— Нет, мне потом дядя Костик сказал, что мультик приклеивают уже в телевизоре, но… Я вчера смотрела — там, в телевизоре, негде клеить: сзади крышка, а впереди стекло.

— А если ударить по крышке?

— Тише! — Ирочка подняла вверх палец. — Слышите, девочки?

Девочки замолчали, вытаращив глаза. Что? Что-то интересное?

— Кошка! Где-то кошка мяукнула!

— Неправда!

— Точно! Вот!

Действительно мяукнуло.

Палки полетели в сторону, и через минуту девицы заняли самое невыгодное с точки зрения воспитательного процесса положение: Ирочка влезла на корявую, колченогую горку, Лена — в детский теремок-развалюху, который в последние годы использовался местными дядями как туалет, а Наташа на четвереньках подползла к машине на обочине и сунула нос под днище.

— Нашла! Вот она!

Кошку вытаскивали сообща, лежа на земле, затылком сбивая черные грязевые сосульки с бампера авто, хватая бедную мурку за мокрые лапы и другие фрагменты. В конце концов, в перетягивании кошки победила Ирочка, она и прижала к курточке, еще десять минут назад бывшей небесного цвета, свою чумазую награду.

— Какая красивая!

— У нее глаза голубые!

— А шерстка белая!

Только глубоко сумасшедший мог назвать мокрую черно-бурую тварь белой и красивой. Сумасшедший или маленькая девочка. А когда маленьких девочек три, шансы на счастливую судьбу кошки тоже утраиваются.

— Я ее домой отнесу! — сообщила Ирочка. — Продам маме!

— Как это продашь?

— Ну, она мне говорит: «Ты сначала вырасти и продай что-нибудь, а потом качай права». Хорошая кошка, правда?

— А за сколько ты ее продашь?

— Ну, не знаю… За десять рублей…

Господи, счастливая какая! Мало того, что ей досталось такое чудо, так еще и десять рублей… Десять рублей!

— У меня есть пять копеек, — Наташа показала грязную монету. — Продай мне!

— Нет, за десять рублей!

— А пойдем к моей маме! Я у нее попрошу десять рублей! — заволновалась Лена. Кошка была так бесконечно печальна, так трогательно дрожали ее тонкие лапки…

— Нет. Идем ко мне.

Валентины Сергеевны дома не оказалось. Зато там оказался старший брат Ирочки, огромный и ужасный Сергей. Он был старше на десять лет, имел крепкое телосложение и казался девочкам великаном. Было известно, что Сергей бреется, работает, учится в институте, гуляет с девушками, и каждый из этих пунктов потрясал уже сам по себе, по отдельности… А они были все вместе, в одном Сергее… И вот этот Сергей сейчас открыл дверь. Открыл дверь, сморщился и вернулся на кухню, где весело шипела сковородка.

Однако уже через секунду он влетел назад, в коридор, и взгляд его выражал крайнюю озабоченность:

— Ты что, приволокла кого-то?

— Ну, это мои подружки… Лена и Наташа.

— Здрасте! — вежливо улыбнулась Лена.

— Что это за паскудство у тебя в руках?

— Это? Кошка…

— Какая, блин, кошка? Ты чего, офигела совсем? Вали отсюда вместе с этой кошкой! Если только с нее что-нибудь на паркет капнет, мать убьет обоих!

— А я хотела…

— Не поняла? По шапке хочешь получить?

— Я ее продать хотела!

— Кому?

— Маме…

Сергей несколько раз изумленно хлопнул ресницами, потом захохотал:

— У, дурища какая! Ой, не могу, ща обоссусь! Иди отсюда, продавщица! Выбрось это скотство подальше, чтоб никто не видел! Матери она кошку продать хотела! Блин! Ха-ха-ха!

Он вытолкнул сестру на лестничную клетку и захлопнул дверь.

И все.

Девочки стояли, не понимая, как жить дальше.

И вокруг пахло жареной картошкой. Была весна.

Ирочкина семья отвергла божественную кошку, смысл жизни, усладу глаз и ушей… Это было так странно, до слез.

— Где твои пять копеек? — строго спросила Ирочка, шмыгая носом. — Ты говорила, что купишь ее за пять копеек.

Наташа обшарила все внутреннее пространство куртки, сквозь дырку в подкладке добралась до лопаток, но нашла.

— Вот, держи.

Ирочка вздохнула, отодрала от себя кошку и мрачно отдала подружке:

— Я бы ее себе оставила, но, видишь, Сергей ругается. А мама всегда его слушает. Так что забирай.

Наташа обняла кису, нежно потерлась щекой о ее скользкую, мерзкую поверхность и шепнула:

— Теплая.

Троица направилась к Наташе, чтобы рассказать о счастье, которое так неожиданно постигло всю семью Петровых.

— Кошка? Ура! Кошка!

Младшая сестра Наташи, пятилетняя Анжелика — точная копия самой Наташи, такая же остриженная под «гавроша», — начала прыгать и выражать радость. Вот, сразу видно, человек разбирается в жизни!

Девочки протопали в комнату и отпустили, наконец, кошку. В первый раз за полчаса. Теперь уже можно было праздновать, веселиться — киска обрела дом!

