Ханна вздрогнула. Этот танец закончился так унизительно! Парень сунул руку ей под свитер, Ханна оттолкнула его, а он усмехнулся и сказал, что она толстая и фригидная.

Но она знала, что Тамсин права. Она не могла держать это в секрете вечно. У нее будет ребенок, она будет любить и оберегать его всем сердцем, так же как она всю жизнь любила и оберегала свою младшую сестру, и не важно, что ждет их впереди.

– Его зовут Кулал.

Впервые с той ночи, когда она лежала в его объятиях, Ханна произнесла его имя вслух.

– Экзотичненько, – сказала Тамсин. – И кто он?

Вот и настала пора открыть неприкрытую и невероятную правду.

– Он… ну, он очень влиятельный человек.

– В самом деле?

Ханна услышала сомнение в голосе Тамсин и впервые в жизни не знала, что ответить сестре. Потому что обычно это она утешала, успокаивала и наставляла ее. Не было настолько ужасной ситуации в их жизни, чтобы Ханна не знала бы, что делать.

До этих пор.

В этом и была ее вина – в том, что она считала себя настолько умной, настолько неуязвимой? И вот теперь судьба решила преподать ей урок.

– Он шейх, – сказала он.

– Ты о чем? – поморщилась Тамсин.

Ханна сглотнула:

– Об отце моего ребенка. Он… – Она закашлялась, потому что это звучало невероятно даже для нее самой. – Он шейх.

Она видела, что Тамсин чуть не рассмеялась, но ситуация не располагала к веселью.

– Хорошая шутка, – сказала она вяло.

– Я не шучу.

– До чего же ты наивная, Ханна, – застонала Тамсин. – Ты не знаешь мужчин. Они готовы наговорить что угодно, чтобы затащить женщину в постель…

– Шейх Кулал аль-Дия, король Заристана, – перебила ее Ханна.

Тамсин распахнула глаза, раскрыла рот и рухнула на стул напротив сестры.

– Это не тот, которого журналы называют…

– Одним из самых желанных холостяков мира? – подсказала Ханна. – Да, это он.

– Но как… Я имею в виду как?

Вопрос был оправданным, но все равно обидным. Ханна понимала вопрос сестры: как такой мужчина, как Кулал, заинтересовался такой женщиной, как она?

Но Ханна не стала упрекать сестру за недоверие, потому что сама не понимала, как это могло произойти.

– Ему нужна была спутница для одной вечеринки.

– И он выбрал тебя?

Ханна расправила плечи и ответила с холодком в голосе:

– Да, он выбрал меня. Я работала на него.

– Горничной?

– Да, персональной горничной. Иногда мы с ним болтали о разных разностях. Это было довольно… славно.

Тамсин хрипло рассмеялась.

– Могу себе представить. Так ты пошла с ним на вечеринку и?..

– Я не собираюсь тебе ничего рассказывать, Тамсин! И так понятно, что случилось.

Тамсин на мгновение застыла – ей нужно было немного привыкнуть к этой новой Ханне.

– Что ты будешь делать?

Ханна помолчала, прежде чем ответить, потому что и сама толком не знала. Интуиция подсказывала ей, что как только сообщит шейху о беременности, то потеряет контроль над ситуацией. Проблема была еще и в том, что Ханна не знала, как Кулал отреагирует на новость, потому что совершенно не знала его самого. Он может попытаться взять под контроль и ее, и ребенка. А может отрицать свою ответственность и послать ее к черту. И был еще один вариант, самый простой: она ничего ему не скажет, а воспитает ребенка сама.

Ханна вздохнула: так было бы легче, но в глубине души она знала, что не сможет так поступить. Она выросла, не зная своего отца, и помнила, какую огромную эмоциональную брешь это может оставить в жизни ребенка. Да, сообщать шейху о беременности было рискованно, но ей придется пойти на этот риск.

– Скажу ему, конечно, – ответила она. – Как только ты уйдешь, я ему позвоню.

Проблема в том, что у нее не было номера Кулала, потому что он его не оставил. Да и с чего бы ему было оставлять телефон женщине, с которой он не собирался встречаться снова? Ханна почувствовала сквозь сон, как он поцеловал ее на прощание, а когда она проснулась, он уже уехал. В пентхаусе было пусто. Исчезли и телохранители, и багаж шейха. Даже наряд, в котором она была на вечеринке, исчез, наверное, отправился обратно к стилисту. Она готова была счесть все произошедшее сном, если бы не блаженная боль во всем теле. И все же где-то в глубине ее души еще таилась надежда, что он мог оставить записку или хоть какой-то знак.

Но, прибираясь в его номере (а она никогда в жизни еще не делала этого так тщательно), Ханна не нашла никаких признаков того, что Кулал аль-Дия хоть раз подумал о ней перед отъездом. Ханну охватило уныние: она понимала, что ее первый сексуальный опыт был совершенно исключительным, а теперь ей придется снова вернуться к обычной скучной жизни. В его объятиях она чувствовала себя женщиной, которая способна на все. А он был нежным и страстным, он воплощал все, что женщина мечтает найти в мужчине. Но, может быть, так бывает, только если ты знаешь, что больше никогда не встретишь этого человека? Когда знаешь, что тебе не придется видеть его даже на следующее утро.

