Эйла поставила лампу на стол. Исха же решила, что с этим пора заканчивать. Сейчас она получит, что ей нужно и поскорее уйдет из этого странного места. Чем бы этот человек в плаще ни занимался, это ее не касается. Она нервно кашлянула для привлечения внимания. Незнакомец, наконец, повернулся к гостьям и жестом указал на стулья. Исха кивнула и присела на самый краешек, оказавшись спиной к двери. Все внимание ее было приковано к фигуре напротив, поэтому куда села Эйла, она не заметила. Женщина уже хотела начать разговор, когда человек изящным движением руки смахнул с головы капюшон, обнажив волосы цвета спелой пшеницы.

— Ты?! — задохнулась Исха.

— И тебе доброе утро, — со спокойной улыбкой отозвался тот, кто назвался князю Йерскаем.

— Я не понимаю… — она растерянно оглянулась, ища взглядом Эйлу, но служанки здесь уже не было. Дверь — закрыта. Исха не услышала, как та вышла. Тугой комок нервов под грудью зашевелился. Она стала дышать глубже, но это ее не успокаивало. — Что все это значит? — дыхание предательски сбивалось, а ладони стали мокрыми. Мужчина удобнее устроился и сложил руки в замок на столе.

— Ты мне скажи. Сама ведь ко мне пришла, — он криво ухмыльнулся.

— Я искала не тебя! — горячо возразила она, но тут же застыла. Уже в который раз он появлялся в ее жизни, как вестник беды. Неужто снова совпадение? И как к этому мужчине относится Эйла? Откуда она знает Йерская? Почему не сказала об этом? Ведь наверняка тоже была на площади, когда его чуть было не казнили. Зачем она заманила ее сюда? В том, что это ловушка, сомневаться уже не приходилось. Мужчина, заметив, как стремительно меняется выражение ее лица, улыбнулся еще шире.

— Глупышка начала что-то понимать?

Мужчина скинул плащ и привычным жестом достал из ножен небольшой прямой кинжал и начал перекладывать его из одной руки в другую, играючи. Ведьма завороженно смотрела на это действо. Страшная разинутая пасть летучего змея, выгравированная на лезвие, намертво приковала ее внимание.

В голове будто щелкнуло. «Змей! Это был крылатый змей!»

— Это ты убил лекаря, — утвердительно и как-то обреченно произнесла она, все еще не сводя взгляда с оружия.

— Я, — не стал отпираться тот.

Настолько легкое признание выбило женщину из колеи. Она не знала, что говорить или делать дальше, только покусывала нижнюю губу.

— Это все, что ты хотела узнать? — с оттенком легкого разочарования протянул собеседник.

— Что он тебе сделал? — с трудом выдавила из себя ведьма.

— Он? Абсолютно ничего, — пожал плечами Йерскай.

— Тогда зачем?

Он посмотрел на нее. Во взгляде читалась снисходительность.

— Видишь ли, каждый, — он сделал акцент на последнее слово, — мой поступок всегда несет какой-то смысл. И порой, как в этом случае, не один. Твой безмозглый дружок Григ, пока находился в бреду после ранения, разболтал лекарю то, что ему следовало держать за зубами — раз, — он загнул палец на руке. — Ты прекрасно вписывалась на его место — два, — второй палец присоединился к первому.

Исха окончательно запуталась.

— Причем здесь вообще я?!

Йерская расхохотался. Он смеялся так долго, запрокинув голову вверх, что женщина начала сомневаться в его здравом уме.

— О благие небеса! Исха, ты такая наивная дурочка, что я вообще не понимаю, как ты смогла их заинтересовать? — в его глазах все еще догорали искорки смеха.

— Кого — их?

— Сначала жреца, потом — десницу, конечно же. Дурочка дурочкой, но времени зря не теряла, — он многозначительно хмыкнул.

Исха предпочла никак не реагировать на оскорбления. Сейчас у нее слишком много вопросов, на которые так нужны ответы. Он не только знает о Григе, но и ведет себя так, словно их что-то связывало.

— Откуда ты знаешь Грига?

— Это долгая история.

— Я никуда не спешу.

Женщина судорожно соображала: раз Йерскай действительно убийца Ратиура, проведя обряд, Веренир отыщет их. Она не сомневалась в том, что десница найдет все необходимые ингредиенты гораздо быстрее, чем это сделала бы она. Но как долго ждать? Сколько лучин еще пройдет? Нужно как можно дольше отвлекать его разговором, чтобы Веренир успел. До чего? Йерскай так охотно обо всем ей рассказывает, что Исха не сомневалась: он убьет ее.

— Не спешишь, значит? — он встал, демонстративно размяв плечи, и подошел к двери, где Эйла оставила свою сумку. Мужчина достал оттуда книгу. Ту самую, с обрядом поиска. Он не спеша пролистал ее до того места, где служанка положила перо как закладку. Исха точно помнила, что оставила книгу открытой на нужной странице, чтобы Веренир, проснувшись, сразу понял, что к чему. — Что ж, я тоже никуда не спешу.

