Александр Маяков - Игра в маски

***

Свадебные приготовления заняли еще два с половиной часа. Мария сразу облачилась в свое черное вечернее платье, купленное вчера. Стилисты разделились, чтоб не мешать друг другу: Эрика занялась Мэриэнн, а Мишель Марией.

— Макияж готов, — Эрика придирчиво оглядела свою работу.

— Значит, надеваем платье. Иначе прическу потом помнем, — Мишель только что закончила укладывать волосы Марии.

Мэриэнн все это время была на удивление спокойна. Конечно, она волновалась, думала, как пройдет церемония и все ли будет в порядке, но внутреннее ощущение гармонии не покидало её ни на минуту. Она выходит замуж за Томми. Так и должно быть. Только нытикам свойственно рыдать над несбывшейся мечтой. Они не знают накала настоящей мечты. Истинные желания всегда сбываются, но не все, к сожалению, понимают, что для этого нужна и работа над собой, и воля, и терпение.

Стилисты закончили сравнительно быстро. Что ни говори, а мастера своего дела выполняют работу качественно и быстро. Мэриэнн взглянула на себя в зеркало. Платье идеально подчеркивало женственность и хрупкость ее фигуры, волосы, уложенные мягкими волнами, были слегка прикрыты тонкой фатой. Если бы кого-нибудь попросили описать ее образ одним словом, этот человек сошел бы с ума, выбирая между «нежность», «легкость» и «невинность».

Мария, напротив, воплощала сегодня сексуальность и обаяние женщины-вамп. Облегающее черное платье с петлей-американкой, открытой спиной и юбкой годе, изящный кулон на груди с несколькими тонкими цепочками разной длины на обнаженной спине, несколько тонких браслетов на запястьях, небольшая ассиметричная шляпка с негустой вуалью и ярко алая помада в цвет лака на длинных ногтях. Создать настолько противоположные образы решила Мария. Ей понравился эффект на вечеринке. Хоть зрителей будет и немного, Деррек то никуда не денется, а он вполне стоит того впечатления, которое они произведут.

— Мэриэнн, подожди! Ты же знаешь, на невесте должно быть что-то заимствованное и что-то голубое. Держи! — Мария протянула подруге маленькую серебряную булавку с голубым топазом, — Это мой оберег. Сегодня пускай она будет с тобой!

— Спасибо, — только и сказала Мэриэнн и обняла подругу. Девушка быстро приколола булавку, — нам еще не пора?

— Да не волнуйся ты так! Сначала пускай уедут мужчины!

***

— Нам было дано распоряжение отправляться. Мария через стилиста передала. Дамы прибудут чуть позже, — Деррек, дежурно постучав, вошел в номер Томми.

— Тогда в путь! — Радостно воскликнул Томми. Он всеми способами пытался скрыть волнение.

— А вот теперь пора! — Мария в окно смотрела вслед отъезжающей машине, в которую минутой раньше уселись Томми, Брайан и Деррек.

***

Церковь поражала своим великолепием. Нельзя было даже представить, что в Вегасе есть такое. У Томми Вегас ассоциировался с гнездом разврата, а тут… просто шедевр готической архитектуры. Высокие своды, длинные и узкие окна.

— Я встречу девушек, а вы занимайте места! — Брайан, как и все, был взволнован.

— Хорошо, — произнес Томми и подошел к алтарю. Святой отец уже стоял там. Кивнув и буркнув что-то типа «Здрасте», Томми стал ждать.

Здесь, у алтаря, святого места, ему, грешнику по жизни, стало спокойно. Дрожь и волнение остались позади.

***

Едва девушки вышли из машины, к ним буквально подскочил Брайан. Мария сразу пресекла поток комплиментов, заявив, что для этого время еще будет, и направилась в храм, занимать место подружки невесты.

— Ну что, пойдем! Томми уже заждался! — Брайан чинно взял Мэриэнн под руку и повел к алтарю. Мэриэнн улыбнулась. Это она заждалась.

«Никогда не ощущал такую легкость», — глядя на скульптуры святых, думал Томми. Ощутив чей-то взгляд, он обернулся. В дверях стола Мэриэнн. Белое платье с золотом по бокам обрамляло идеальную фигуру девушки. Она шла к нему. Сердце отмеряло каждый шаг. Подол платья с легкостью колыхался в унисон невесомым шагам. Легкомысленный порыв ветра донес до него легкий аромат духов. Нет, это не духи. Это дурманящий аромат Мэриэнн. Запах женщины, его женщины.

— Ты прекрасна, — восхищенно прошептал Томми, когда Мэриэнн стала подле него.

— Ты лучше! — улыбнулась Мэриэнн. — Ты уверен, что хочешь…

— Да! — отрезал Томми. Именно сейчас он меньше всего хотел думать о правильности своего поступка. Он уже поклялся себе, что никогда не будет жалеть об этом, и точка!

Мэриэнн молча улыбнулась. Томми! Он изменился с возрастом, да и все они изменились. Сейчас он так решителен, а что будет через год? Через десять лет? Мэриэнн подспудно боялась, что женитьба для Томми лишь очередной бунт, способ показать себя, выделиться… Однако для себя Мэриэнн давно решила, что она будет с ним столько, сколько будет нужна ему. Метания и сомнения часто многое портят. Она в своем решении была тверда. Даже если для него она пятисотая, тысячная… он-то для нее — первый. Единственный.

