Кира Фарди - Идеальный мужчина

– Вот козел!

Всхлипывая, она добралась до туалета. Слава богу, там никого не было! Ада бросилась к зеркалу: на нее смотрело зареванное лицо с размазавшейся по щекам тушью. Губная помада выехала за линию губ и делала рот похожим на маску.

– Клоунесса! Так тебе и надо! – всхлипывала она, смывая водою косметику, слезы, а заодно и иллюзии. Уже собираясь выходить, она увидела, что на одном колене расползается дыра.

– Еще и колготки порвал! Ну, почему я такая невезучая? – новый приступ отчаяния захватил ее и понес к самобичеванию.

Ада прекрасно понимала, почему. Нравились ей красивые мужчины, и все. Вызывали в душе трепет, волнение. Она хотела любоваться ими, нежно прикасаться к торсам, заглядывать в глаза. Откуда у нее появились такие потребности, она тоже догадывалась: во всем виноваты любовные романы, которые она глотала в юношеском возрасте пачками. В голове сидел идеал мужчины, смелого, решительного, по-рыцарски заботившегося о даме, а еще мужественного и красивого.

– Дура! Какая ты дура! Сколько раз можно наступать на одни и те же грабли и получать по голове?

С Алексеем все было понятно. Этот нарцисс упивался красотой, подаренной природой, и научился использовать ее в личных интересах.

– Он сказал, что на диванах развлекается не первый раз, – вспомнила тут Ада. – А куда смотрит администрация? Или в лицее работают двуликие люди: днем они умные и серьезные наставники молодежи, а ночью пускаются во все тяжкие?

– О, Ада, мы тебя потеряли, – в туалет ворвалась Ирина. – Я тебя разыскивать пошла. Поднялась к нам на этаж, думала ты в лаборантской, потом слышу, кто-то в туалете разговаривает, и сюда. Что-то случилось? Ну-ка покажись! Чего прячешь глаза?

– Все в порядке. Я, пожалуй, домой пойду. Что-то больше не хочется праздника.

– Стоп! Куда собралась? Рассказывай, почему ты плакала.

Ирина потянула Аду к выходу. Они пересекли холл, спустились на второй этаж и сели в уголке у фонтана. Здесь едва слышно булькала вода, плескались в бассейне рыбки. Крохотные лампочки давали мало света, но как раз столько, чтобы в полумраке рассказать приятельнице о случившемся.

– Так, все понятно, – засмеялась Ирина. – Тебя Алешка наш напугал.

– А почему ты смеешься? Мне не до смеха было, когда он меня на диван завалил.

– Смеюсь потому, что все наши дамы от юных студенток до пятидесятилетних матрон прошли через обаяние этого красавчика и излечились. На него теперь только новые учительницы западают, да и то не все. А ты хорошо скрывалась. Если бы я раньше заметила твой интерес к Алексею, я бы предупредила.

– Я полная дура. Так стыдно!

– Не стыдись, – философски произнесла Ирина. – Красота на то и есть красота, чтобы ею любовались издалека, восхищались и мечтали заполучить в свои руки. Погоди, первое впечатление схлынет, и посмотришь на парня другими глазами.

– Я теперь на него вообще смотреть не буду.

– И зря. Он нормальный человек, если Донжуана из себя не строит: веселый, компанейский, то, что надо для вечеринки или посиделок в тесном кругу. Пошли. Вечер в разгаре.

– Колготки порвались.

– Ерунда. Снимай. Сейчас никто уже не заметит, что на ногах ничего нет. А домой соберешься, такси вызовем. Пошли.

Ирина потащила Аду в столовую. Вечер действительно вошел в пик развития. Народ в зале веселился от души. За своим столиком сидел вспотевший диджей и торопливо ковырялся вилкой в тарелке с едой. Играла заводная музыка. Ада села на свое место, и ей тут же протянули бокал с вином. Она сначала пригубила немного, а потом не заметила, как все выпила.

– Вот и славно. Развлекайся, – довольная Ирина наполнила опустевший бокал. – Пошли танцевать.

– Отлично.

Она поискала глазами Алексея, который сидел, развалившись на стуле. Он положил руку на спину соседки и что-то нашептывал ей на ухо. Та громко смеялась. Ада встала и первая пошла в центр танцпопла. Она знала, что очень хорошо танцует, и планировала покорить всех плавными и отточенными движениями. Но, увы, ее намерение сломал диджей, который вдруг наелся и вспомнил о своей работе.

– Играем в «Ручеек», – громко объявил он.

«Ручеек»? – удивилась Ада.

Когда она училась в школе, на классных вечерах они часто с подружками устраивали подобное развлечение. Главное в этой затее не сама игра, а выбор. Ада всегда с замиранием сердца ждала, кто схватит ее руку. Но чаще разочаровывалась, чем радовалась. Как-то получилось так, что она всегда влюблялась не в тех парней, кому нравилась она. Мама даже говорила:

– Пойми доченька, хорошие юноши и хорошие девушки ходят параллельными путями и их дороги не пересекаются.

– Ты хочешь сказать, что я обязательно встречу того, кто мне не подходит? – сердилась Ада.

– Не обязательно. Но я смотрю на тебя, на твои увлечения, и мне тревожно становится, доченька.

