Татьяна Купор - Идущая к солнцу

– Что случилось?

– Не уезжай!

– Ты что, предлагаешь отменить операцию? – влез в разговор гример. На его лице появилась недовольная гримаса. – Понимаешь, какие могут быть последствия?

Марьяна схватилась за пылающие щеки. Она знала, какие возникнут последствия. Она все знала. Провести эту операцию означало навсегда загубить Александра. На острие хирургического скальпеля его ожидала смерть – долгая, мучительная, неизбежная… Как она может помешать? Разве решится рассказать правду? Сердце закололо в груди, причинив сильную боль.

– Не волнуйся так, – Алекс сжал ее дрожащую ладонь. – Печень восстанавливается. Пользуйтесь случаем и отдыхайте, а то вернусь и спуску не дам!

Все это было сказано шутливым тоном, но ей было не до смеха. Она почувствовала себя убийцей. «Неважно, что убивает кто-то другой. Я знаю о преступлении и молчу, значит, я тоже убийца», – проскочила жуткая мысль. Александр бодро направился к двери. Марьяна провожала его испуганным взглядом, ощущая в душе запоздалое раскаяние. 

***

Александр вернулся, как и обещал – через три недели. Измученный и ослабленный, но очень довольный. Девочка, которой он помог, шла на поправку. Ее родственники обрывали ему телефон, не переставали благодарить. Время шло, ему становилось лучше. Врачи говорили, что он очень быстро восстанавливается после операции. Он снова готов был работать и радовать своим творчеством поклонников. Воспользовавшись тем, что участники “Empress” все еще находились в коротком отпуске, Алекс засобирался во Францию – на концерт с Марлен Фабри.

– Опять ты уезжаешь! – вздохнула Кристина, с грустью глядя на чемодан, который стоял в углу спальни.

– Ты же знаешь, я не могу сидеть на одном месте. Работа у меня такая.

– Пожалуйста, отдыхай там почаще, ты еще не до конца поправился. Надеюсь, ты там не задержишься.

– Как всегда – туда и обратно, – он крепко обнял ее. – Ты тоже не засиживайся в офисе допоздна. Кстати, есть новости от Бронислава?

– Пока нет.

Однако, вернувшись из аэропорта, она увидела пропущенный звонок от Ставицкого. Дрожащими пальцами перенабрала номер и не поверила своим ушам, когда услышала положительный ответ. Бронислав поможет компании выбраться из долгов, расширит клиентскую базу, выплатит сотрудникам заработную плату, но с одним условием – они не будут пересекаться. Не нужны были слова, чтобы понять, как ему неприятно видеть бывшую жену. Да и Кристина, собственно, не горела желанием встречаться с ним. В его присутствии мгновенно напоминали о себе старые душевные раны, а прошлое накрывало оглушительной болезненной волной. 

***

Прошла неделя. Кристина начала волноваться: Александр не звонил и не писал; в соцсетях тоже не появлялся. Она с тревогой просматривала новости, но там все было без изменений: популярность группы росла с каждым днем, вышедшие из отпуска музыканты объявили об участии в новом проекте, их без конца преследовали поклонники и журналисты. Концерт с Марлен давно завершился, а от Алекса не было никаких новостей. Где он, что с ним, почему задерживается – Кристина не знала. Такое поведение не просто расстраивало, оно настораживало. Что-то случилось, она была уверена в этом.

На десятый день Александр вдруг вернулся. Без звонка и предупреждения. Кристина стояла у зеркала, собиралась на встречу с поставщиком. Услышав, что хлопнула дверь, кинулась в коридор и столкнулась с Алексом. Выглядел тот плохо: под глазами залегли тени, словно он не спал несколько суток, подбородок оброс щетиной, мятая футболка висела бесформенным мешком.

– Ты приехал! – Она бросилась ему на шею, но муж даже не обнял ее. Осторожно отстранил и прошел в спальню. Кристина растерянно поспешила за ним.

– Что случилось?

Александр устало сел на кровать и опустил голову.

– Я приехал попрощаться.

– Что?

В висках застучало. Она села рядом и коснулась его руки. Он поднял взгляд, и ее сердце остановилось: в этих глазах больше не было прежнего огня, они поблекли и стали какими-то пустыми, безжизненными. Из Александра будто ушла вся энергия, бьющий через край оптимизм, заразительная жизнерадостность. Он казался разбитым и опустошенным.

– Как – попрощаться? – переспросила она, с трудом проглотив ком. – Ты опять уезжаешь? Куда? Надолго?

– Все кончено, – глухо сказал он.

– В смысле?

– Мы расстаемся, Кристина. Рас-ста-ем-ся, – сказал по слогам. – Все закончилось.

– Почему? Что произошло?

Она вскочила и обожгла его взглядом. Алекс тоже поднялся, вдруг крепко обнял ее, погладил по волосам.

– Я люблю тебя, – прошептал обреченно, – и хочу, чтобы ты была счастлива.

– Я и так счастлива с тобой! – воскликнула она, не понимая, к чему он клонит. Подняла голову и вновь увидела его глаза – темные, глубокие. Напоминающие два колодца, в которых отражаются беспросветные тучи.

