– Да, иду.

Когда она вышла из туалета, Серафим по-прежнему стоял в коридоре. «Он, преследует меня, что ли?» – недовольно подумала Ада. Назойливое внимание учителя ей уже стало надоедать, и она опять поменяла о нем мнение. Только что Серафим казался ей героем, и вот она уже снова на грешной земле наблюдает, как он протирает свои очечки и, подслеповато шурясь, смотрит на ее ноги.

– Вы, кажется, опаздывали на урок, – попыталась отвязаться от этого банного листа Ада.

– Д-д-а, да. Уже иду.

Серафим захромал к лестнице, Ада молча смотрела ему вслед. «Ну, и уродец! Ни кожи, ни рожи! Еще хромает и заикается! Даже если у него ума палата, остальные недостатки перевешивают. Наверняка такой еще и не женат». Учитель, будто прочитал ее мысли и повернул обратно. Ада заметалась, не зная, куда скрыться. Ну, не в туалете же снова прятаться!

– П-п-ростите, у вас…

– Что у меня? – раздраженно спросила она.

– У вас колготки на колене порваны.

– Ох!! – теперь краснеть пришлось уже Аде. Она посмотрела вниз и бросилась в туалет.

Колготки были безнадежно порваны не только на колене: вниз от небольшой по размерам дырочки веером во все стороны расходились длинные стрелки. Когда, в какой момент она их порвала, Ада не помнила.

«И что теперь делать?» – девушка сняла колготки и швырнула их в мусорное ведро. Она осталась босиком и теперь перебирала ступнями по холодному кафельному полу и не решалась сунуть ноги в ботинки и выйти из туалета. Она-то, дура, переживала, как пойдет по Москве в окровавленной блузке, а теперь придется еще и в ботинках на голую ногу вышагивать.

Все же собравшись с духом, Ада выглянула в коридор – никого. Она облегченно вздохнула, но не успела сделать и двух шагов в сторону лестницы, как из-за угла снова показался Серафим.

«Господи, он меня преследует, что ли?» – застонала она и дернулась к дверям туалета.

– П-п-погодите! Возьмите! – в руках у историка была пачка с новенькими колготками.

Волна благодарности, смешанная со смущением, захлестнула Аду. Быстрый взгляд на упаковку – второй размер. И как угадал?

– Спасибо большое. Сколько я вам должна?

– Н-н-исколько. Просто… Как вы по улице пойдете. На дворе конец октября.

Ада уже в третий раз бросилась в туалет. Она сегодня там просто прописалась! Девушка быстро стала переодеваться, поглядывая на дверь: вот-вот должен был прозвучать звонок, и сюда ринутся ученицы. В этой роскошной школе непонятно, по какой причине, туалетные кабинки не закрывались на задвижки.

Как только она выскочила из туалета, раздался звонок. Ада бегом спустилась по лестнице, запахнув поплотнее пиджачок, чтобы скрыть пятна крови, и пошла к вахте, больше похожей на ресепшн отеля, за ключом от гардеробной комнаты для гостей, где она оставила свое пальто.

– Вы молодец! – похвалила ее вахтерша, полная и высокая женщина, одетая в юбку, строгую блузку и жилетку с фирменным знаком школы на груди. – С первого дня попали в переплет, но не растерялись.

– А как вы узнали? – глупо спросила Ада.

– Ну, врачи скорой мимо меня не пройдут, – засмеялась женщина. – Все, кому надо, уже знают.

– Кто это у нас сегодня подвиг совершил?

Ада повернулась и обомлела: по коридору в синем спортивном костюме, как модель по подиуму, шел невероятный красавец под два метраростом и широко улыбался.

Красавчик спортсмен медленно приближался, а сердце Ады замирало. Все в нем, от загоревшей гладкой кожи, больших серых глаз, до волнистых волос, откинутых со лба, было идеально и будто создано для подиума.

«Дура, о чем ты думаешь! Сколько можно наступать на одни и те же грабли?» – уговаривала она себя, но стояла, как вкопанная. О том, что шла раздевалке, она начисто забыла.

– Дамы, – приблизился парень со счастливой улыбкой, – какой сегодня прекрасный день, чтобы совершить подвиг!

Его бархатный баритон с кошачьими нотками мягко плыл по холлу, завораживая сознание женщин и парализуя волю. Казалось, будто каждое слово пропитано мёдом, но эта сладость была прекрасной.

– Алексей Михайлович, вы о чем? – подняла брови вахтерша. Ее лицо перестало быть бесстрастным.

«Опять Алексей? О нет! За что мне такая мука? – простонала про себя Ада, а рот, предатель, вдруг ожил и разъехался в стороны в идиотской улыбке до ушей.

– Я о спасении Никиты Фомина.

– А откуда вы узнали?

Ада посмотрела на вахтершу и поразилась, заметив, что поведение женщины изменилось. Ее руки перебирали на столе бумажки, полные щёки слегка порозовели, а в глазах полыхало пламя. «Она что, кокетничает? – удивилась Ада, разглядывая большое тело вахтерши, едва помещавшееся на стуле. – Чудеса, да и только!»

– Слухами земля полнится, – улыбнулся красавчик и засиял белоснежными зубами-звёздами. – А вы, прекрасная леди, откуда?

