Когда подъехал к Училищу Лавровского, то заметил Марго, которая неслась, сломя голову, откуда-то с соседней улицы через дорогу и хорошо, что по пешеходному переходу.

— Во сколько ты ушла из кампуса, — спросил её, только она плюхнулась на пассажирское сидение.

— Да вот, минут двадцать назад, а что?

— Ничего.

— Да я за кремом в аптеку заскочила. Поехали?

Дома Арина очень обрадовалась сестре и с разбегу кинулась ей на шею.

— Приветики! Проходи, — отстранилась. — Я куриный бульон с яйцом тебе сварила, как ты любишь.

— А сухарики? — с открытым ртом замерла Марго.

— И сухарики.

— А ты Ольге Андреевне звонила?

Услышав вопрос, Арина подумала, что «допоездочная» Ритуля в этот момент завизжала бы и обязательно кинулась бы ей на шею с объятьями. Сейчас происходит только вот так — сухо и о делах.

Близняшки собирались взять услуги репетитора по русскому языку, поскольку обеим нужен этот предмет для поступления. Ни у той, ни у другой особых проблем не имелось, но конкурс в заведениях, куда они собирались поступать, гремел своими цифрами чуть ли не на всю Россию. Особенно у Арины. Поэтому каждая единица баллов была на вес золота.

— Звонила. Договорилась на воскресенье, но тебе же всё равно сейчас некогда.

Они вместе поужинали. За куриным бульоном с сухариками Марго сделалась словоохотливей и живее, чем обычно в её новейшей истории. И даже вызвалась убрать со стола.

— Ой, да ладно, я после тебя потом половину посуды не найду. Иди уж… — заулыбалась Арина, а Иван только хмыкнул. Они вдвоём ждали, что Марго всё-таки назовёт причину своей отлучки из училища посреди недели, но не дождались.

Когда сестра пришла пожелать Ритуле спокойной ночи, та уже сладко спала при включенном свете и с телефоном в руках.

Поэтому увиделись близняшки только утром.

Арина зашла одеваться в школу и увидела на столе бумажную упаковку зубной пасты. Ритули в комнате не было, но слышались звуки возни из ванной. Девушка подошла, взяла в руки предмет и, попутно почувствовав, что он явно пустой, увидела на картинке нечто напоминающее электронный градусник. А потом прочла надпись и окаменела. Почти умерла.

Она зажала себе рот, чтобы не закричать на весь дом.

«Тест на беременность, — гласили чёрненькие буквы на малиновом фоне. — Точность 98 %».

— Я беременна, — вышла в этот момент из ванной Марго.

Для начала она плотно закрыла дверь спальни, потом спокойно, чуть ли не вразвалочку, прошла в комнату, положила на стол рядом с упаковкой использованный тест и, развернувшись к своей кровати, принялась складывать разбросанную на ней одежду — собираться в училище.

— Рит, ты чего, — ошарашенная Арина смотрела на неё так, будто та перед ней начала расчленять труп. Зевая и почёсываясь. — Алло, гараж, ты беременная! — девушка даже разозлилась и в сердцах схватила со стола тест. В жидкокристаллическом окошке красовался плюсик и под ним цифры: «3–4».

— Что это: три — четыре? Группа крови, что ли?

— Недели, — так же равнодушно пояснила Марго.

— Три-четыре недели! Ты была в горах! Вот не зря мне показалось…

— Чего. Ты. Орёшь, — резко, будто потеряв терпение, повернулась к ней Рита и зашипела, как лебедь, вытянув вперёд такую же «лебединую» тренированную шею. — Иванушка услышит, — показала рукой на стену ближайшую к холлу.

— Вот и пусть слышит. А как ты хотела, чтобы он не узнал?!

— Очень просто — сделаю аборт и всё, — теми же интонациями, как несмышлёной и плохо соображающей, пояснила Арине и отвернулась опять.

— Ты… ты рехнулась! — покрутила пальцем у виска сестра. — Без него тебе никто аборт не сделает.

— Только не вздумай меня заложить, предательница. Я договорюсь с врачами, у меня есть знакомый один, заплачу деньги.

— И где ты их возьмёшь?

— Ещё с гор немного осталось.

— И что? Вот так просто, да? Это же аборт! — закипала Арина, задыхаясь от возмущения. Она сделала руки в боки и принялась бегать глазами по пространству спальни, не зная на что направить своё негодование. На глаза попался собакен, лежавший на кровати. Хозяйка на него уставилась, как на привидение из параллельной реальности.

Сморгула и вернула взгляд на хрупкую, даже почти тощую фигурку сестры. Попыталась представить её с животом, но не смогла. В голове била набатом только одна мысль: где-то там, в Ритуле, началась новая жизнь, как зародились когда-то они сами, как Иван, как каждый человек на планете Земля. — А вдруг у тебя больше не будет детей.

— Ну и что? — поставила на кровать свою огромную сумку Марго. — Это даже лучше — не нужно предохраняться, когда буду трахаться. Арин, — устало повернулась она и засунула руки в карманы джинсов, — напомни-ка мне, когда я говорила, что мечтаю о семейке, там, ребёночке? Я балерина, я не офисный планктон. Я не смогу с пузом сидеть за компом и получать за это деньги.

— Это ты сейчас так говоришь.

— Это не сейчас, это я всегда так говорю.