– Будь счастлива… без меня.

Сказав это, он отстранился; сделал пару шагов и уперся рукой о стену. Кристина ощутила, как с этими словами ушла вся радость, а мир моментально поблек. Она смотрела на него во все глаза, не веря, что этот разговор происходит в реальности. Он не может так просто оставить ее, слишком многое пришлось им пережить, чтобы быть вместе! Нет, есть какая-то причина. Он должен сказать, в чем причина!

– Без тебя? Что это значит?

Тишина звенела и разрывала на части.

– Что это значит?! – закричала она.

Александр, сорвавшись, стукнул в стену кулаком:

– Это значит, что я ухожу!

Он сжал пальцы так сильно, что под кожей вздулись вены. Кристина закрыла глаза и стиснула зубы, все еще отказываясь верить в происходящее.

– Навсегда.

Слово хлестнуло, как плеть, оставив на сердце уродливый шрам. Ярость захлестнула ее, и девушка выпалила:

– Вот так просто уходишь, даже не объяснив, почему, да? Разве это поступок настоящего мужчины? Скажи мне, в чем дело! Ты куда-то пропал, не писал, не звонил, а теперь вернулся просто чтобы сказать «прощай»?

– Так нужно.

– И это все? Кому нужно – тебе?

– Я делаю это не для себя, а для тебя. – Александр смотрел на нее исподлобья таким обреченным взглядом, что у нее все похолодело внутри. – Причину я не могу сказать. Просто поверь на слово: так будет лучше для тебя. Именно поэтому мне нужно уйти.

Он резко направился к двери, задержался в коридоре, чтобы обуться. Она поспешила за ним и успела заметить, как дрожат его пальцы.

– Что за чушь?! Ты можешь сказать нормально, почему уходишь? Встретил другую женщину? Или это все из-за того, что я не могу иметь детей?!

Последнюю фразу она выкрикнула так, что зазвенело в ушах. Казалось, даже стены качнулись. Алекс вздрогнул от ее слов.

– У меня никого нет, и я ни в чем тебя не упрекаю. Мы должны расстаться ради твоей безопасности. Что бы ни случилось, что бы обо мне не говорили – не верь плохому. На меня выльется много грязи, меня постараются представить чудовищем, и лишь немногие поймут, где правда, а где ложь...

– Я никого не боюсь! Мне наплевать, кто и что скажет! Не уходи!

Она бросилась следом за ним на лестничную клетку. Схватила за край футболки и буквально заставила остановиться. В душе смешались разные чувства: и обида, и горечь, и страх, и злость. Она не понимала, зачем им расставаться, считала, что с любой проблемой они смогут справиться вместе... Не родят детей, так усыновят! Все происходило так быстро, что она не успевала толком осознать случившееся. Ей казалось, что она по-прежнему находится в комнате и собирается на деловую встречу. В голове стоял туман, боль сдавливала виски, происходящее напоминало дурной сон. Сейчас она проснется – и все будет как раньше...

Но Алекс ушел. Бессильно прислонившись спиной к двери, Кристина слушала, как замирают вдали его шаги. 

Кристина неуверенно села за фортепиано и открыла крышку, темная поверхность которой уже успела покрыться пылью. Осторожно прикоснулась к холодным клавишам. Инструмент выдал жалобный, отчаянный звук, будто был живым и чувствовал безвозвратный уход хозяина.

Она пыталась почувствовать музыку так, как умел чувствовать он. Уловить каждый звук сердцем, сродниться с этим массивным, величественным инструментом, – так, как мог только Алекс. Сначала Кристина мягко касалась клавиш, но боль росла с каждой секундой, заставляя играть сильнее и яростнее. Мелодия получалась отрывистой и грустной, каждый звук бил по нервам, отзывался внутри неукротимой тоской. Ей казалось, что именно сейчас, в эту самую минуту, она умрет от страданий, зачахнет от одиночества... И фортепиано удивительным образом передавало ее эмоции с помощью музыки, сопереживало, дружески утешало... Похоже, оно действительно способно чувствовать, как бы невероятно это ни звучало. Вот почему Александр так сильно полюбил этот инструмент.

На миг вспомнила, как играл он здесь разные мелодии, сочинял песни, как искрились его глаза от удовольствия. И по ее щекам побежали слезы, пальцы с остервенением застучали по клавишам, рождая яростные звуки, больше напоминающие крики и рычание, чем музыку.

Не нужно было приходить сюда! Незачем ворошить прошлое! Еще на лестнице стало плохо от воспоминаний. Стук каблуков эхом отдавался от стен, а в ушах звучали шаги Александра. Руки не удержали связку ключей, и та со звоном упала на пол, словно предупреждая: не заходи внутрь. Но она зашла... Чтобы сидеть за его инструментом и глотать слезы.

Мелодия замерла на пронзительно высокой ноте. Безысходная тишина заполнила комнату. Уставившись на дверь, Кристина все еще ждала, что та вот-вот откроется и на пороге появится Александр.