— Пройдите за ширму и разденьтесь, пожалуйста.

Женя подавила злое недовольство. Зашла за ширму и быстро разделась до белья. Потом подумала, что Левент всё равно заставит её раздеться догола, и сняла бюстгальтер и трусы. Заодно скинула и босоножки на каблуках, чтобы не выглядеть как голая стриптизёрша в клубе. Сложила одежду на стульчик и сказала в прорезь ширмы:

— Я готова.

Левент приблизился и навис над ней, словно гора. Высокий бородатый амбал. Ощупал тёплыми пальцами лимфатические узлы на шее. Поднял её голову и попросил открыть рот. Осмотрел горло с фонариком.

— Поднимите руки за голову.

Она сделала, как он просил. Он уверенно и со знанием дела пропальпировал грудь — сначала левую, потом правую. Быстро ощупал соски. Было очевидно, что он исполнял свою работу, а не развлекался. Если он и получал какое-то извращенное удовольствие от осмотра женщины, которую собирался дрессировать как собаку, то Женя этого не заметила.

— Лягте на кушетку.

Она легла, поежившись от прохлады белой простыни. Левент тщательно прощупал её живот, периодически интересуясь, не больно ли ей.

— Раздвиньте, пожалуйста, ноги и согните в коленях. Я должен взять мазок.

Женя догадывалась, что до этого дойдёт, но всё равно не удержалась:

— Вы гинеколог?

— Я кардиолог, — ответил Левент, не убирая тёплую тяжёлую руку с живота Жени, — но если вы предпочитаете профильного специалиста, то я могу пригласить. В моей клинике есть штатный гинеколог.

«В моей клинике»? Так значит, это его клиника. Женя вздохнула:

— Не надо, я вам доверяю. Делайте, что нужно.

Она раздвинула ноги, но получилось чересчур широко — Левент мог подумать, что таким образом она демонстрирует раздражение. Этого нельзя было допустить. Он должен быть уверен, что её радуют все эти манипуляции. Она чуть сомкнула ноги и легко улыбнулась.

Левент согрел в руках гинекологическое зеркало и аккуратно его ввёл. Обычно Жене не нравилась эта процедура, но в этот раз она ничего не почувствовала. Для кардиолога Левент был слишком опытным. Он взял мазок и вытащил зеркало. Медленно всунул во влагалище два пальца, а другой рукой мягко надавил на живот. Женя закрыла глаза, предоставляя врачу делать его работу. Несмотря на психологический дискомфорт, который она ощущала с начала встречи, она не могла не признать, что Левент обращался с ней бережно и профессионально. Если бы она не познакомилась с ним при таких странных обстоятельствах, то не отказалась бы стать его постоянной пациенткой. Хотя… он был слишком красив. Во врачей и так постоянно влюбляются, а уж в красивых… Было бы глупо и пошло, если бы она запала на врача, тем более перед самой свадьбой.

— Вы регулярно испытываете оргазм?

Его бархатистый голос вырвал её из мечтательной задумчивости.

— Оргазм? — она открыла глаза. — Не то чтобы каждый раз, но по большей части… Да, испытываю.

Он вытащил пальцы и снова медленно погрузил их во влагалище. Нужно ли это для каких-то медицинских целей или он просто проверял её реакцию, Женя определить не могла.

— Есть что-то, что вам нравится больше всего? — Большой палец Левента лёг на клитор и легонько его помассировал. — Что-то, что делает оргазм ярче и сильнее? Может быть, какая-то фантазия? Любимые игрушки? Какое-то определённое поведение партнёра?

Женя ощутила, как кровь прилила к щекам. И к половым губам. Она попыталась сомкнуть ноги, но Левент мягко удержал её колено. Та уверенность, — можно даже сказать, властность, — с которой он это сделал, заставила Женю вспыхнуть. Она бы с негодованием его оттолкнула, если бы не журналистское задание.

— Мне нравится целоваться во время секса, — ответила она, — от этого оргазм ярче.

Она сказала правду. Когда Ян распластывал её на кровати, терзая оба отверстия сразу, — вагину — горячим твёрдым членом, а рот — горячими твёрдыми губами, — она испытывала чувство восхитительной наполненности и максимальной принадлежности. Её возбуждало, когда он брал её членом и губами одновременно. Даже от воспоминаний об этом всё внутри сладко подёргивалось. И чуткий палец Левента на клиторе был очень даже в тему.

— Что-нибудь ещё? — в густой бороде пряталась усмешка. — Какие-нибудь особые пожелания?

У неё? Пожелания? А можно пожелать, чтобы всю поездку её никто не трогал? Аккуратно подбирая слова, она спросила:

— А сексуальное взаимодействие… во время сессии… входит в обязательную программу?

Он с удивлением на неё посмотрел:

— Вязка? Да, вязка входит в программу.

— А если я не захочу?

Его удивление переросло в искреннее недоумение:

— Если вы не захотите? — казалось, он не представлял себе такого поворота. — Евгения, мы собираемся затем, чтобы отдохнуть и получить удовольствие. Ни у кого нет цели принуждать вас к вещам, которые вам не нравятся. Наоборот, мы хотим, чтобы вы наслаждались каждой минутой, проведённой в доме Сергея.

