Эль Кеннеди - Игра

Я закатываю глаза.

– Я хочу быть психологом. Значит, я должна практиковать то, за что выступаю, правильно?

Начинается второй период, и рефери подъезжает к центру и бросает шайбу.

– Как его не калечат? – не выдерживает Пиппа.

– Кого, рефери? – спрашивает Бренна.

– Да! Посмотрите на этого коротышку! Он так близко к ним стоит. В любую секунду кто-то из этих громадных монстров может в него врезаться и сломать каждую кость в его теле.

– Я знаю, что это кажется опасным, но рефери знают, как держаться в стороне, – заверяет ее Бренна.

По арене прокатывается крик, и я усиленно щурюсь, пытаясь понять, что происходит. Номер 12 летит мимо синей линии в центр льда.

– У-у-у, это Хантер! И он один.

Бренна вставляет хоккейную фразочку:

– У него выход один на один[28].

О боже, он несется к воротам, щелкая клюшкой в преддверии удара. Сердце стучит у меня в горле, и внезапно я вскакиваю на ноги.

– Охренеть, тебе нравится хоккей! – упрекает Пиппа, в шоке пялясь на меня.

– Нравится? Нет. Но ты видела этот бросок? – Хантер промахнулся, но смотреть на это было очень захватывающе.

Пиппа щурит глаза.

– У-у-у, – наконец говорит она. – Я знаю, в чем дело. Тебе не хоккей нравится. Тебе нравится хоккеист.

– Нет, – лгу я. И стону. – Ну, может, немного.

Бренна издает возглас.

– То есть сильно. Ты уже нашла ключ от его пояса целомудрия?

У меня вырывается смешок.

– К сожалению, нет. Он все еще туго затянут. – Я на мгновение задумываюсь. Я еще никому не рассказывала о поцелуях с Хантером, но это, видимо, надо изменить. Мне нужен совет, и сейчас самое время.

Поэтому, пока Бренна и Пиппа сидят и мне улыбаются, я рассказываю о поцелуях, которые называю Поцелуй в Ванной и Сальса-поцелуй.

– Во время Сальса-поцелуя он сжал мою ягодицу, – признаюсь я. – Но дальше он не продвинулся. Кажется, мне уже надо принять то, что я ему не интересна.

– Бред собачий, – говорит Бренна.

Пиппа согласно кивает.

– Если бы ты была ему не интересна, он не целовал бы тебя в ответ.

– А потом прерывал поцелуй, – напоминаю я. – Он твердо стоит на том, чтобы быть хорошим капитаном и сделать хоккей своим приоритетом.

– Секс с тобой не разрушит команду. – Бренна закатывает глаза. – Это просто чепуха.

– Может быть, но я не могу заставить кого-то со мной переспать. Есть такая вещь, как согласие.

– Никто не говорит тебе его заставлять, – отвечает Пиппа. – Но толчок ему дать можно.

– Я не только давала ему толчок. Я дважды его целовала. И он дважды меня останавливал. А после Сальса-поцелуя я сказала ему, что не буду к нему приставать до конца сезона.

– Ну и не приставай к нему. – В глазах Бренны зажигается дьявольский огонек. – Надо сменить тактику, детка. Перестань за ним ходить. Сделай так, чтобы он сам к тебе пришел.

– Как?

– Заставь его ревновать. Пофлиртуй с кем-то из его дружков.

– У-у-у, операция «Ревность»! – вставляет Пиппа. – Именно это тебе и нужно.

Заставить его ревновать… Вероятно, я уже это делала, когда танцевала с Дином. И я понимаю, это сработало. Я не флиртовала открыто, но один лишь танец с другим парнем пробудил у Хантера собственнические инстинкты.

– После таких игр вроде всегда проходят вечеринки? – спрашивает Пиппа. – Сегодня этим и займись.

– Не могу. Я встречаюсь с Ти-Джеем. Вот блин, я забыла! Мне надо написать ему, во сколько я буду. Когда закончится игра? – спрашиваю я Бренну. Я боюсь, что опоздаю, потому что, хоть мы и приехали сюда в семь тридцать, шайбу бросили только после восьми. Сначала была большая вводная часть, включая церемонию чествования давних выпускников, которые якобы установили когда-то кучу рекордов.

– Второй период только начался. Поэтому остался как минимум час-полтора. И, может быть, еще полчаса, пока парни принимают душ и переодеваются.

Блин, тогда будет уже одиннадцать. И если я хочу поздороваться с Хантером, как только он выйдет из раздевалки, то до Гастингса вряд ли доберусь в разумное время. Блин.

Я беру телефон и открываю чат с Ти-Джеем.

Я: Привет, я совсем неправильно рассчитала время. Видимо, пробуду тут до 11. Мне кажется, нет смысла приходить в 11, если ярмарка закрывается в 12. Завтра вечером она еще работает?

ТИ-ДЖЕЙ: Не уверен. Нельзя уйти с игры пораньше?

Я: Я бы с радостью, но я тут с Пиппой и Бренной, и я обещала Хантеру, что найду его после игры.

Следует долгая пауза. И никакого ответа.

Я: Мне так жаль. Пожалуйста, не сердись. Мы договорились встретиться в последнюю минуту, помнишь? Я уже собиралась пойти на игру.

ОН: Я знаю. Все нормально, Ди. Повеселись на игре.

Он явно раздражен. Я его не виню. Но мне уже начинает надоедать постоянно его успокаивать. Ти-Джей зовет меня куда-то почти каждый божий день. Да, мы друзья, но я даже с Пиппой не каждый день вижусь, а ведь она моя лучшая подруга. Черт, я даже с Нико не виделась каждый день, а мы были парой.

