— Ты… Почему? Тихо, сейчас, подожди.

Он продолжил ласкать меня.

Я еще была напряжена, но он не двигал бедрами, лишь нежно целовал мою шею, спускаясь ниже к груди. Полностью насытившись ее, он пальцами не переставал массировать чувствительную горошинку. Боль уходила, желание возвращалось, голова вновь туманилась.

Я ответила ему на поцелуй, показывая, что можно попробовать дальше, и он безмолвно сделал первый толчок. Боли нет, только небольшой дискомфорт от новизны ощущений. С каждым толчком, поцелуем и поглаживанием я сильнее металась под ним, крича и слыша его глухие стоны. Он с силой вбивался в меня, и я первый раз в жизни кончала. Это непередаваемое чувство, когда тело будто сжалось в тугой комочек, а потом рассыпалось на мелкие импульсы, проникшие в каждую клеточку тела.

Максим следом за мной получил свою порцию удовольствия. Завалившись рядом, он подтянул меня к себе и уткнулся в мои волосы, шепча на ухо:

— Теперь никуда от меня не уйдешь!



Глава 13


Утро наступило быстро. Максим всю ночь не давал мне успокоиться, даря каждый раз больше и больше удовольствия. Вставать не хотелось. Открыла глаза, укутанная в теплое одеяло, и оказалось, что я одна на большой кровати. Настроение было отличным, тело приятно ломило. Даже одинокое утро в постели не ухудшило его.

Я поднялась, придерживая одеяло, и подошла к большому окну. Вид за ним открывался превосходный: пруд, сейчас ставший катком, посередине шикарная сосна, украшенная мишурой, большими гирляндами и елочными игрушками. Интересно, у них есть ведь коньки, было бы здорово покататься, давно не стояла на них.

Дверь открылась, на пороге стоял Максим, уже одетый в спортивные джинсы и легкую футболку.

— Принцесса, ты чего встала? Я тебя разбудил? — он был немного расстроен и растерян

— Нет, просто выспалась, тут очень удобная кровать, — я улыбнулась ему.

Он поставил поднос с завтраком на тумбочку возле нее и подошел ко мне

— Ну, спать на ней не так приятно, как обнимать тебя, — его руки обвили мою талию, завернутую одеялом, — и целовать, — губы прикоснулись к моей шее и нежно щекотали, едва касаясь, — а вспоминать секс даже не хочу, ведь ты рядом, и можно все повторить.

Он развернул меня к себе и поцеловал. Я, наверное, никогда не привыкну к тому, что настолько сильный мужчина может быть таким нежным. Одной рукой пробрался под одеяло, начиная поглаживать спину. Мурашки побежали табуном, забирая остатки сонливости.

— Так и стоял бы вечность, но давай завтракать. Ты хотела бы… покататься на коньках? Или тебе нельзя? — осторожно спросил Максим.

— Можно, но только кататься — сложный перелом в нескольких местах, теперь только медленно наслаждаться движением по льду.

— Пойдем кушать, — он поставил столик на середину кровати.

Уплетая вкусные булочки, запивая наивкуснейшим травяным чаем, даже не хотелось выбираться из нашего маленького мира.

Максим окунул клубничку в шоколад и поднес ее к губам, он просто завтракал, не обращая внимания на меня. Но то, что творилось со мной, не передать словами. Когда ягодка исчезла у него во рту и была раздавлена языком, я поставила чашку на тумбочку и нагнулась над импровизированным столом. Он просто смотрел, что я хочу сделать.

Наклонила голову и облизнула уголок его губ.

— Ммм, вкусно… шоколад.

Максим глубоко вздохнул и задержал воздух, а целовала его лицо, опускалась по скуле к щеке, исследовала на наличие шоколада его губы. Максим задышал учащённо.

— Детка, у нас будет еще время, нас ждут. Я и сам не хочу тебя отпускать, но без нас не пойдут.

— У нас не так много времени, я завтра в четыре улетаю, билет уже. А люди подождут.

Он повалил меня, подгребая под себя, еда со столика запачкала постель.

— Как? Когда ты успела? Может, не поедешь? — он говорил серьезно, желание все бросить и остаться с ним было сильным, но я хотела увидеть близких и родных дома . И теперь неизвестно, когда смогу приехать туда.

— Не могу, я соскучилась по родителям. Ты сам сказал — у нас еще много времени.

Я погладила его лицо, в том месте, где только что целовала. Видно было, что Максим не хотел мириться с моим решением, но все-таки согласился.

— Хорошо… Когда вернешься?

Он встал, помогая подняться мне. Я с опаской на него посмотрела, боясь реакции и ответила:

— Вообще билет с открытой датой. Наверное, как закончатся праздники.

Он нахмурился, между бровей появилась складочка, которую захотелось разгладить пальцем.

— Хорошо. Иди, одевайся теплее, сегодня морозно.

Я быстро натянула платье, не запариваясь насчет белья, чмокнула его в щеку и прошла в гостиную. Открыла входную дверь, посмотрела, нет ли кого в коридоре, и проскользнула в свою комнату.

Собралась я быстро. Теплый, но легкий костюм, сапоги. Спустилась в холл. Народ толпился в ожидании остальных. Я нашла глазами Марину и Лену, они, зазывая меня, подавали знак рукой.