К их удивлению, кошка не стала танцевать и восторгаться. Она сжалась в комок, дико оглянулась пару раз, а потом ползком, по-пластунски, дунула под кровать.

Упасть на живот и полезть за кошкой — что может быть естественнее?

Когда вошли тапки Капитолины Михайловны, девочки уже наполовину втиснулись под семейное ложе четы Петровых.

— А что это вы даже не разделись? — спросили тапки.

— Ой, простите! — закричали девочки из-под кровати. — Мы просто не успели! У нас тут такая радость! Мы кошку принесли!

Тапки медленно двинулись ближе:

— Кошку? Какую такую кошку?

— Ну, кошку! Белую, пушистую! Очень красивую! Она вам понравится! Ее должна была купить мама Ирочки за десять рублей, но Сергей не разрешил, сказал, что гадость! А Наташа купила за пять копеек! Правда, здорово?

Тапки вздрогнули.

— А ну, скоренько вылезайте! Быстро, кому сказала!

Наташа посмотрела на Лену, Лена посмотрела на Иру, Ира хотела бы посмотреть на Наташу, но не могла, так как была крепко прижата подкроватным мешком с картошкой.

— Ну? И кошку эту тащите!

Пачкая грязными сапогами хозяйское пестренькое покрывальце и старый ковер, сопровождаемые истошным кошачьим ором, девочки медленно выползли наружу. И выволокли кошку.

— Ой, Божечка! — простонала Капитолина Михайловна и прикрыла рот ладонью. — Что вы за дети такие? Посмотрите на себя! Это ж пропали куртки! Как их отстирать-то?

— Мы сами постираем, — пообещала Лена.

— Ага, щас! — рассердилась Капитолина Михайловна и дернула Наташу за локоть. — Быстро в ванну!

От рывка кошка упала на пол и немедленно укрылась под кроватью.

Все повторилось сначала, только теперь с участием Анжелики, Капитолины Михайловны и веника.

Когда девочек — без Наташи — снова выставили на лестницу, они как-то уже начали сомневаться в том, что смогут найти отклик в сердцах взрослых. И вот где-то в эти минуты в их подкорочках начало формулироваться понимание мира, который, в общем-то, довольно жесток.

Но животное не должно было страдать.

— Несем к тебе? — спросила Ирочка.

И Лена кивнула.

Остаток пути она прижимала к себе совершенно очумевшую кошку и чувствовала, как ее захлестывает волна нежности к ней. Такая худенькая! Такая горячая под сосульчатой, грязной шерстью!

Мамы дома не было. Лена открыла дверь своим ключом, огляделась и вздохнула с облегчением. Наконец-то зверюшке ничто не угрожает! Наконец-то несчастная обрела дом и друзей!

— Ты дома, Мурочка! — Лена присела, медленно, аккуратно оторвала от себя драгоценную кису и поставила ее на пол.

Киса в очередной раз убежала под кровать. Ну, что ж, девочки были не против поиграть по ее правилам.

Какое счастье — бегать по квартире за любимой, счастливо вопящей кошкой! Какой восторг — поймав, целовать-обнимать!

— А давай ее купать! — предложила Ирочка.

Идея была принята с энтузиазмом.

Пока в ванну лилась вода, девочки пытались покормить строптивую Мурку.

Кошка отказалась от сырого яйца, квашеной капусты. Удалось заинтересовать ее только сметаной, и то ненадолго. Пришлось ткнуть глупую носом, потом еще раз.

— Грязная, ей не нравится быть грязной, — поставили девочки диагноз. — Пора мыться.

Конечно, купаться кошка не слишком хотела, конечно, она сопротивлялась и делала вил, будто захлебывается или сходит с ума. Девочки ее журили, рассказывали о пользе мыла и о вреде микробов. Потом встал вопрос о полотенце. Взяли мамино: оно побольше.

— Ну, что ты, Мурочка, так ругаешься? — сюсюкали девочки. — Посмотри, какая ты стала красивая, пушистая, шелковистая!

Кошка действительно похорошела, хоть и выглядела в умытом виде в два раза тоньше. Взгляд у нее был безумный, и вряд ли она надеялась на спасение.

Когда вернулась Маргарита Петровна, квартира была вверх дном, а румяные Ирочка и Лена с озабоченным видом баюкали что-то, завернутое в полотенце.

— Что случилось? — заволновалась Маргарита Петровна.

— Ничего, все в порядке! Мы просто Мурку спать укладываем!

— Какую Мурку?

— Ну, какую-какую… Вот эту!

Уже обсохшая кошка производила довольно благоприятное впечатление, и увидь Маргарита Петровна ее где-нибудь на кошачьей выставке, то наверняка полминуты бы любовалась… Но в боевых условиях и у себя дома эффект получился другой.

— Так вы что, кошку принесли?!

— Мама! Мама! — жарко зашептала Лена, пугаясь выражения маминого лица. — Это очень хорошая кошка! Она такая красивая, такая умная! Я так ее люблю!

— Лена, но ты даже не представляешь, как трудно содержать животное в доме!

— Но это же не животное, это кошка!

— Лена! Это невозможно!

— Ну, пожалуйста!

— У нас нет денег даже на нас двоих! Куда нам еще это?