— Если присутствующие не против, — осмотрев всех беглым взглядом, произнес священник, — мы начнем. Дети мои, станьте перед алтарем, пристанищем Господа нашего.

Мэриэнн и Томми подошли ближе.

— Мы собрались сегодня здесь, что бы благословить на брак два любящих сердца. Господь соединил их, дав им встретиться и полюбить друг друга!

При последних словах священника у Томми сжалось сердце. Встретились они давно, и Мэриэнн верой и правдой ждала его. Ждала годы. Ждала, пока он, грешник, что сейчас раскаивается, пил, гулял и дебоширил. И вот, он, можно сказать, стоит на коленях. Нет, не перед ней, а перед создателем. Хотя, пред ним он не провинился, для него он один из миллиардов таких же грешников. Томми должен стоять на коленях перед Мэриэнн, но она стоит рядом с ним. Потому что она приняла его таким, грешным…

— Томми, готов ли ты взять в жены Мэриэнн, любить её и оберегать в болезни и здравии, в богатстве и бедности, и пока смерть не разлучит вас?

Томми повернул голову к Мэриэнн и посмотрел на неё.

— Да, готов! — Твердо произнес он.

— Ну, что, отлично! — Воскликнул священник. — Мэриэнн, готова ли ты взять в мужья Томми, любить его и оберегать в болезни и здравии, в богатстве и бедности, и пока смерть или какая-нибудь блондинка с четвертым размером не разлучат вас?

— Отче! — Возмутился Томми.

— Сын мой, — спокойно ответил священник, — я знаю, что говорю!

— Да! — Ответила Мэриэнн.

— Властью данной мне Богом, объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловаться! — Торжественно произнес священник.

Под аплодисменты друзей, Томми обнял свою жену и нежно поцеловал её. Все, теперь он женатый человек. Боже, а ведь отец думает только о помолвке.

— Так! Стоп! — Резко воскликнул священник. — Ладно, я старый индюк, но вы то! Кольца мы забыли! Где они, кстати?

— Ах, да, да, да… — Томми стал в спешке искать кольца по карманам и нашел их.

— Отлично! — Произнес священник. — Поехали по новой! Властью данной мне Богом, объявляю вас мужем и женой. Обменивайтесь кольцами и можете снова поцеловаться!

С улыбкой, проделав всю эту операцию, молодожены поцеловались.

Прогулки по паркам, шикарный ужин в ресторане на крыше одного из лучших отелей страны. Первую брачную ночь молодожены должны провести в роскоши и шике. Предоставив новобрачных друг другу, Мария, Брайан и Деррек отправились гулять по ночному Вегасу. Деррек не отходил от Марии ни на шаг, Брайан шутил в перерывах от приступов мечтательности, Мария наслаждалась обществом брата и друга. Устав от каблуков, она скинула туфли, отдала их Дерреку и с громким смехом понеслась по мостовой. Молодые люди с трудом держались на одном уровне с ней. Весь вечер оставлял четкое ощущение закрытой за спиной двери. Замок защелкнулся, ключ от прошлого не существует. Путь назад отрезан.

Когда тебе десять весь мир кажется непознанной загадкой. Ты радуешься жизни в полной беззаботности. Самые близкие для тебя люди всегда рядом, но… в один «прекрасный» момент все это рушится. Вместо родительских улыбок траурная процессия, плачущий дедушка, который потерял единственного сына и невестку. Разговоры взрослых о каком-то пьяном водителе и бедных Карле и Арнольде. И тяжелое осознание того, что родители больше не придут. Как объяснить маленькому мальчику, что его мама и папа погибли. По нелепой случайности. Вышли бы они из ресторана на десять, нет, даже на минуту позже, такси бы уехало без них. Да, тогда погиб кто-то другой, но кого это волнует? Правильно, твое горе не волнует никого. Горе вообще никого никогда не волнует, пока не коснется самого человека. Тогда и мир противен, и люди как куклы, надевшие свои маски: все говорят формальные слова соболезнования. Тебе они не нужны, тебе нужны мама с папой и все. Но… дедушка плачет, а мамина подруга объясняет, что мамы больше нет. Она говорит про ангелов, что забрали родителей на небеса, что мама с папой всегда будут наблюдать за тобой с небес и радоваться за тебя. В десять лет поверишь и не в такие сказки…

Когда тебе пятнадцать весь мир кажется тебе врагом. Все против тебя. Дед со своими устаревшими взглядами не понимает тебя. Сверстники… у них свои заботы. Парни пытаются накачать первые мускулы, девушки ярче накраситься. И все хотят поскорее расстаться с девственностью.

Её звали Инга. Редкое имя для города ангелов. Она не была звездой в школе, просто девушка. Так же как и Энтони, её воспитывали дедушка с бабушкой. Мать Инги скончалась при родах, а отца она никогда не знала.

После занятий она любила посидеть в библиотеке. Там и случился первый раз. Странно, переспать с девушкой первый раз в таком месте. Не в отцовском гараже, не на вечеринке, после пары бутылок пива и виски, а в библиотеке. Прямо возле стеллажей с книгами. Вроде, это был отдел с какой-то научной лабуденью. Здесь кроме библиотекаря и заядлых ботаников никто и не появляются. И если встреча с первым грозила серьезными неприятностями, то вторые только могли узнать, что процесс размножения может проходить не только посредством пестиков и тычинок.