Словно он сел за свой старый компьютер, в котором были аккуратно расставлены все папочки в алфавитном порядке, но кто-то перемешал их между собой, и установил операционку на китайском.

Походка, мимика, жесты.

— Я тебе, б*ядь, звонил! — Ян с силой вжал ее в стену, так, что она от неожиданности стукнулась затылком.

Хотелось стереть это новое лицо, которое она удачно натянула.

— Я не могла взять трубку, т*ахалась по твоему заказу, ещё какие-то претензии?!

Мира попыталась оттолкнуть его в грудь, но он только сильнее сжал в руках ее волосы, заставляя прогнуться, чтобы не было так больно.

— Тон смени, девочка, — процедил он, толкая Миру к лестнице.

Т*ахалась. Ну и замечательно. Почему же тогда все это так его бесило?

— С ним? — все же решил спросить, чтобы убедиться наверняка.

— Конечно. Ты же для этого меня туда отправил отдохнуть. Добрый, такой заботливый, — фыркнула Мира, доставая из сумки ключи, но Ян перекрыл ей путь к квартире.

И перекрыл доступ к кислороду, потому что рядом, она просто забывала, зачем ей легкие.

От него пахло, приятно, безумно пьянило, не нужно бухать и курить дурь, чтобы словить приход. Один запах его сигарет, терпкой вишни и ментола, и ноги подкашивались, хоть скорую вызывай.

— Все, что я делаю, все во благо, — пробормотал он, все же не удержавшись и снова сжимая ее шелковые волосы в кулак.

Это не его платье было сейчас на ней.

Не его отпечатки.

Не его запах.

— Во благо кому, Ян? — Мира чувствовала как в её глазах дрожат слезы. Все то невыплаканное, настоящее, которое она умело заперла внутри себя этой ночью. — Тебе просто повезло, что я глупая малолетка, которая сама не понимает, для чего все это делает. Я вчера скатилась ниже всяких допустимых пределов, и это конечно же было во благо…

Мира посмотрела вверх, проглатывая подступивший ком, и отчаянно желая, чтобы ни одна слезинка не упала. — И да, я не брала трубку, знаешь почему? Да потому что толком до сих пор не знаю, зачем она мне нужна. Телефон валялся где-то на дне сумки, он всегда там валяется, потому что я не жду, что кто-то позвонит мне, справиться о моем здоровье, узнать, как у меня, б*ядь, дела, все ли, с*ка, у меня в порядке?! На этой планете нет людей, которым есть до меня дело, так уж вышло. Единственной причиной переживаний, от того что я не взяла трубку, может стать только отсутствие места для вписки моих друзей. И все. Больше никаких катастроф. Представляешь?!

Мира впилась ногтями в его руку, заставляя разжать пальцы. Отпустить.

— Жаль, что пока я сюда ехала, позволила себе понадеяться, что что-то изменилось. Все идёт по-плану, Ян, не парься. Дмитрий Николаевич остался доволен.

Мира постучала его по плечу, с ненавистью всаживая ключ в замочную скважину. Ей было плохо. Так невыносимо плохо, что даже дышать было больно.

— Мира.

— Я помогу тебе, доведу дело до конца, не нужно только лишних вопросов, мне и так мерзко.

Все шло не так. Не так как нужно было.

Мало того, что его чувства совсем сюда не вписывались, еще и девчонка вела себя не по плану. С таким отношением, в любой момент, она может соскочить, оставить его. И тогда все силы, все деньги, старания— все зря.

Ян всадил кулак в дерево, за которым скрылась Мира.

Он думал, что будет рад, когда этот день придет. День возмездия, судный день.

Но радость не наступала…

Свой новый дом, опостылел ему уже до чертиков. Знала бы она, сколько на карту поставлено. Справедливость должна была восторжествовать, или он просто сдохнет. Костьми ляжет, зубами выгрызет лазейку, плюнет в лицо, заденет за живое.

Нет. Пути назад уже не было, и плевать каким образом придётся изощряться. Потом об этом и не вспомнит никто. Как унижался, как на карачках ползал. Останется только послевкусие, мятное, тягучее, и такое же мутное, как и он сам.

Ян спустился вниз, все тот же фонарь, те же зелёные лавки. Те же натянутые веревки, кажется это белье висело здесь и неделю назад.

Он ответит за все.

За каждую минуту, проведенную в аду, за каждую копейку, на блокированных счетах. Кровью, слюнями, соплями, достоинством.

— Десять, пожалуйста, — Ян протянул тысячу, указывая пальцем на рубиновые бутоны, — нет, тридцать давайте.

Еще две зелёные бумажки сверху.

— Тут двадцать семь, — растерянно проговорила женщина.

— Не важно.

Ян оперся спиной, о прохладную стену металлического магазина — вагончика. Все внутри плавилось, словно в его вены вливали чистейшую ненависть.

Он взял букет, совершенно не чувствуя шипов. Длинные ножки, крупные вытянутые бутоны, наверное, аромат… И за это ответит. За каждый бутон, двадцать семь раз.

— Мира, — Ян постучал, игнорируя звонок.

Интересно, откроет или нет? Если нет, то он выбьет нахрен эти ветхие доски.

За дверью послышались шаги, нет, он точно их слышал. Тихие, практически невесомые.

