— Это как? — оживились в салоне. — Как это пить гуталин? Расскажи-ка! Нам очень интересно!

— Ну, короче, слушайте! Значит, рецепт такой. Намазываете гуталин на батон, ставите на солнце часов на семь…

— А черный не пойдет?

— Нет, только белый, иначе не получится!.. Можно в духовку поставить… Потом, значит, когда хорошенько пропитается, гуталин счищаете и жрете с молоком!

— Хлеб?

— Ну, не гуталин ведь! Вы ж его счистили весь!

— И как? Был эффект?

— О, еще какой! Так глюкнуло, что он в больнице только и проснулся! Сейчас здоровье поправит и будет искать другие способы, не такие жестокие! Вот, е-мое, до чего страну довели!

Маргарита Петровна чувствовала в груди жар, а во всем остальном — смятение. Они что, серьезно говорят сейчас о гуталине, эти неглупые, образованные люди? Они не шутят?

— А он почему с женой развелся?

Пришла пора оператору удивляться. Он довольно долго смотрел на Маргариту Петровну, пытался понять, в свете чего она задает ему такой далекий от народной темы вопрос.

— Изменяла ему, сучка, стерва. Ей, видите ли, были нужны академики и доктора! Клоун ей был не нужен…

Маргарита Петровна представила себе жизнь с клоуном. И на веревочке в ванной сушатся веселенькие клоунские штаны…

— А ты почему с мужем развелась?

— Это мое дело!

— Изменял?

— Не скажу!

— Нашел себе красотульку, сказал, что ему не нужна жена-ученый, ему продавщицу подавай, пышную, кудрявую, так?

Маргарита Петровна встала и, пошатываясь на ухабах, побрела к дочке.

— Извини, — сказала она, падая рядом.

— За что? — удивилась Лена.

— Я зачем-то выпила водки. Ее нельзя пить. Никогда. Никому. Она запрещена, понимаешь? Я только что нарушила государственный закон. Меня могут даже арестовать.

— Ну, тебе ведь веселее стало?

— Не знаю.

Лена кивнула и вернулась к тетрадке.

Сначала Маргарита Петровна хотела подсмотреть, но потом сдержалась. Девочка имеет право на личную жизнь. Так написано в книжке по воспитанию детей. Но даже и без книжки понятно, что подсматривать в чужие тетради неправильно. Но очень хочется.

— Ой, Лен, — неожиданно хохотнула Маргарита Петровна и прикрыла лицо рукой. — Меня только что за Костика сватали!

— За клоуна?

— Ага!

— Вот это да! — оживилась Лена. — Здорово! И вы поженитесь? И у вас будут дети?

— Нет, мы не поженимся, и детей у нас не будет!

— А почему?

— Потому что на клоунах не женятся!

— Почему?

— Ну, разве это профессия — клоун? Мужчина должен быть серьезным, должен работать инженером…

— Как папа?

Маргарита Петровна замолчала.

За окном летели сосны. Пахло гуталином.

***

Валентине Сергеевне позвонила завуч. Сначала Валентина Сергеевна завуча не узнала и была очень не довольна тем, что ее отрывают от чистки хрусталя. Потом все встало на свои места, хрусталь был забыт.

— Валентина Сергеевна, я сразу вам звоню! Я знаю, что вы очень переживаете за судьбу дочки и желаете ей больших успехов!

— Да, безусловно! Спасибо!

— Так что звоню вам первой! Тут так получилось, маленький аврал. Наша школа не собиралась участвовать, но потом все перекроили! Ваша Ирочка в шахматы играет?

— Конечно! Она прекрасно играет в шахматы!

— Я так и думала! У такой мудрой мамы иначе быть не может! Так вот у нас тут 30 августа чемпионат района по шахматам! Есть шанс попасть в «Вечерний Минск», понимаете? И прославить школу!

— Как чудесно! Как замечательно! Я вам буду что-то должна?

— Нет, — смешок в трубке. — Просто подготовьте Ирочку и тридцатого в девять утра будьте в школе. Заодно посмотрите, как мы класс покрасили.

— Ах, да, конечно! Будем ровно в 9!

Потом Валентина Сергеевна задумчиво вернулась к хрусталю. Она терла его, гладила ребристые стенки любимых вазочек, а сама все пыталась понять, что именно хотела от нее завуч? Может быть, ей нужны продукты? День рождения отметить, например… Но причем тут Ирочка? Вероятно, нужна какая-то финансовая помощь в организации этого чемпионата? Ну, тогда можно просто встретиться наедине или родительским комитетом — сколько раз уже проделывали такую процедуру…

В конце концов, Валентина Сергеевна пришла к выводу, что речь действительно идет об участии Ирочки в этом чемпионате. И как только эта мысль прояснилась, жизнь сразу показалась Валентине Сергеевне еще более милой и привлекательной. Конечно, Ирочка обязана появиться на чемпионате и всех победить! А если еще попасть в «Вечерний Минск», тогда вообще полжизни можно отдыхать и ни о чем не думать — такой почет, такая награда!

Остается провести подготовительную беседу с ребенком, найти подходящий для снимка в газете наряд — и все.

— Ира! — закричала Валентина Сергеевна в окно. — Ира! Быстро домой!

