— Да я не сержусь, — успокоила ее Туся. — Но хочу, чтобы ты поняла — Вера мне тоже не очень-то нравится, но я молчу. Поэтому даже если Герман…

Лиза не дала ей договорить. — Понятно, я буду молчать.

Подруги рассмеялись. Хорошо, когда кто-то понимает тебя с полуслова.

Туся сушила волосы феном, напевая себе под нос, а Лизе пришлось взять на себя обязанности хозяйки — включать чайник и накрывать на стол.

Они сидели на кухне и пили чай с малиновым вареньем. Герман без остановки рассказывал анекдоты, сыпал остротами, а Туся заливисто смеялась. И только Лиза исподлобья смотрела на нового знакомого, пытаясь понять, что он за человек и чего от него можно ждать.

— Ну, мне пора, — наконец сказала она, и ей показалось, что и Туся, и Герман рады тому, что она уходит. — Надеюсь, еще увидимся, — обратилась она к Герману.

— И не раз, — ответил он.

— Когда они остались с Тусей наедине, то сначала молчали, не зная, о чем говорить, а потом заговорили одновременно и рассмеялись.

Туся смотрела на Германа, и ей казалось, что она знакома с ним тысячу лет. Она была счастлива, что осталась жива. Ей было так хорошо и спокойно, что стало клонить ко сну. К тому же сказывались усталость и переживания последних дней.

«Если бы у меня все получилось… Если бы я умерла, то не было бы ничего: ни Джульетты, ни этого осеннего вечера, ни малинового варенья… и страшно подумать, что стало бы с малышом в комбинезоне… И синий мячик… — Туся отогрелась горячим чаем и теперь погружалась в блаженную дремоту. — Качается на воде… Я видела этого мальчика в тот проклятый день, мне еще показалось, что за каждой щекой у него спрятано по круглой карамельке. И с бабушкой его поругалась… Гоша, она назвала его Гоша, ведь это Егор… Как хорошо! Я не его спасла, а себя. Вытащила из мутной воды. Герман… Какое красивое имя, такое же, как он сам…»

— Что? — переспросила она. Все это время Герман что-то говорил, но она не слышала.

— Помнишь, я говорил, что ты особенная?

— Да, — рассеянно улыбнулась Туся. — Помню.

— И я в тебе не ошибся. Я и сейчас вижу твое сияние, оно совсем рядом.

Он погладил ее по волосам.

«Все приходит, — говорила себе Туся, глядя на — Германа. — Надо только уметь ждать».

Она опустила ему голову на плечо и закрыла глаза. Ей вспомнились строки Шекспира о борьбе с несчастной любовью:

Молчи, мой друг. Огонь огнем встречают,

Беду — бедой и хворью лечат хворь.

Круженьем вспять круженье прекращают,

И ты с бедою точно так же спорь.

Схватить старайся новую заразу,

И прежняя не вспомнится ни разу.

— Ты спишь? — тихо спросил ее Герман.

— Да, — с закрытыми глазами ответила она.

Он осторожно взял ее на руки, отнес в комнату и положил на диван.

— Ты уходишь? — сквозь сон спросила она. Посиди со мной.

— Хорошо, — согласился Герман. — Подожду, пока ты заснешь.

— Удивительная случайность, что мы встретились. В таком большом городе легко потеряться… — Это не случайность, — сказал Герман и перестал улыбаться.

— Как это?

— Я давно следил за тобой. И вот почему.


Но это уже другая история.