазливые зеленоглазые брюнеты.

Девчонки примеряют на себя предпочтения друг дружки и морщат

носы.

– Мы никогда не западем на одного и того же парня. Это

исключено, – серьезно произносит Тася.

– Конечно, нет. Делать нам больше нечего, – кивает Аля.

Правило номер восемь: никогда не западать на одного и того же

парня, потому что его никак нельзя разделить пополам (если только у

вас нет пилы и лишней жизни, чтобы провести ее за решеткой)…

Девятый класс

20 ноября

– Аля, ты почему трубку не берешь? – сердито спрашивает Тася, наконец дозвонившись до подруги. – Я уже ништяков купила к фильму

и иду к тебе. Ты выбрала, что будем смотреть? Предлагаю что-нибудь

из Тима Бертона…

– Опять? – вяло отзывается Аля. – Сколько можно…

– Не опять, а снова! Его фильмы – лучшее, что есть в этом мире.

После сгущенки, конечно. А вообще… Что с тобой такое?

– Думала, ты захочешь провести время с Глебом, – признается

Аля. И язвительно добавляет: – Не хотелось вам мешать. Вы в

последнее время еще больше сдружились. А я – как лишнее колесо…

– Какое еще колесо? – хмурится Тася.

– Пятое, – подсказывает Аля.

– Ага! Десятое! С ума сошла?

– Но ведь он был рядом, когда твоя команда продула… Да он

постоянно рядом, – ревниво замечает Аля. – Вы точно только дружите?

– Точно, – смеется Тася. – У меня, если честно, и в мыслях

никогда не было…

– А у него? – перебивает подругу Аля. – Может, парень

маринуется во френдзоне?

– Ты снова глупости говоришь! – хмурится Тася. – Глеб – мой

друг. А ты просто спятила, если думаешь, что я могла тебя на кого-то

променять. Тем более в пятницу. Выключай обидки и включай

«Битлджус»!

– Ну не-е-т… – доносится разочарованный голос подруги.

– Я уже у домофона! – со смехом предупреждает Тася и первой

кладет трубку.

Правило номер девять: вечер пятницы – девчачье время, даже

если наступит Армагеддон.

Десятый класс

31 декабря

За несколько минут до боя курантов Тася и Аля выбегают на

заснеженный нарядный участок.

– Тася, вы бутылку шампанского стащили? – доносится в спину

девочкам голос отца Таси.

– Антон Антонович, это я! Мы по глоточку, честное слово! –

вопит в ответ Аля.

– Ага! – весело соглашается Тася. – Пап, мы только бумажки с

желаниями подожжем! – Затем она обращается к Але: – Ты все взяла?

Аля быстро качает головой и демонстрирует два фужера и

бутылку дорогого шампанского.

– Зажигалка в кармане.

Здесь, за городом, новогодняя ночь тихая и звездная. В темном

воздухе кружатся легкие снежинки.

– Как здорово, что вы прямо во дворе елку нарядили, – говорит

Аля, оглядывая высокое пушистое дерево.

Тася в это время старательно выводит на клочке бумаги свое

желание.

– Что ты загадываешь? – без обиняков спрашивает Аля.

– Не скажу! А то не сбудется, – ворчит Тася.

– А как же наше правило номер два? – напоминает Аля. – Ничего

не скрывать друг от друга?

Тогда Тася смущенно улыбается.

– Ты будешь смеяться.

– Честное слово, Тасечка, не буду! Что ты загадала? Сдать

экзамены?

– Вот еще! – теперь лукаво улыбается Тася. – Экзамены от судьбы

никак не зависят. Я их и так сдам. И они только в следующем году…

– Тогда что?

– Ладно, – вздыхает Тася. – Скажу тебе. В этом году я хочу

встретить свою настоящую любовь. Чтоб не как в прошлый раз…

Аля тихо смеется в варежку.

– Я ведь сказала, что развеселю тебя, – усмехается Тася.

– Нет! Просто я загадала то же самое, – сообщает Аля.