Он повернулся к застывшей Аде и подмигнул. Она растерялась, икнула и дернулась к раздевалке. Бежать! Немедленно! С красавчиками она больше не связывается! Потом одумалась: примет еще за идиотку.

– Я… – она растерянно опустила руки – полы пиджака разошлись, открыв зрителям пятна крови.

– О-о-о-о! Вы на поле боя побывали?

– Нет. Я… Что вы… – Ада окончательно смутилась и разозлилась на свою слабость: осталось только взяться пальчиками за края юбки, растянуть их в стороны и ножкой пошаркать от усердия. Ежу было понятно, что парень просто подшучивает, заметив ее смущение, но она ничего не могла с собой поделать.

– Это новая учительница русского языка и литературы, – спасла ее вахтерша. – Она нашего Никиту и спасла.

– Не я. Я только в класс его привела, – смутилась Ада, хотя побывать в роли спасительницы было приятно. – Мне помогал Серафим Серафимович.

– Ништяк! Сима у нас – герой! – неожиданно сменил высококультурную речь на сленг спортсмен.

Ада опять растерялась, услышав из уст учителя такое слово. Ну, что за непредсказуемый человек!

– Ты, девонька, чего застыла? Быстро одевайся и домой шагай, иначе блузку уже не отстираешь. Тебе такси вызвать?

– Да. Точно, вызовите, пожалуйста, – очнулась наконец Ада и продиктовала адрес. Уже поворачиваясь, несмело подняла глаза и столкнулась с ясным взглядом Алексея. Она снова икнула и заторопилась в раздевалку.

Через десять минут она была уже дома и отвечала на вопросы Ксении, которая сгорала от любопытства. Рассказ о смелом Серафиме она пропустила мимо ушей: невысокий очкарик не привлёк ее внимание, а вот спортсмен ее заинтересовал.

– Подружка, надеюсь, ты не запала на эту звезду школьного масштаба? Представляешь, сколько у него баб?

– Нет, конечно! Я же не дура! – ответила Ада и отвела взгляд: ей было стыдно признаться, что красивый учитель физкультуры у неё до сих пор перед глазами.

Пока она ехала в такси, даже немного помечтала, как здорово было бы появиться с таким мужчиной в родном городе и прогуляться на глазах у бывшего мужа. Пусть не думает, что она никому, кроме него, не нужна!

– Он женат? – допрашивала Ксюра.

– Откуда мне знать? Я с ним почти не разговаривала. Он своей красотой настолько ослеплял, что я даже глаза поднять не смела.

– А, без разницы! Я на это воскресенье договорилась с менеджером моего отдела. Адка, ты идёшь на свидание! Понятно?

Ада обреченно вздохнула и пошла к себе в комнату. Ночь прошла без приключений, и утром она, надев строгий костюм и белую блузку, в приподнятом настроении вышагивала на новую работу. Вахтерша не дала ей ключ от раздевалки.

– Идите сразу к себе. У вас в кабинете есть лаборантская комната.

Ада поднялась на третий этаж и зашла в уже знакомый класс. Никаких признаков вчерашнего происшествия она не заметила. Дети несмело здоровались с ней, пока она под их пристальными взглядами шла через все помещение к двери в углу. Открыв ее, она увидела клетушку максимум два на два метра без окон, в которой стояли два стола у разных стен и два шкафа для методической литературы. На маленькой тумбочке в углу она увидела электрический чайник и чашки. «Да, не лаборантская, а одно название. Больше похожа на кладовку, чем на нормальную комнату». Сбоку она увидела вешалку и пристроила на ней своё пальто.

Звонок донёсся едва слышно, и через секунду в дверь просунулась взлохмаченная голова, приглашая Аду на урок. Первая пара у неё была в своём классе. Она вздохнула, так как немного волновалась: все-таки знакомство с детьми прошло при странных обстоятельствах. Она шла по проходу между партами и чувствовала, как тридцать пар глаз прожигают ее спину. Наконец это мучительное движение закончилось, она собралась с духом и повернулась к ученикам.

Класс стоял, молча разглядывая ее. Не шелестели тетради, не скрипели стулья, не жужжала осенняя муха. Она просто вяло ползла по стеклу, Ада увидела ее боковым зрением и с трудом подавила желание избавиться от назойливого соседства.

– Здравствуйте, ребята. Меня зовут Ада Николаевна, я буду преподавать у вас русский язык и литературу, а также займу место классного руководителя.

Нестройный хор голосов ответил на приветствие, но дети продолжали стоять. Ада уже открыла рот, чтобы предложить им сесть, но тут, откуда-то из глубины класса, показался Никита, виновник вчерашнего происшествия. Он шёл по проходу, оберегая раненую правую руку, а левую прятал за спиной. Когда он приблизился, Ада увидела цветы и растерялась: она, не слишком приученная к вниманию со стороны детей, всегда не знала, как правильно себя вести в такой ситуации.

– Ада Николаевна, простите меня за то, что вы вчера стали свидетелем неприятного происшествия. И спасибо вам большое за помощь.

Никита, как фокусник, вытащил из-за спины алые розы, перевязанные такого же цвета лентой. Ада стояла, потрясённая таким приемом, и смотрела в карие глаза юноши, в золотистые искорки, вспыхивавшие в глубине.