Конечно, Ира играла во дворе с Наташей и Леной. Слава Богу, там и Рома был — нейтрализовал своим благородным присутствием их дурное влияние.

— Ира! Немедленно домой!

— Ну, ма! Еще рано!

— Я кому сказала — домой!

Видно было, что Ирочка швырнула что-то в песочницу, пошла широкими, сердитыми шагами к подъезду.

— Ира! Ты умеешь играть в шахматы?

— Что?

— В шахматы!

— В какие шахматы?

— В какие-какие, — начала злиться Валентина Сергеевна. — В обычные! У тебя скоро чемпионат по шахматам!

— Что у меня скоро?

Валентина Сергеевна не выдержала и влепила дочери затрещину.

— Ты как с матерью разговариваешь, засранка!

Ирочка немедленно заревела.

— Чего вы там опять орете? — недовольно крикнул Сергей из своей комнаты.

Валентина Сергеевна оставила Ирочку порыдать в коридоре, а сама зашла к сыну.

Сергей был занят странным делом. Он тер наждачкой джинсы. А в магнитофоне невыносимо орало, охало, аукало, попискивало.

— Ты это что делаешь? — подозрительно поинтересовалась Валентина Сергеевна и потрогала джинсы. — Что это ты вещь портишь?

— Да ничего я не порчу! Сейчас мода такая — «варенки» называется.

— А джинсы кто тебе новые покупать будет?

— Не боись, не ты.

— Что?

— Ой, мам… — Сергей устало вздохнул. — Что ты вечно вмешиваешься!

— А то! Я вам эти джинсы приношу, своим потом на них зарабатываю, поэтому имею право вмешиваться!

— Эти джинсы я сам принес! И сам назад отнесу!

— Куда это?

— Куда надо!

Валентина Сергеевна оперлась на секцию и стала ждать объяснений.

— Блин…

— Не блин, а рассказывай матери!

Сергей встал, бросил джинсы на диван, выволок из-под стола коробку, полную таких же джинсов.

— Вот. Купил у Максимова. Тридцать рублей пара. А после обработки продам за сорок. Сечешь?

Валентина Сергеевна с интересом пощупала джинсы, поскребла ногтем ободранные фрагментики.

— Так может возьми шкурку покрупнее? А то что это за протертости? Ничего не видно.

— Так надо, мать! Не вмешивайся, если в моде ничего не понимаешь!

— Это я не понимаю? Я получше тебя понимаю! Так что молчи мне! И музыку эту дурацкую выключи, а то скажу в школе, что ты тяжелый рок слушаешь!

— Это не тяжелый рок! Это Майкл Джексон! Не лезь в мои дела, мать, а?

— Майке этой своей ты такое не скажешь! А мать все стерпит, да? Правильно, сынок! Давай, ори на мамку! — крикнула Валентина Сергеевна и вышла, довольная собой и сыном.

В коридоре на полу сидела зареванная Ирочка и зло шмыгала носом.

— А, да! — Валентина Сергеевна снова заглянула к Сергею. — Сереж, а что наша Ирка в шахматы играть умеет?

— В шахматы? Да она ж дура полная! Она даже в прятки играть не умеет!

— Плохо, — Валентина Сергеевна снова вошла в комнату и прикрыла дверь. — Сереж! Дело есть!

Сын только глубже ушел в работу.

Пришлось выключить эту орущую дуру, эту Майклу Джонсону. Только тогда Сергей отбросил в сторону свое рукоделье.

— Тут, это, конкурс будет. Так нашу Иру пригласили выступить. В шахматы сыграть. Ну, и она должна выиграть! Тогда в газете напечатают, и вообще… Мало ли какая польза бывает от победы!

— Ирка должна победить? Ой, не могу!

— А ты-то играть умеешь?

— Я-то? Конечно, умею!

— Так может ты, того… Научи ее, а?

— Научить??

Сергей с сомнением посмотрел на мать. Та улыбалась и кивала, и явно не шутила.

— А когда надо?

— Тридцатого.

— Когда? Тридцатого? Так сегодня двадцать седьмое!

— Ну, да… А что?

— Ничего, — усмехнулся Сергей и откинулся на спинку дивана. — Просто люди всю жизнь учатся играть в шахматы, и то не всегда получается. А ты хочешь, чтобы за два дня!

Валентина Сергеевна загрустила. Прощай, статья в газете…

— Ну, Сереж, ты хотя бы попробуй, а? Ты ж у нас парень умный, толковый!

— Я-то да…

Валентина Сергеевна присела к сыну, ласково обняла его:

— А мы тебе с отцом премию организуем!

— Какую?

— Ну, а какую надо?

— Ботинки видел итальянские за 60 рублей.

— Вот и отлично! Считай, что они уже на тебе.

— Ладно, — Сергей встал. — Зови сюда эту…

Валентина Сергеевна вышла, по-заговорщицки подмигивая.

Через секунду в комнату была вброшена Ирочка. Она хотела вырваться обратно, на свободу, в коридор, но Сергей подошел и закрыл дверь на крючок.

— Так, слушать сюда.

— Отстань!

Подзатыльник.

— Сказано тебе, слушать сюда!