Теперь обе девочки громко хохочут.

– Ой, две минуты до Нового года осталось! – ахает Аля. – Тась, умеешь шампанское открывать?

– Нет! Откуда? Но никогда не поздно научиться. Давай сюда

бутылку…

После боя курантов в черное небо одна за другой взмывают

петарды и, словно рассыпавшиеся звезды, падают на землю. Девочки

молча наблюдают за фейерверком и лишь изредка переглядываются, восторженно улыбаясь друг другу.

– Мне так хорошо, – склоняется к уху подруги Аля. – И в эту

минуту кажется, что все обязательно сбудется…

– Мне тоже хорошо, – соглашается Тася. – Давно нам нужно было

добавить десятое правило…

Правило номер десять: встречать Новый год вместе и быть

счастливыми. Ведь как его встретишь…

Глава 1

Тася

– Ну почему именно сегодня? – рычу я, утыкаясь носом в зеркало.

Пытаюсь рассмотреть поближе уродца, что вскочил на

подбородке, и крепко хватаюсь за край туалетного столика.

– Нет. Я не стану тебя трогать. И не проси. Я тебя знаю.

Приведешь родственников и друзей и будете тусить у меня на лице до

конца осени. Фиг тебе!

Открываю пузырек с sos-средством и аккуратно наношу на прыщ.

Наверное, есть «Киндеры» в три часа ночи – плохая идея. Но они же

такие вкусные. Что за подстава? Может, все-таки… Ноготь тянется к

подбородку, но я роняю руку на столешницу и с силой вжимаю в нее

ладонь.

Нет! Нет, Тася. Не глупи! Хочешь стать похожа на разросшуюся

картошку? Никакая тоналка потом не спасет.

– Детка, завтрак готов! – кричит папа из коридора.

– Сейчас накрашусь и приду!

– Уже все плесенью покроется к тому моменту!

– Я быстро, пап!

Отец заглядывает в комнату и улыбается:

– Знаю я, как ты быстро. Еще в пижаме сидишь. Мы точно

опоздаем.

Да. Он-то в курсе, сколько времени отнимает женская красота, живя столько лет рядом с двумя прекрасными представительницами

человечества. Но что поделать? Я ведь не виновата, что быть девушкой

трудно, а быть красивой девушкой – еще труднее. А мужчинам

хорошо: проснулся, помылся, причесался, и уже красавец. Хотя…

Моему отцу еще приходится укладывать волосы и пользоваться

специальным средством для фиксации. Быть кудрявым – полный

отстой. И никто – никто! – не сможет убедить меня в обратном!

– Всего пять минут, пап. – Его недоверчивый взгляд меня веселит.

Где пять, там и двадцать пять. – У тебя, кстати, рубашка мятая, –

сворачиваю разговор о времени, указывая пальцем на пару складок

ниже нагрудного кармана.

– Я ее гладил! Только что!

– Чем? Ладошкой? А приговаривал волшебные слова? Уходите

складки-неполадки? – хихикаю я. – Попроси лучше маму.

– Лучше надену другую рубашку, после глажки твоей мамы вещи

обычно отправляются в мусорку.

– Да, – соглашаюсь я, вспоминая, что отношения у мамы с

техникой – такие же, как у меня с готовкой. – Зеленую. Ее я гладила.

Не ошибешься.

– Хорошо. Тоня! – кричит папа, повернув голову. – Завтрак готов!

– Накрашусь и приду! – отзывается мама.

– У меня самые красивые женщины в мире, и каждое утро они

пытаются усовершенствовать совершенство, испытывая мое терпение.

И что мне с вами делать?

– Любить, ценить и никому не отдавать, – предлагаю я. – А еще –

желательно не мешать.

– Понял, – кивает отец и закрывает за собой дверь.

Перевожу взгляд на три наряда, вывешенных напротив. Я еще с

вечера все продумала, но… Руки тянутся к лицу – и снова приходится

себя одернуть. Больше никаких шоколадок! Хотя бы сегодня.