— А вот и неправда! — ткнула в неё указательным пальчиком Арина. — Не помню такого! Ни разу не было! — выкрикнула и тут же осеклась. Всё тело резанула мысль, что Марго стала такой, потому что её отверг Ванечка. Сердце девушки болезненно сжалось.

«Так вот почему она не это… не влюблённая».

— Это моя жизнь, понятно? — продолжала между тем собираться и рассуждать Рита. — Что хочу, то и делаю.

Весь пыл с Арины слетел, как с белых яблонь дым. Она в задумчивости отвернулась к окну.

— Наверное, и мама рассуждала так же.

— Не знаю. Мне всё равно. Я всё решила — делаю аборт, и всё остаётся, как прежде. Ты только Фрекен Бок не говори.

Арина опять уставились на неё и прищурилась.

— Не говорить… Не говорить? Это я буду молчать про твою беременность всё это время, пока ты будешь делать аборт, а потом молчать про твой аборт всю жизнь?

Марго замерла с собачкой замка в руках.

— Ну, хорошо, — закрыла молнию сумки с характерным, звонким щелчком и выпрямилась. — Дай мне время до выходных. Сегодня среда? Надеюсь, в субботу сделаю аборт, а в воскресенье приеду, отлежусь немного. Нужно ещё анализы сдать.

Арина смотрела на неё и верила, и не верила своим глазам. И ушам, кстати, тоже.

И вдруг Марго залихватски улыбнулась.

— Поставлю Иванушку перед фактом. Хех! Представляю его лицо!

— Он тебя… пристукнет. — Погрозила ей кулачком сестра. — А я помогу. Дура, ты Ритка.

— Знаю. Ну, что же, — шутовски, игриво развела руками Маргарита. — Не всем же быть такими умненькими да пригожими, как ты, Ариш. Вон какого Иванушку себе захватила.

— Я… я не захватывала. Ты знаешь. Он мне всегда нравился.

— Знаю. Ладно, пошли завтракать, а то яхонтовый наш… начнёт тут…

Арина двинулась на выход, уже забыв, что приходила переодеться.

— Так, стой! — остановила её Марго перед дверью. — Ты, это, — взяла сестру за плечи и слегка встряхнула, — лицо попроще сделай. Да, расслабься ты! Ну, же! Я же сказала, что сама разберусь.

Арина смотрела ей в глаза долго и внимательно, но не увидела там ничего из того, что ей хотелось — ни надежды, на то, что Ритуля одумается, ни на то, что хоть что-то чувствует к отцу ребёнка. Разочарованная девушка медленно и тяжело вздохнула, но сделала над собой усилие и лицо всё-таки расслабила.

— Вот, уже лучше. Пошли, — подхватила с кровати сумку Маргарита.

Когда близняшки появились в кухне, Иван там с нахмуренными бровями и сосредоточенной складкой губ листал свой планшет. Перед ним стояла парующая чашка кофе, а чуть поодаль — опустевшая тарелка из-под фритаты, которую пожарила Арина.

— Привет! — кинув сумку к стене, радостно подскочила к столу Марго. — Доброе утро!

— Привет, — поднял он на неё голову и опять углубился в гаджет. — Я кофе сварил в кофейнике.

На Арину, которая хоть немного и отошла, и, возможно, даже чуть успокоилась, но сама на себя походила из рук вон плохо, Беспалов даже не взглянул. С неё глаз не сводила Марго.

— Я голодная, как волк, — подчёркнуто ребячливо кинулась она к сковороде, — Ариш, можно я себе возьму, где побольше колбасы, м? — показала на блюдо и по-детски закусила нижнюю губку. — А тебе тут… помидорки… — изо всех сил старалась разрядить обстановку Рита, тем самым только сильнее подчёркивая свой контраст с сестрой.

— Можно, — буркнула Арина, и вот тут на неё поднял голову Иван. Не резко, но вполне притязательно. Он впился взглядом в девушку. Вначале слегка рассеянным, а потом всё более и более осмысленным и сосредоточенным. Вгляделся, рассмотрел, увидел, сопоставил, подумал и выгнул бровь. — Что-то случилось?

— Эм-м… — заёрзала на стуле Арина, которая есть не хотела ни колбаску, ни помидорки, а сразу устроилась за столом налить себе кофе. — Да ничего такого, — вскинула бровки и почесала пальчиком правую. — Ничего, — растянула уголки губ и глупо моргнула. — Всё нормально. — Потянулась к кофейнику.

Но Иван на это только отодвинул планшет подальше и сложил руки перед собой, как «Ваша честь» перед долгим, трудным процессом по делу о двадцати убийствах и воровстве горючего с бензоколонки.

— Вы поссорились?

— Да что ты! — аж подпрыгнула у плиты Марго. — Ничего подобного! Правда ведь, Ариш?

— Правда, — опять с надрывом или какой-то затаённой тяжестью согласилась та.

Иван вздохнул.

— Господи, Кнопка, а я ещё Базину говорил, что он не умеет врать. По сравнению с тобой, он… этот… Иннокентий Смоктуновский. Ну, что там ещё у вас стряслось, выкладывайте давайте. Обещаю не сильно орать.

— Всё нормально, — поставила на стол тарелку с фритатой Маргарита и опустилась на стул напротив Ивана. — Давайте завтракать.

— О’кей. Итс гуд айдиа. Лэтс. — Иван пригубил кофе и принялся переводить взгляд с одной близняшки на другую. И молчать.