Сердце забилось еще быстрее. Она никого больше не предупредила, что уходит. И тем более — куда. Какова вероятность того, что Веренир в ее поисках заглянет к лекарю в кабинет, да еще и найдет в корзине лист с переписанным заклинанием? Вряд ли можно надеяться на хороший исход. Нужно бежать. Она не видела у Йерская оружие и прикидывала, успеет ли добежать до двери, открыть ее, подняться по лестнице, откинуть крышку, открыть входную дверь и выскочить на улицу, прежде чем будет поймана. По всему выходило, что дело гиблое, но и не попытаться она не могла. Улучив момент, когда мужчина отвернулся, она вскочила со стула так стремительно, что опрокинула его, в три больших шага оказалась у двери, потянув ее на себя. Дверь без усилий распахнулась. Впереди — лестница. Не оглядываясь — наверх, высоко подобрав подол платья, чтобы не запутаться в нем. Одна, две, три ступени… Жесткая рука крепко схватила ее за голень и дернула вниз. Ведьма не удержалась на ногах и рухнула, обдирая кожу ладоней о шероховатое дерево. Руки немного смягчили удар, но нос все равно пострадал — вишневая струйка быстро потекла вниз, окрашивая губы и подбородок. Все случилось очень быстро. Йерскай схватил ее за волосы и молча потянул обратно. Она без слов вопила в беспомощной злобе и вырывалась, но позиции были слишком неравны. Йерскай поднял опрокинутый стул, одной рукой продолжая удерживать пленницу, а потом кинул ее на сидение. Ослепляющая боль подсказывала, что знатная прядь волос сейчас осталась в ладони мужчины.

— С-сука! — он ударил ее по лицу. К счастью, не кулаком. И все же из глаз против воли брызнули слезы. Кровь из носа продолжала стекать вниз, капая на темный плащ. Исха хотела вытереть ее, но мужчина не позволил сделать это. Несколькими молниеносными движениями стянул с ее шеи шарф, и крепко привязал к подлокотнику одну ее руку, затем снял с пояса свой ремень и обездвижил вторую. Еще несколько щепок он восстанавливал дыхание, а потом как ни в чем не бывало, продолжил:

— Это было весьма глупо с твоей стороны.

Исха пыталась прийти в себя, но разноцветные искорки все никак не хотели уходить из глаз.

— Ну, полюбуйся на себя! На кого ты стала похожа? — он извлек из кармана белый платок и тщательно вытер ее лицо, причиняя боль каждым своим прикосновением. Исха едва сдерживала стоны. — Так-то лучше, — удовлетворенно сказал он.

— Что тебе от меня надо? — почти прорычала она. Страх исчез, осталась злоба.

— Информация, — без обиняков ответил мужчина. — Все, что ты мне можешь рассказать о деснице, князе и их методах управления. Иметь в подручных служанку десницы князя — это хорошо, но она не может присутствовать при важных разговорах и делах, а вот ты, как я понял, совсем другое дело.

Исха непонимающе на него посмотрела. Мужчина пододвинул второй стул ближе к ней, уселся поудобнее и закинул ей на колени ноги в сапогах, пачкая такой красивый изумрудный бархат платья, выглянувшего из распахнувшегося плаща.

— Ладно, — сказал он. — Давай я начну с самого начала. Ты наверняка знаешь, что с каждым поколением магов становится все меньше, а они сами — все менее способными. Такие люди сейчас редкость. Дар покидает этот мир. Ты — единственная, кого мне удалось найти в Вольмире. Кроме десницы, разумеется. Все знают, что он владеет силой. И я надеюсь, в ходе нашей занимательной беседы ты прояснишь мне, насколько хорошо. Но я отвлекся: как бы к вам ни относились простые люди, на самых верхах особые способности издревле ценились по достоинству. Я давно следил за тобой. Ходили слухи, что кое-где живет ведьма. Решил проверить, а когда понял, что разговоры верны, начал изучать тебя, твои привычки, характер. Глупо было не использовать умения, которые в такой глуши, как Лог, никто не оценит. Лечить чью-то умирающую скотину? Я тебя умоляю! Если бы у меня была хотя бы капля такого дара… Впрочем, это неважно, у меня есть другие таланты.

— Выведывать секреты и манипулировать людьми? — с раздражением вклинилась в монолог Исха.

— Именно. Вот такими идиотами, как этот недоделанный жрец. Вряд ли он поделился с тобой своей настоящей историей. Он был единственным и к тому же очень поздним ребенком богатых родителей. Когда те умерли, оставили ему приличное состояние. Живи да радуйся! Но радовался этот мот недолго. А всему виной его непреодолимая тяга к азартным играм. Спустил свое состояние быстро, а зарабатывать не научился. К тяжелой работе не привык, для дружинника — характером не вышел. Трус он и есть трус, — Йерскай скривился.

Слышать это было по меньшей мере странно. Исха не знала, стоит ли верить этим словам. Но зачем ему врать? Он все равно не собирается оставлять ее в живых. К тому же, она припоминала, что как-то раз Григ действительно обмолвился, что когда-то был богат. Но он не захотел продолжать тему, а она не стала настаивать.

— Ты знаешь, я редко удивляюсь чему-либо, но когда он ринулся за тобой в огонь — это был самый неожиданный для меня поступок со стороны этого идиота, — продолжил мужчина. Он встал, немного прошелся вокруг ведуньи и присел на край стола — специально не отходил далеко, чтобы она чувствовала угрозу и не расслаблялась. — Но я снова ушел от темы. Служба жрецом представлялась Григом не пыльной работенкой, которая обеспечит его всем необходимым. Он попал в мое поле зрения, когда начал учиться в духовной академии. Старые привычки-то никуда не делись. Он продолжал играть, убегая по ночам в таверны. А когда задолжал приличную сумму тем людям, которых не стоит заставлять ждать, я выплатил долг за него, тем самым получив будущего жреца в свое личное пользование. «Свои» люди нужны везде, а потому это было разумное вложение средств. В тот момент я еще не знал, что буду с ним делать, но когда мне поручили привести тебя ко двору князя, план стал вырисовываться.