Тем не менее мне стыдно, что я не смогу пойти на ярмарку. Не надо было мне соглашаться на две встречи в один вечер. Каждый раз все идет наперекосяк, и теперь я расстроила своего хорошего друга.

Я: Мне правда очень жаль, зая. Я виновата. Не надо было наслаивать планы друг на друга. Это превратилось в какое-то тупое «двойное бронирование», и я прошу прощение за это. Я позвоню тебе завтра, и мы договоримся встретиться, когда мы оба сможем, ладно? Хо.

Он отвечает: «хохо», – а потом: «Ладно».

Ух. Я рада, что с этим разобралась. Теперь время для более неотложных дел.

– Я не встречаюсь с Ти-Джеем, – говорю я девочкам. – Так что, наверное, смогу пойти на вечеринку. Какой у меня план?

– Флиртуй и соблазняй, – советует Бренна. – Выбери его самого горячего друга – наверно, Конора или Мэтти. Флиртуй вовсю и следи, чтобы Хантер все видел.

– А потом что?

Она пожимает плечами.

– Если он заглотит наживку, то, надеюсь, пояс целомудрия упадет сегодня на пол твоей спальни. А если нет… черт, перепихнись тогда с Конором или Мэтти.

Я упираюсь.

– Но я едва их знаю.

Пиппа фыркает.

– Ты самая нелюдимая студентка на планете. Дурачиться с парнями, которых ты знаешь не с восьми лет, – это нормально, Ди.

Я показываю ей язык.

– Я серьезно. Тебе разрешено экспериментировать. К твоему сведению, с Нико у тебя был худший секс в твоей жизни, только ты думала, что он был сногсшибательным, потому что, кроме него, ты ничего больше и не знала. Позволь себе узнать.

– У нас с Нико был хороший секс. – Я замолкаю. – Ну, если не считать никудышного орального. – Кого я обманываю? Он даже близок не был к чему-то хорошему. – Но он все равно никогда меня не привлекал. Я могла прожить и без орального секса.

– Но это важнейшая часть! – возмущенно говорит Бренна.

– Если с Хантером сегодня все получится, нужно ли мне переживать о… эм… ну, знаете, заболеваниях, передающихся половым путем? – Предупреждение Ти-Джея продолжает таиться на задворках моего разума, как какой-то воришка.

– То есть болеет ли чем-то Хантер? – Бренна задумывается. – Никто мне ничего об этом не говорил, но, разумеется, я не могу знать наверняка. – Она морщит лоб. – Но поэтому надо все обсуждать до того, как снимать одежду.

– Обсуждать?

– Раскрытие информации, – объясняет она. – Болезни, контрацепция, любые причуды. Например, если у парня фетиш на ноги, то мне надо знать об этом дерьме заранее, чтобы меня на него не стошнило.

Пиппа взрывается смехом.

– О боже, отличное замечание. Все фетиши на ноги должны быть раскрыты еще до того, как все начнется. И даже не спрашивайте меня о парне на втором курсе, который хотел, чтобы я на него пописала.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не закрыть руками лицо и отчаянно не застонать. Это вообще не моя стихия. Я спала только с одним человеком. Я потеряла с ним девственность, и мы годами были в долгосрочных отношениях. Нам никогда не надо было что-то «обсуждать».

И я вообще никогда не задумывалась, хочет ли он, чтобы я на него пописала.

Я никогда не считала себя наивной или неопытной. Я считала себя пробивной и остроумной телкой из Майами, которая владеет своим телом и своей сексуальностью. Но, видимо, пришло время немного повзрослеть. Мне правда надо думать о таких вещах, как ЗППП и новые партнеры.

И если сегодня все пойдет по плану, то этим новым партнером станет Хантер Дэвенпорт.

Вечеринка проходит в доме Конора. С прошлого моего визита я знаю, что у него четыре соседа и все они хоккеисты. По сути, большинство мужских тел сегодня в этом доме принадлежит хоккеистам, то есть у меня не так много места для маневра. Тут изобилие мышц.

В воздухе гремит хреновая поп-песня, и у меня пульсируют виски. Никогда не была фанатом электронной танцевальной музыки. Мы с Нико ходили на пару рейв-вечеринок в Майами, но мне не понравилось. Когда мы там были, он пытался убедить меня попробовать экстази, но я сказала: «Черт возьми, нет», – чем удивила большинство его друзей.

Это странно, но люди ожидают, что я более бесшабашная, чем есть на самом деле. Да, я пойду танцевать по первому зову, неважно где. Я поговорю с незнакомцами в очереди в аптеке. И, конечно, если бы кто-то попросил меня совершить прыжок с парашютом или банджи-джампинг, я бы подумала об этом. Но меня никогда не интересовали наркотики или еще какие-то опасные занятия, которые нравились нашим друзьям из Майами. Каждую мою поездку Нико проводил кучу времени на гонках. Незаконных, конечно же, что означало, что я все время оглядывалась через плечо, ожидая появления копов.

Так что нет, бесшабашность – не моя черта характера. Но сегодня я буду бесшабашной. Я буду дразнить своего друга и, надеюсь, смогу убедить его нарушить клятву. Может, я сволочь, но какой-то части меня интересно, не старается ли Хантер что-то в себе возместить. В прошлом году он вел себя саморазрушительно, трахая случайных девушек, пьянствуя. Но я не верю, что в этом его натура. Мне кажется, он просто отходил после отказа Саммер и предполагаемого предательства со стороны друга.