— То есть я могу отказаться от… вязки?

— Конечно. В любой момент — достаточно сказать слово.

Про стоп-слово она читала. Ещё там было написано, что это важнейшая часть договора между верхним и нижним.

— Да, кстати, а какое у нас будет стоп-слово?

— Любое, — в голосе Левента чувствовалась растерянность. Его пальцы выскользнули из её тела. — Любое человеческое слово. Ведь обычно собаки не говорят.

12. Приключение начинается!

Женю мучило ощущение того, что она где-то облажалась. Наверняка Аглая вела бы себя иначе во время осмотра — более доверчиво и послушно. И не задавала бы прекрасному Левенту глупых вопросов. Но что сделано, то сделано.

После осмотра Левент поинтересовался, какие продукты Женя любит, какую музыку слушает и соблюдает ли диету. Она ответила, что любит крабы, сыр с трюфелем, фуа-гра с малиновым соусом и американскую группу Мамас энд Папас. А диету не соблюдает. Он тщательно записал её шутливые ответы (фуа-гра она ела один раз в жизни, а Мамас энд Папас считала музыкой для старых хиппи). Потом он позвал медсестру, и она взяла у Жени кровь на анализ. Когда с медицинскими процедурами было покончено, Левент попросил Женин паспорт и отсканировал каждую страничку.

— Вас рекомендовал Князь, и мы полностью вам доверяем, но копия паспорта — это разумная мера предосторожности.

Она кивнула. Конечно, Князь рекомендовал только самых проверенных членов собачьего клуба, чужих там не было и быть не могло, но на всякий случай проверить паспорта гостей — здравая мысль. Аглая говорила, что Князь нигде и никогда не разглашал её реальные имя и фамилию, поэтому Женя не волновалась, что в ней распознают шпионку. Мог возникнуть вопрос насчёт возраста: в анкете было написано, что ей двадцать три, а по паспорту значилось двадцать шесть, но Женя надеялась, что ни Левент, ни Сергей Сергеевич не придадут значения этому мелкому несоответствию. А если и спросят, она как-нибудь выкрутится.

Женю больше волновало, что она ненароком могла выдать себя сама: своей реакцией на какие-то обычные для тематиков вещи, своим поведением. Левент явно удивился, когда она спросила про отказ от вязки. Скорее всего, избегать таких мероприятий было не принято. Возможно даже, это нечто вроде поощрения для «собак». Какой же дурак откажется от поощрения?

Когда она надевала за ширмой трусы, то заметила, как увлажнились её губы. Левент знал толк в интимном массаже. Если этот «тренер-дрессировщик» с внешностью и статью турецкого султана будет массировать её клитор каждый день, то она сама взмолится о вязке. Телесные потребности (тем более умело разжигаемые) нельзя сбрасывать со счетов.

Водитель Влад привёз её домой и сдержанно попрощался. Знал ли он о том, кто она такая, и чем планирует заниматься с его начальником? Женя ещё не привыкла к роли, в которую пыталась вжиться. Ей было неловко перед молчаливым Владом.

Дома она подробно описала встречу с Левентом в личном дневнике. Она вела его в сети, для удобства открыв новый файл под названием «Операция Бусинка». Туда она записывала всё, что относилось к текущему проекту: факты, предположения, события, найденную информацию, свои размышления. Никто, кроме Яна, не имел доступа к её записям. Женя немного замешкалась, решая, описывать ли интимный контакт с Левентом, но потом скупо пересказала то, что произошло в медицинском кабинете. Вряд ли Ян ожидал чего-то другого, посылая её в логово извращенцев.

Через два дня от Сергея пришло ещё одно письмо. Он сообщал, что собеседование с Левентом (так вот как называлась эта встреча!) прошло успешно, и он с радостью примет её в своём доме в четверг утром. То есть завтра. Машина будет ждать её в девять часов утра у подъезда.

Что ж, значит, завтра она познакомится с Сергеем Потаповым, возможным кандидатом в президенты. Он пока ещё не выставил свою кандидатуру на выборы, но все аналитики сходились на том, что это вполне вероятно. Женя написала сообщение Яну. Тот откликнулся немедленно: «Отлично! У тебя всё получилось. Всё будет хорошо. Если что-то тебе не понравится, просто бросай всё и возвращайся домой. Нет никакой необходимости терпеть издевательства. Желаю удачи! Будем на связи. Я тебя люблю, детка! Целую, обнимаю!». На сердце потеплело от его слов. Женя прикоснулась к бриллианту на пальце, погладила его, как живую зверушку. Потом сняла кольцо и спрятала в коробку с драгоценностями. Их у неё было немного, но все — стильные и недешёвые вещицы. И практически все подарены Яном, который отлично разбирался не только в дорогих автомобилях, но и в модных украшениях.

Несколько часов Женя потратила на сборы — не потому, что хотела взять как можно больше одежды, а потому, что не знала, какие вещи могут ей пригодиться. Она понимала, что едет не в Турцию загорать, а исполнять роль собачки, и эта мысль приводила её в ступор. Сколько комплектов белья ей нужно на неделю? А джинсов и футболок? А вечерних нарядов? Не будет же она всё время ползать на четвереньках? Или будет? Нужна ли ей косметика, фен и босоножки на каблуках?