— Тебе стоит спросить его об этом, Принцесса. — Он явно начал терять терпение. — Тебе интересно, можно ли мне доверять, или мне показалось?

— Нет… Я просто сказала. Не нужно обижаться.

— Хорошо. — Он взял пульт и начал щелкать каналы, но было очевидно, что ему вовсе не понравилось мое высказывание.

— Ну… — продолжила я. — Как так получилось, что у тебя никогда не было пистолета? В смысле, учитывая, что теперь ты мой охранник, я думала, что у тебя он всегда при себе.

Вздохнув, будто он слышал этот вопрос тысячу раз, он наклонился, чтобы поднять штанину на одной его ноге до икроножной мышцы. Там был узкий ремень, удерживающий два ножа, идентичных тому, каким он прибил таракана. Они были меньше, чем тот, какой носил Вова, но выглядели намного смертоноснее чем что-либо.

— Видишь ли… не нужно об этом беспокоиться. — Он сжал челюсти и опустил штанину.

Вот дерьмо! Он сумасшедший. Возможно, более сумасшедший, чем Вова. Ни один нормальный человек не будет сидеть перед телевизором, вооруженный до зубов.

— Ну… ладно. Прекрасно. Я думаю… это только для ношения дома… — Я махнула рукой в сторону его лодыжки.

— Пистолеты, как правило, слишком шумные для помещения.

— Понятно… очень хорошо… теперь я чувствую себя намного лучше…— Я вздрогнула раз и притянула подушку с дивана поближе к груди.

Великолепно. Я живу с психопатом.

— Женщины… невозможно угодить…— подметил он и обратил свое внимание на фильм, который только что начался.

Я сделала вид, что поглощена фильмом на экране. Это был какой-то телевизионный фильм из восьмидесятых, но мне так и не удалось следить за событиями. Тайно я наблюдала за Алексом, как он сидел, раскинувшись на кушетке, одна нога согнута в колене, руки раскинуты на спинке дивана, а босые ноги торчат из-под тренировочных штанов. Он выглядел расслабленным, но было что-то в его позе, говорящее, что было бы неразумно поворачиваться к нему спиной.

Больше не было чувства страха за свою безопасность. Тот факт, что Николай выбрал его, означает, что мне не смогут причинить вред, пока он рядом. Больше беспокойства вызывало количество повреждений, которые он мог причинить, особенно если кто-то даст ему повод сердиться.

Воспоминания о драке за клубом были до сих пор свежи в моей памяти и не стали менее шокирующими. Я знаю, как хорош Тайлер в драке, и даже если бы он был один против трех, он бы их сделал. Алекс вывел его из строя одним ударом, и это была пугающая мысль. На что он действительно способен, я не уверена, что хотела бы знать.

Я нервно ерзала, задаваясь вопросом, в чем заключалась его работа на Николая. «Убеждаться, чтобы сделки шли по плану» почти ничего не объясняло. Я сознательно избегала одну мысль, но она настойчиво появилась сейчас.

Кто знает, может, он дейст вительно киллер. В смысле, кто мог бы быть лучшим вариантом, чтобы защитить меня от киллера, если не один из них? Со всеми этими татуировками и огнестрельными ранами, он определенно выглядел как один из них. Не говоря уже о его цирковых трюках с ножами.

Тревожное чувство подкралось ко мне, когда я попыталась выкинуть это из головы, но казалось, важно знать, как далеко он может зайти и как далеко он уже зашел. Не в состоянии дольше терпеть эту борьбу, я наконец набралась смелости спросить, ощущая, будто смотрю с большой высоты вниз и вот-вот упаду.

— Алекс…

— Да?

— Ты когда-нибудь убивал кого-то?

Сначала показалось, что он не услышал меня и продолжал смотреть в экран в тишине. Я уже собиралась спросить снова, когда он повернулся, чтобы посмотреть на меня. Как я и ожидала, выражение его лица было пустым, но я была не готова к тому, что увидела в его глазах, и вдруг мне пришлось сглотнуть ком в горле. Это было, словно смотреть в открытую рану. Быстро моргнув несколько раз, он казалось, почувствовал мою реакцию, и переместил свой взгляд обратно к телевизору.

Гнетущая тишина продолжилась, и я поняла, что получила свой ответ.

И я пожалела, что не держала свой рот на замке.


Глава 6

Линии и их истории

Казалось, серьезный разговор, который произошел у нас с Алексом вечером, запустил какие-то защитные механизмы внутри меня. Но больше всего меня пугало то, что несколько раз я ловила себя на поисках причин, которые могли бы оправдать его признание. Чувствуя отвращение к самой себе, я решила держаться от него подальше.

Следующие десять дней я делала все, чтобы избегать его и свести наше общение к минимуму, отвечая на вопросы только «да» или «нет», иногда просто кивая. Я проводила большую часть времени, скрываясь в своей спальне и занимаясь, а когда нужно было идти на занятия, убеждалась, что мы сидим как можно дальше друг от друга. К сожалению, я ничего не могла поделать с поездкой до университета и обратно домой. Алекс даже слышать не хотел об автобусе, поэтому мне постоянно приходилось держаться за него сзади на его мотоцикле. Каждый раз, когда я крепко хваталась за него, я чувствовала легкую дрожь в пальцах, как у бывшего наркомана, искушаемого дозой.

Алекс прикидывался, что все было прекрасно, и ни разу не комментировал мои попытки избегать его. «Разговор» с той ночи больше не упоминался, и выглядело так, будто его вообще не было.