– Мама, не выдумывай, – отмахивалась Ада и бежала на свидание с очередными загорелыми «кубиками».

Играть в «Ручеек» было по-настоящему весело. Мгновенно выстроилась длинная кишка из учителей. Ада не успевала встать на место, как ее тут же кто-то перехватывал и проводил через коридор. Музыка все ускорялась, и через минуту ручеек заработал в полную силу. Когда руку Ады взял Алексей, она выдернула ее и сама побежала в хвост очереди.

Так и стояла бы одна, если бы не Серафим. Он незаметно подошел сзади и взял ее за руку. Ада покосилась на историка и промолчала. Сегодня он выглядел очень импозантно. Нарядился в смокинг и белую рубашку с бабочкой. Что-то в нем показалось Аде странным. Она еще раз кинула в его сторону быстрый взгляд. Точно! Сима сегодня без очков.

Он подслеповато щурился и, не отрываясь, смотрел на Аду. От этого взгляда больших синих глаз, опушенных густыми ресницами, Аде было не по себе. Мурашки бежали по коже, которая вдруг, будто от холода, покрылась пупырышками. Волнение сбило дыхание, и она молилась, чтобы кто-нибудь, пусть даже Алексей, заберет ее сейчас и избавит от неловкости. Но они двигались по ручейку, и никто не перехватывал руку Ады.

– Стоп игра! – закричал диджей. – Никто не расходится. Новое испытание. Как у нас сложились пары, так теперь и будем танцевать медленный танец.

– «Что? Я не хочу», – чуть не вслух застонала Ада и огляделась.

Люди смеялись. Полная и медлительная Елена Петровна держала за руку математика Владимира Ивановича. Высокая Ирина оказалась рядом с работником кухни маленького роста. Многие женщины выбрали друг друга. Но самая интересная пара сложилась у Алексея и директора школы. Они теперь должны были танцевать друг с другом.

Сима крепко держал ее руку, кажется, не собираясь никому уступать свое право танца. Заиграла музыка. Он нежно взял ее за талию и притянул к себе. Они плавно кружились под звуки мелодии, и Ада даже немного расслабилась. Сима молча вел ее по залу, не задавал вопросов, не болтал о пустяках. Краем глаза она видела его пунцовую шею, и ей казалось, что он перестал дышать. При очередном повороте она сделала широкий шаг, коснулась случайно его бедра и остолбенела: ее нога уперлась во что-то большое и твердое.

«У него эрекция? – ужаснулась она. – Господи, что делать?

Ада растерянно огляделась, выискивая предлог бросить Серафима посередине танца и удрать. Но ее поступок показался бы всем грубым и непонятным. Она зажмурилась и, стараясь держаться на пионерском расстоянии, выстояла до конца. Как только стихла музыка, она убрала руки с плеч Серафима и развернулась, чтобы удрать.

– Прости меня, – услышала она тихий голос. – Я слишком много выпил.

Ада обернулась, посмотрела на историка и пошла за сумочкой. На сегодня ее праздник закончился. И никакие уговоры не помогут остаться. Выдержать за один вечер атаку двух мужчин (пусть у одного и косвенную) – это уже слишком.

Ада попрощалась с коллегами, вызвала такси и уже через десять минут стояла перед дверью своей квартиры. Пока она искала в сумке ключи, слышала, что в какой-то семье во всю идет праздник. Громкий смех, грохот, крики раздавались, кажется, со всех сторон, но будто издалека, приглушенно.

Ада подошла к соседней двери – тишина. Поднялась на этаж выше – тоже. Спустилась к себе – опять шум. Наверное, телевизор у кого-то работает, – решала она и вставила ключ в замочную скважину. Открыть дверь не успела: она распахнулась сама, и на лестничную площадку вывалился пьяный Михаил. Он спиной надвигался на Аду, и она вынуждена была отскочить, но бугай ее даже и не заметил.

– Иди уже, горе луковое! – услышала она голос Ксюры. – Скоро Ада придет.

– О, а может, тройничок сотворим?

– Ага! Разбежались! Адка не такая.

– С хорошим мужиком все такие.

– А ты хороший мужик? Иди уже!

– А что, плохой, что ли?

Мишка нырнул назад в квартиру, но Ксюра его снова вытолкала. Ада стояла в стороне и наблюдала за перепалкой, ничего не понимая. Парочка любовников, а в этом она и не сомневалась теперь, ее не замечала. Действительно, из-за огромной спины Мишки трудно было что-то разглядеть. То, что между подругой и хозяином квартиры существуют отнюдь не деловые отношения, неприятно удивило Аду.

Мишка полез целоваться к Ксюре, та его оттолкнула и увидела Аду.

– Ой, а ты чего так рано?

– Где? Кто? – взревел пьяный гость и повернулся. – О, подружка пришла. Иди ко мне, милаха!

Мишка, как истинный медведь, косолапо переваливаясь, развернулся и пошел с вытянутыми руками на Аду. Ксюша забежала вперед, уперлась в его грудь кулаками.

– Мишка, отстань! Иди домой! Тебя Машка уже потеряла.

– А чо? Я ничо? Моя Маха привыкла ждать да ночи. Она у меня, ух, какая! – он снова повернулся к Аде, – хочешь тройничок сбацаем с моей Махой. Ой, ик, Ксюха, я тебя забыл. Бабы, как я вас люблю!