— Привет, ты как-то легко оделась, не замерзнешь? — спросила Лена, трогая мои брюки.

— Нет, это специальный материал, легкий и очень теплый, его все фигуристы используют для тренировок на улице.

— А ты откуда знаешь?

— Ну, я бывшая фигуристка, — их лица вытянулись, рты открылись от удивления, — но после травмы мне нельзя кататься, поэтому я буду аккуратно наслаждаться.

— Круто! А я думала, ты на фитнес ходишь.

В холл, лучезарно улыбаясь и переговариваясь со Светой, вошли Максим и Андрей. Ребята дали отмашку, и мы выдвинулись на улицу. Всем выдали коньки, и я быстрыми движениями проверила лезвия, надежность крепления и шнурки — все было идеально. Я переобулась и ступила на лед. Чувствовала себя уверенно и была действительно счастлива. Сразу вспомнились моменты тяжелых тренировок, когда просыпалась с утра и не хотела никуда идти, но пересиливала себя и бежала на лед. Сейчас я, наверное, многое бы отдала, чтобы можно было свободно кататься и не думать о боли в коленях. Даже на каблуках могу ходить только в дорогой специальной обуви. Я кружилась на льду легко, как бабочка — такое у меня было ощущение. Праздничная эйфория, большое скопление людей, веселый смех, когда кто-то падал, вставал и снова пробовал кататься— тоже поднимали настроение.

— Кристи, рыбка, поехали, что-то покажу. — Я не успела ничего ответить, а Женя уже мчал меня, взяв за руку. — Сейчас в паровозик будем выстраиваться.

Меня охватила паника.

— Женя, отпусти! Мне нельзя! Я в сторонке постою, у меня травма.

— Да ладно, это всего лишь паровозик, я держу тебя, все будет норм.

— Женя, быстро отпустил!

Я пробовала вырваться, но он думал, что я шучу. Я знала, что взрослые, заигравшись, разгоняются до бешеной скорости и те, кто в хвосте, просто несутся, ничего не контролируя, и падают, а Женя тянул меня именно в конец живой колонны. Я начала оглядываться, вырываясь из его руки, но Женя уже дотащил меня до края цепочки.

Правое колено начало гудеть. Когда боль станет невыносимой, я могу отключиться — так уже было. Я тогда решила вернуться на лед, все шло хорошо, но когда пробовала делать повороты и разгоны, боль в колене усиливалась. И с каждым разом все сильнее, я терпела, трудилась, верила, что все пройдет, пока однажды не отключилась на льду. Тогда врачи и сказали: если хочу жить, нужно с фигурным катанием завязать.

А сейчас я попала в персональный ад. Страшно оторвать руки, страшно выбиться из колеи, только шум в голове и мысли:«Остановитесь… остановитесь, пожалуйста… »

Боль усилилась. И я потеряла равновесие, слабо оттолкнулась и упала на лед. Пульсация нарастала, в голове шумело, я жадно хватала ртом воздух, стараясь успокоиться, но выходило хуже некуда.

— Ты в порядке?

Услышала родной голос, почувствовала его приятный запах. И мне было все равно на людей, на сплетни. Я обняла его шею, сильнее вжимаясь в его тело, разрыдавшись от страха, боли и облегчения, что он рядом. Максим взял меня на руки и понес на выход с катка. За ограждением он усадил меня на скамейку, переобул и переобулся сам, снова взял на руки и понес в замок.

Мне было плевать, что все видели мою истерику, самое главное — он рядом, остальное не важно. Он бережно и крепко держал меня, как будто я самое ценное и дорогое в его жизни. Истерика уже утихала, я всхлипывала в его шею, на меня навалилась усталость, и желание быстрее оказаться дома. Не знаю, насколько это возможно, но я постараюсь уехать. Максим на третий этаж поднял меня, как пушинку, отнес в свою комнату, положил на кровать и начал разувать и раздевать.

— Как ты себя чувствуешь? Врач нужен?

Слез уже не было, я лишь тихо всхлипывала, и ответила дрожащим голосом.

— Нет, все равно ничем не помогут, у меня обезболивающее есть.

— Как ты согласилась? Или забылась? — он сердился.

— Я не соглашалась, — мне не хотелось говорить, что Женя потащил, не слушая меня — кто знает, что Максиму в голову взбредет.

Он хмурился, снял мои штаны — я не давала ему это сделать, но под его суровым взглядом, сдалась. Колготки не трогал, мягко массируя мои мышцы, проводил вдоль ноги вверх-вниз. Это было приятно, напряжение спадало и мышцы расслаблялись. Я упала спиной на постель, отдаваясь в полную власть моего мужчины.

Он перестал массировать и сел рядом.

— Полегче?

— Да, спасибо, — боль еще была, все-таки нужна таблетка, но ему об этом знать не обязательно.

— И так постоянно? Как ты на шпильках ходишь?

— Приходится покупать дорогую обувь или делать на заказ. Но бывает хуже, когда хотела вернуться в спорт, то от боли падала в обморок.

— Сумасшедшая! Без меня на каток больше ни ногой. Чего-нибудь хочешь?