Были моменты, когда я ловила его на том, что он смотрит на меня, когда я видела его отражение в зеркале. Однажды, когда я заметила его сдержанный, но мимолетный взгляд, казалось, он гадал, как долго я буду продолжать притворяться, что его здесь нет. Или мне просто показалось.

Если бы меня спросили, почему я так к нему относилась, я бы ответила, потому что он убивал людей, но это не было бы чистой правдой. Главной причиной было то, что я чувствовала, будто меня подвели. Может быть я была неразумной, но где-то глубоко внутри я надеялась, что он другой. Его откровение заставило меня почувствовать себя оскорбленной и преданной, не важно, как мало в этом смысла.

Когда мы вернулись с занятий в среду днем, Алекс поднялся со мной до квартиры, а потом вернулся на парковку, чтобы починить что-то в своем мотоцикле. Я искала в своей сумочке ключи, когда первые звуки Танца-вспышки2 достигли моих ушей, за которыми последовал визг замученной кошки, как Бетани начала петь.

— Прекрасно. Это то, что мне нужно! — проворчала я, пока засовывала ключи в замок.

Если Бет включила Танец-вспышку, это могло значить только одно — наступило время уборки квартиры.

Прежде чем я даже успела снять кроссовки, чистящая фея появилась из ниоткуда с выражением упрека на лице. Она надела пару ярко-розовых резиновых перчаток, с которых капала мыльная вода, и цветочный тюрбан на голову. Это напомнило мне свадебный букет.

— Как раз вовремя! — Она сунула мне в руки мокрую тряпку и снова исчезла в гостиной.

Время от времени странный демон вселялся в тело Бетани, под влиянием которого она объявляла войну «невидимой угрозе» пыли и бактерий, требуя, чтобы вся квартира была тщательно продезинфицирована от пола до потолка.

Я тяжело вздохнула и зашла в свою комнату, чтобы переодеться и морально подготовиться к предстоящим часам тяжелого труда. Накинув старые штаны, я завязала волосы в тугой хвост и зафиксировала страдальческое выражение на своем лице, когда вышла, чтобы присоединиться к линии фронта на поле боя.

— Какой план? — спросила я, но Бет не обратила на меня никакого внимания.

Она стояла на стуле напротив книжной полки, вытирая пыль одной рукой и держа импровизированный микрофон в виде свечи в другой, визжа на полную силу своих легких. Я была уверена, что воздействие её пения было достаточно смертельным для микроорганизмов, и даже говорила ей об этом однажды. Тем не менее, мы все еще имели полный арсенал дезинфицирующих и моющих средств в нашем распоряжении. Бесполезная трата денег, скажу я вам.

Наблюдая за ней, я засмеялась впервые за всю неделю, махнув рукой в ее направлении, я пошла в ванную, которую, стоит полагать из опыта, придется убирать мне. Вооружившись огромной щеткой и химическим веществом, которое пахло как крысиный яд, я опустилась на колени в ванной и начала атаковать некоторые следы плесени между плитками.

Спустя несколько минут слушания издевательства Бет над поп-классикой терпение лопнуло. Вероятно, к ужасу соседей на два этажа ниже и даже зданий рядом, я услышала первые несколько тактов Sex Bomb3 и присоединилась к вою Бет, качая бедрами в такт.

— Интересно. — Глубокий голос прервал мое дурачество сзади, заставив подпрыгнуть.

— Если это так интересно, почему бы тебе не заняться этим? — раздраженно бросила я и повернулась, чтобы посмотреть на Алекса, который стоял в дверях, засунув руки глубоко в карманы, смотря на меня со смесью веселья и неверия.

— Это не будет даже близко таким веселым, как наблюдать, когда ты это делаешь.

Я почувствовала, как мои щеки начали краснеть, и задумалась, как долго он наблюдал за мой, пока я крутила бедрами в такт музыке и разрывалась в попытках петь. В песне Sex Bomb каждое второе слово было секс к тому же. Я ухватилась за край занавески и яростно задернула ее, чтобы спрятать себя из виду, а затем сделала вид, что вернулась к работе.

— Что, больше никаких представлений?

— Нет. — Бросила я через плечо. — Я неожиданно потеряла вдохновение.

— Как жаль… Я только начал получать удовольствие.

Подавляя сильное желание ответить, я посмотрела на неподдающееся пятно на кране ванной и начала энергично его тереть, надеясь, что Алекс поймет намек и исчезнет. Я не намерена была менять свою политику решительно удерживать его в стороне.

Может быть из-за среды, в которой я выросла, мое чувство правильного и неправильного испортилось, но я все еще знала их границы. Николай определенно жил в заблуждении, что я имею лишь смутное представление о том, что творится в его мире и как далеко люди готовы были зайти, но ни один человек, который провел восемнадцать лет жизни, окруженный бандитам и наемниками, не мог действительно оставаться наивным. Однако как бы сильно не пытались головорезы скрывать истину, когда маленькая девочка Николая была рядом, «Узи»4 тем не менее фигурировал в моем словарном запасе наравне с «Барби», когда я достигла школьного возраста. К пятнадцати годам я знала основные каналы продаж и имена большинства крупных клиентов. Я не понаслышке знала, как решать споры и собирать долги. И все же я не хотела думать о том, что Алекс был частью системы. Я не хотела знать, что он может кого-то хладнокровно убить.