— Да, — быстро кивнула Марго и отхлебнула кофе. — Иногда встречала мама на машине, иногда водитель Йурега, иногда они с Макароном, — показала пальцем на сестру.

— Макароном? — сдвинул брови Ваня, возвращаясь к столу с французским багетом, по которым в Москве жутко скучал.

— Да. То есть с Макаром.

«Уже веселее», — Беспалов скептически скривился.

— Ху из Макар? — требовательно посмотрел на Арину.

— Это её парень, — ответила Марго.

Арина молчала, потупившись.

Эта информация подняла внутри Ивана какой-то непонятный дискомфорт. Липкий и противный как страх.

— Но сейчас он с родителями на Сейшелах. Скоро приедет, — Марго долго не стала ждать, пока сестра отомрёт и возьмёт слово.

«Так-так-так, — задумался Беспалов, отбросив куда-то себе за спину нехорошее, совершенно не нужное ему ощущение тревоги. — Только вот этого мне и не хватало. — Каждый судит по себе и если это делать по нему, то вариантов мало. — Она стопудово уже не девочка».

— Не беспокойся, — как у доски докладывала Марго, — они не трахаются. Просто целуются.

— Ты чего… — толкнула её локтём сестра и, багровея лицом как помидор, отвернулась к окну.

— Пусть знает, — шепотом защитила свою позицию Марго, видимо, чтобы не слышал сидящий напротив опекун. — А что здесь такого? — ткнула пальцем свою копию. — Да! Она девственница, — громко обратилась к Ване и гордо вскинула на него подбородок. — Я, кстати, тоже девственница, так что, мы не беременны и в ближайшее время не собираемся. Выдохни уже…

«Я так напряжен? Это заметно?» — и, правда, с удовольствием выдохнул Беспалов.

— Рад слышать, — сухо отрезал он тему. Уж кем-кем, а гинекологом становиться ему точно не хотелось.

«Я не гинеколог, но посмотреть могу», — вспомнил анекдот и улыбнулся.

— Гхм… — прочистил горло. — А как здесь оказалась Дрю? — поднялся и полез в холодильник за сухой колбасой. В России он больше всего любил брауншвейскую.

Близняшки сидели, клевали печенье.

— Кто? — подскочили разом.

— Дрю, — Иван закрыл холодильник, достал палку колбаски и ею же очертил траекторию передвижения животного, которое опять куда-то запропастилось. — Моя кошка.

— А! — подпрыгнула на месте Арина. — Так это твоя кошка?

— А мы приехали, а она на пороге сидит и даже Тайсона не боится.

— А мы думаем: что такое? Открыли дверь, она спокойно зашла в дом.

— А потом достали из переноски Матраса, и она куда-то убежала.

— И появилась вот только утром на кухне.

Иван плюхнулся на стул и поморщился от этого словесного штурма из двух орудий сразу. Ему захотелось схватиться за голову и зажать уши ладонями.

«Как из «Катюш» палят. Жуть! Хотя, стоп!»

— Матрас?

— Да. Это наш кот.

— Он полосатый и поэтому — Матрас.

— А зимой он становится жирным, и его зовут уже Арбуз.

— Да. У него двойное имя, как у католиков. Знаешь, вот у них там… Анна Мария…

— Стоп! — хлопнул Иван несильно ладонью по столу. — Я понял. — В примирительном жесте выставил руки перед собой. — Понял. Давайте, просто молча допьём кофе и… чай, и надо выезжать. Я опаздываю.

Пока девчата загоняли в вольер выпущенного на ночь Тайсона, Ивану позвонил Базин — друг детства.

— Привет, Дально-Бой, — широко улыбаясь, приветствовал кореша Беспалов.

— Здорово, Бес, это я. Ты рад меня слышать?

— А т-т-то!

— Я тут с рейса. Ты — как?

— Я — за.

— У меня Маринка на выходные уезжает, давай ко мне.

— Старик, какие выходные? Я, может, до них не доживу, — открывая ворота, Иван поглядывал на близняшек. — Давай у меня, сегодня.

— Вах-вах, горячий какой! Нетерпеливый. Ладно, часов в восемь жди. И не вздумай пить без меня. Приеду — убью!

— Запишись в очередь, придурок. Жду, — и Иван отключился.

Он выехал со двора, девчонки закрыли дом с калиткой и забрались вдвоём на заднее сидение.

— Итак, — сел за руль и захлопнул за собой дверцу опекун. — У меня хорошие новости.

Сёстры затравленно молчали.

— Сегодня вечером у нас гости. Вам нужно убрать дом.

С заднего места после паузы — эдакого затишья перед бурей, послышалось много чего и сразу — обрывки звуков, возмущенное сопение, сдержанное кряхтение, копошение и ёрзание.

— А…

— Дом?

— Весь дом?

— Но мы не можем…

— Я не могу! — первая подобрала свою челюсть с пола Марго. — У меня сегодня фотография и вступительные. Я занята!

— Вот всегда так! Я без неё убирать не буду!

Тут до Беспалова дошло ещё и то, что у сестёр адски похожи голоса.

— Что такое? Что за кипишь? — пристегнул он ремень безопасности и оглянулся на пассажирок. — Спокойно. Да, убрать дом. Вечером ко мне придёт толпа годных парней. Пойдут бонусом для вас.

Девочки притихли сразу же.

— Младшему из которых, наверное, лет тридцать пять, — пробасила Марго. Она даже не потрудилась скрыть заинтересованность в голосе.