Ханна подумала, что должна быть благодарна, что он ушел, пока она спала, потому что совместное пробуждение в тесной комнате для прислуги могло быть очень неловким. Как это было бы? Она поставила бы электрический чайник и предложила ему травяной чай, заваренный прямо в дешевой кружке? А потом смотрела бы, как он поспешно одевается, мечтая сбежать от нее как можно скорее?

Она попыталась возмутиться, что он уехал не попрощавшись, но не могла себя заставить. Возможно, где-то в глубине души, на подсознательном уровне она уже знала, что внутри ее начали делиться клетки его ребенка? Может быть, именно поэтому ей было так трудно перестать думать о нем?

Хорошо еще, что никто в «Идиллии» ни о чем не узнал и ее не уволили. Легко отделалась. Во всяком случае, тогда она так думала. Она доработала на Сардинии оставшиеся две недели и вернулась в Лондон. И только тогда до нее дошло, что у нее задержка.

Ханна зашла на сайт Заристана. Естественно, там не было прямых контактов короля, но она нашла номер посольства в Лондоне и попыталась позвонить в глупой надежде передать завуалированное сообщение через какого-нибудь дипломата. Но там был автоответчик. Она подумала, не послать ли ей Кулалу письмо с пометкой «лично в руки», но не было гарантии, что его не вскроет какой-нибудь секретарь, который точно решит, что она сумасшедшая фанатка. А даже если и не решит, не нужно, чтобы о ее беременности был оповещен весь государственный аппарат. Ханна очень мало знала о королевском протоколе, но даже она могла понять, что это было бы большой, очень большой ошибкой. Нет, ей обязательно нужно сказать ему лично – но как?

С первого дня работы Ханна ограничивала себя во всем и копила деньги, мечтая когда-нибудь купить собственное жилье, и уже скопила половину суммы, необходимой для первого взноса.

Может, ей стоит запустить руку в эту кубышку и купить себе билет в Заристан?

Это был неприкосновенный запас и символ ее будущего благополучия, Ханна обещала себе, что никогда не тронет этих денег, и сейчас ощутила, как холодный комочек страха заворочался у нее в груди. Но она понимала, что у нее нет выбора – это был единственный способ лично встретиться с Кулалом.

Ханна не знала, как отреагирует щейх, но это не ее проблема. Она должна дать своему ребенку шанс – все остальное ей неподвластно.

И конечно, она надеялась, что ему хватит совести вернуть ей деньги за билет.

Вот так Ханна оказалась в самолете, летящем в страну шейха.


Ей повезло, что Заристан открыл границы десять лет назад, после победы в войне с соседним Квазабаром. Она давно не брала полагающийся ей отпуск, поэтому ее отпустили почти без возражений. При получении визы в посольстве Заристана Ханна попала к любезной женщине по имени Элисса, которая сообщила ей, что посетители допускаются во дворец шейха каждый вторник и четверг, а его королевское величество активно поощряет туризм. Сердце Ханны подпрыгнуло – если у нее будет доступ во дворец, шансы встретиться с Кулалом возрастают.

Посмотрев погоду на сайте, она обнаружила, что в Заристане сейчас очень жарко, поэтому ей придется отщипнуть еще кусочек от своего неприкосновенного запаса, чтобы купить подходящую одежду: что-нибудь недорогое из натуральной ткани светлых оттенков, чтобы не умереть от теплового удара. А самое главное – чтобы не выглядеть как нищенка, когда она придет во дворец.

Перелет был долгим, а ей некуда было деть ноги, потому что она не хотела тратить деньги еще и на дорогой билет, обеспечивающий удобное место. Ханна пыталась отвлечься, читая новейшую историю Заристана, но никак не могла сосредоточиться. Книга так и лежала у нее на коленях, открытая все на той же странице, а Ханна сидела и думала, что будет делать, когда наконец-то встретится с Кулалом. А вдруг ее бросят в тюрьму, и она будет сидеть там, пока не явится какой-нибудь сотрудник посольства, который вызволит ее, посадит на первый же рейс обратно в Англию, а заодно объяснит ей, какая она дура?

Но даже если случится худшее и ей вообще не удастся добраться до него, по крайней мере, она будет знать, что попыталась.

Ханна смотрела в иллюминатор на бескрайнее пространство пустыни. Когда самолет начал снижаться, она смогла разглядеть зелень пальм и проблеск воды в окружении шатров. И вот они уже приближались к сине-белому городу со сказочными башенками и сверкающими золотыми шпилями. Это, наверное, Ашхазар, о котором она только что читала, – богатый город с непростой историей. Кулал упоминал об этом, когда она провела пальцем по шраму, который шел от груди до паха и был единственным изъяном его божественного тела.

Но он не хотел говорить, откуда у него этот шрам. Шейх вообще не говорил ни о чем, кроме того, как ему нравится ее грудь. Ну что ж, теперь ему придется поговорить об их ребенке, хочет он того или нет.

Внизу показалось помпезное здание аэропорта, самолет пошел на посадку, и Ханна в страхе закрыла глаза.