Но у него на них была особая чуйка.

Сколько раз, в соседней квартире, он прислушивался, напрягал свой слух до совершенного Абсолюта? Сейчас так же.

— Открой, или я снесу ее к х*ям собачьим, — прямо в щелку проговорил он, стараясь, чтобы голос звучал как можно грозно.

Чтобы она поняла, что он ни хрена не шутит.

Когда он еще вот так вот отчаянно добивался разговора с девчонками? Да даже в школе не было.

Это все было похоже на какой-то гребанный бред.

Мантра о том, что ему глубоко на нее плевать, что пофиг на факт ее перепихона с другим, не работала. Хоть Ян и сам просил об этом. Хотел этого.

— Я выношу ее, — достаточно громко и четко произнес он, прикладываясь плечом к двери.

Все раны, которые так тщательно зализывались, тут же отдались резкой болью.

Да плевать, главное, что дверь хорошо встряхнуло. Ян прикинул, что пару таких встрясок и замок будет вырван с мясом.

— Ты в своем уме? Соседка сейчас ментов вызовет, — Мира выглянула и Ян облегченно вздохнул.

Что ж, и доски и ребра, сегодня будут в целостности и сохранности.

— Ты за меня сейчас больше волновалась или за дверь? — он протиснул букет, который слегка пострадал от удара.

— Плевать я на тебя хотела, — фыркнула она, и скрылась в коридоре.

Ян последовал за ней, так же тупо держа перед собой цветы.

— Ненависть тоже пойдет. Иногда, это чувство намного сильнее и весомее, чем простая влюбленность.

— Влюбленность? — Мира усмехнулась, вытаскивая из пачки, сигарету, — у меня даже этого никогда не было по-нормальноб. Казалось бы, зрелый, мужественный. Как за каменной стеной. Заменит и мужа, и отца, и друга. Станет всем и сразу, заполнит микровселенную.

Ян сел рядом, только на пол. Вина ощущалась и смотреть сверху не хватило мужества.

— Я не просил. Я предложил. Ты согласилась. Ты со-гла-си-ла-сь. А теперь, обвиняешь меня во всех грехах, и даже больше.

— Я испугалась, когда увидела тебя. Избитого, в крови. Да я бы душу продала любому, кто взял, лишь бы все было хорошо. Что уж говорить о теле. Тело это вообще пустяк, — Мира затянулась, скуривая практически полсигареты разом.

— Так и есть. Ты все правильно говоришь. Пока ситуация находится под вопросом — я живой труп. Пока живой. Это временно. И мне нужна была твоя помощь. Близкие люди должны ведь помогать друг другу? Ну вот такой я… Мне нужна неправильная, искаженная помощь, — Ян поморщился, от того, что приходилось произносить и самому было мерзко.

— Близкие? — Мира с сарказмом изогнула бровь, — подкладывать своих близких, под извращенцев, — о, это очень достойно. Достойно какого-нибудь галимого артхауса.

— Окей, давай я набью ему морду? — Ян встал с пола, — отъ*башу его за то, что он, ну, не оправдал твоих ожиданий. Ты наверное надеялась, что это будет весело, смешно, и кайфово. Думала, искупаешься в деньгах, он покатает тебя на пони и поцелует в макушку?

Ян обхватил спинку стула, пристально заглядывая в глаза Миры.

— Хватит, — она отвернулась, — все нормально. Я дала ему свой номер, думаю, он позвонит в ближайшее время. Все идет по плану.

— Где твои вещи? — Ян провел рукой по влажным волосам.

Хотелось задать совсем другой вопрос. Узнать поскорее, что ей не понравилось. Но этот вопрос костью стал в желудке, разворотив его.

— Дмитрий Николаевич оказался достаточно страстным, — пожала плечами Мира и немного приоткрыла халат, демонстрируя синяки на груди.

— Сука, — он сжал зубы до скрипа, ощущая, как закипает, — вот же сука!

— Никаких пони и поцелуев в макушку. В этом ты прав, — она устало улыбнулась, и попыталась вернуть на место халат, но Ян перехватил ее руки.

— Больше не пойдешь к нему. Забудь все, что я говорил. Я лучше сдохну, чем еще раз дам ему это сделать.

Его рука поползла ниже, обхватывая мягкую грудь.

Черт, хотелось изорвать ее в клочья за то, что она согласилась это делать. Трахать ее еще жестче, еще грубее, чтоб перекрыть его синяки своими.

Наказать ее.

Наказать себя.

— Ну уж нет. Это моя вендетта. Моральная компенсация за то, что он сегодня со мной сделал. Моя месть будет еще более извращённой, чем его предпочтения в сексе. Пусть молится, чтобы я не подкинула ему крысиного яда. Ему бпподопод эта смерть.

— Тебе нужно сменить жилье. Ты должна привести его к себе домой. А еще лучше, познакомить с мамой. Это обезоруживает. Заставляет быть серьезнее и нести ответственность. Да и он в любом случае, в скором времени, захочет узнать, где ты живешь. Как и все остальное о тебе. Если конечно, у него серьезные планы, а не просто…

Ян не закончил предложение, потому что и сам хотел верить, что гребанный кусок дерьма, увлекся девчонкой.