— Нет, старшему из которых двадцать пять, — улыбнулся ей в салонное зеркало заднего вида Иван и, посмотрев по наружным боковым, сдал задом на дорогу. Он развернулся и медленно, на первой, направился из их уютного квартальчика частного сектора почти в центре Москвы — спасибо начальнику управления земельных отношений Федерального агентства Юрию Вениаминовичу Бурцеву.

— А ты, что… не будешь нанимать домработницу, как мама? — с каким-то затаённым ужасом в голосе закинула удочку Арина.

Жанна Ивановна меняла домработниц каждый год строго. Не пропуская, не сомневаясь и не медля.

— Чтобы не привязываться к ним, — разъясняла она свою политику в этом вопросе. — Дружб там всяких не заводить. Отработала — выгоняю. Пишу отличные рекомендации и — свободна. Следующая. — Да, вот такая она женщина, эта госпожа Темникова. Крутая.

Иван всё это прекрасно знал, но он — не мать, у него свои методы работы. К тому же, труд — лучший воспитатель и он облагораживает.

— Что? Что я слышу! — нахмурился и посмотрел на сестёр опять в зеркало, но не смог отрываться от дороги в восемь утра в Москве. — Две такие лошади в доме, а убирать будет домработница? Вы охренели?

— Подожди… — выдвинулась на сидении вперёд Марго, — ты хочешь сказать, что мы и готовить сами будем?

Тут уж завис и Иван.

— Ого! Так вы ещё и готовить не умеете?

Сёстры молчали. В салоне на некоторое время повисло тягостное безмолвие, нарушаемое только тихим звуком двигателя.

— Вы, наверное, опять не поняли, — остановился на светофоре парень и, наконец, взглянул в зеркало. — Для вас началась новая жизнь. Всё, что было раньше, похороните и забудьте.

Сзади послышался двойной вздох вселенской скорби.

— Итак, — рванул он с места на зелёный свет. Мотор взревел, на табло замелькали цифры мощности крутящего момента и расхода топлива на километр. — Помыть дом, выкинуть засохшие горшки с цветами, кабинет… — Иван хотел сказать «отчима», но передумал: — Йурега не трогать. Там будет склад хлама. Дочиста убрать вольер у Тайсона. Да! И почистите зубы! Всё. Добро пожаловать во взрослую жизнь.

Глава 2 Фуета

— Ну, как? Получилось?

— Да, нет. Тут что-то ещё.

— Что там?

— Да тут нитки.

— Какие нитки?

— Основа из ниток, понимаешь? — вылезла из-под мойки Арина. — Фух. — Она выпрямилась и вытерла лоб запястьем.

— Дай я, — отобрала у неё пилочку для ногтей Марго и тоже полезла под раковину.

Сёстры пытались продырявить шланг слива. Если Фрекен Бок требует от них работы по дому, то тогда тоже пусть поднапряжется и что-нибудь починит или наладит. Утюг ломать было жалко, срывать вешалку для штор — боязно, бить какое-нибудь стекло — опасно. Решили проделать дырку в сливном шланге под мойкой. Конечно, у них имелась посудомоечная машина, и торопить с починкой шланга Иванушку не получится, но показать, откуда у него руки растут, крутому перцу всё-таки придётся.

— Кстати, ты видела какие у него руки! — выключила пылесос в холле Марго, ещё когда они днём убирались в доме, и направилась к сестре, домывающей пол в коридоре.

— Видела, — отозвалась Арина, не очень умело отжимая тряпку.

— Я красивей мужских рук ещё не встречала, — мечтательно покачала головой балерина, глядя куда-то в потолок. Она легко встала в третью позицию и сделала «деми плие». — Да и женских тоже. Они идеальны.

— Да, — прикрыла дверь Арина, и принялась вымывать за ней в углу. — Я тоже заметила.

— Сам он, конечно… — Марго кокетливо поиграла пальчиками в воздухе, — н-н-ну, так скажем, на любителя. Но руки!

— Смотри, не влюбись.

— Больная, что ли! — сбросила с себя наваждение Маргарита и уже почти медвежьей походкой вернулась к пылесосу. — Ему двадцать пять! — склонилась она и взяла в руки провод. — Кстати, — тут же резко выпрямилась, — интересно, а у него баба есть?

— Как такой кадр, и без бабы, — пыхтела Арина. — Е-е-есть, не сомневайся.

— Жаль, — скривилась балерина. — Нет, сам он мне не нужен, но вот сэлфи с его руками, накрывающими мою голую грудь, я бы сделала, — она обхватила кистями рук свой первый с натяжкой размер под футболкой, но ту же не выдержала и прыснула со смеху.

— Ага, — показалась на пороге холла Арина. — А потом в инсту это выложила бы, да?

— Ну, вот ещё! Я чисто для себя. Помечтать что ли нельзя.

— Вот чтобы такие больные на всю голову о его руках не мечтали, он их постоянно прячет в подмышках, ты заметила?

— Заметила, — скривилась Марго. — Но от нас не спрячешь.

Сегодня с утра они побывали на свидании с мамой. Её держали пока в распределителе под Москвой. Сёстры уже по негласной договорённости не обсуждали всё, что случилось за последние полгода вслух — слишком болезненно, слишком ужасно, слишком уязвимо, слишком бессильны они что-либо изменить. Слова застревали в горле, и наружу просились только слёзы. Пришлось смириться.