– Ясно…

Бикс был за нее рад. Мэг тоже. Разговаривая с матерью по телефону, она по голосу слышала, что у нее в жизни происходят какие-то радостные события. Салли уже успела родить, и, общаясь между собой, девушки пришли к выводу, что все идет прекрасно. Салли сказала, что отец без ума от Пэрис и не перестает восхищаться ее красотой. Если он еще не влюблен, то сильно увлечен. То же самое можно было сказать о Пэрис, хотя она и не афишировала своих чувств.

К середине августа у Мэг в личной жизни тоже произошли изменения. На самом деле она еще в День независимости познакомилась с одним человеком, и они уже больше месяца встречались. Но Мэг не была уверена, что мать одобрит ее новый роман, и поэтому поначалу помалкивала. Этот мужчина был намного ее старше, и даже на год старше ее мамы.

– А какой он из себя? – поинтересовалась Пэрис, еще не зная о его возрасте.

Ее удивило, что Мэг целый месяц держала свой роман в тайне. Это было на нее совершенно не похоже.

– Симпатичный. Очень и очень симпатичный. Он адвокат из мира шоу-бизнеса. Работает со звездами первой величины.

–«А как вы с ним познакомились?

– На вечеринке по случаю Четвертого июля. – Мэг не стала говорить, что он – отец одной ее подруги, поскольку все еще опасалась маминой реакции.

– Надеюсь, он в моем вкусе? Или у него волосы дыбом и серьги в ушах?

– Никаких серег. Он похож на нашего папу. В каком-то смысле.

– А сколько ему лет? – спросила Пэрис без всякой задней мысли.

Обычно Мэг встречалась со своими ровесниками, и Пэрис подумала, что этот, должно быть, только-только со студенческой скамьи. Но тогда странно, что у него уже важные клиенты.

– Эй, ты, где там? – Пэрис решила, что связь прервалась, поскольку Мэг молчала в трубку.

– Я тут, мам. Он старше, чем мои предыдущие кавалеры.

– Что значит «старше»? Не девяносто, я надеюсь? – пошутила Пэрис. По меркам дочери, «старше» должно было означать двадцать девять или тридцать.

Мэг набрала побольше воздуха и выпалила:

– Ему сорок восемь. Он в разводе, и у него дочь моя ровесница. Так я с ним и познакомилась.

– Сорок восемь? – опешила Пэрис. – Вдвое старше тебя? Мэг, что ты делаешь?! Он же тебе в отцы годится! – Пэрис очень расстроилась.

– Нет, не годится. Мне с ним хорошо. Он; по крайней мере, не вытворяет никаких глупостей.

– Это я должна была бы с ним встречаться, а не ты!

Пэрис не могла оправиться от шока и сразу ощетинилась. Должно быть, какой-то плейбой наподобие Чандлера, иначе с чего бы ему встречаться с такой молоденькой?

– Да, ты права, – согласилась Мэг. – Он тебе понравится. Он потрясающий человек.

– Ну, еще бы! – съязвила Пэрис. – Обычно девчонки не влюбляются в мужчин, которые им в отцы годятся.

– Такое бывает. Я не думаю, что возраст тут имеет принципиальное значение. Важно, какой человек.

– Представь себе: тебе будет сорок пять, а ему – почти семьдесят, если, конечно, до этого дойдет. Вот о чем надо задуматься!

– Пока еще до этого далеко, – тихо проговорила Мэг, хотя на самом деле такой разговор уже был.

– Надеюсь. Пожалуй, мне следует приехать и взглянуть на него.

– Мы собирались в Сан-Франциско первого сентября.

– Да уж, сделайте одолжение! Хочу, чтобы этот человек отдавал себе отчет, что ты не сирота, что у тебя есть мать, которая не даст ему спуска. Как его зовут?

– Ричард. Ричард Боулен.

Пэрис не находила слов. Дочь встречается с мужчиной сорока восьми лет! Ей это не нравилось. Но она постаралась справиться с эмоциями. Не хотела, чтобы из желания его защитить Мэг увязла еще глубже.

Вечером Пэрис обсудила новость с Джимом. Он тоже встревожился, но был склонен согласиться с мнением Мэг, что главное – не возраст, а сам человек, его порядочность и надежность.

– Не делай поспешных выводов, – посоветовал он. – Сначала посмотри на него.

– Я бы хотела, чтобы ты тоже с ним познакомился, – сказала Пэрис, и Джим почувствовал себя польщенным.

Если не считать этой неприятной новости, вечер прошел замечательно, и Джим пригласил Пэрис поехать на выходные в Напа-Вэлли. Пэрис сразу поняла, что это важный этап в их отношениях. Они встречались уже два месяца, но еще ни разу не делили постель. Поездка в Напу могла все изменить.

– Два номера или один, мистер Томпсон? – спросила Пэрис, глядя ему в глаза.

– А ты бы как хотела? – нежно произнес он.

Пэрис уже давно была готова ко всему, но не хотела его пугать.

– Тебе будет хорошо одному в номере, Джим? Единственное, чего она хотела избежать, – это участия в поездке Филлис. Или Питера. Она уже созрела для того, чтобы задвинуть Питера в шкаф, где ему и место. Вместе с Рэчел. Но Филлис – совсем иное дело. Ее должен был убрать в шкаф Джим, когда будет готов. Пока же этого не наблюдалось. Филлис то и дело встревала между ними, и Джим ей в этом не препятствовал.

– Думаю, мне будет очень хорошо в одном номере с тобой, Пэрис, – он. – Забронировать?

В этот момент он показался ей особенно красивым и сексуальным.

– Да, пожалуйста! – Пэрис просияла.

Через два дня они поехали в Напа-Вэлли, где в отеле «Оберж дю Солей» их ждал двухместный номер. И только войдя внутрь, Джим сказал Пэрис, что это то самое место, где они с Филлис провели последнюю годовщину свадьбы, всего за несколько месяцев до ее кончины.

– Почему ты мне не сказал? – возмутилась Пэрис, когда он наконец сообщил ей сей многозначительный факт. – Можно было остановиться в любом другом месте!

И надо было бы. Теперь ее пугал этот уютный номер с большой кроватью и камином, где она бы, наверное, прекрасно себя чувствовала, если бы не Филлис. Но та уже была с ними и успела устроиться раньше, чем Пэрис распаковала вещи.

Джим в деталях поведал Пэрис о последней годовщине своей свадьбы, о том, куда они ходили, чем занимались и что ели. Он словно пытался отгородиться от своих чувств к Пэрис и использовал Филлис в качестве щита от нахлынувших эмоций. Чувство вины пересиливало в нем любовное влечение.

Вечером они поужинали в ресторане, причем Джим осушил почти целую бутылку шампанского. Вернувшись в номер, он зажег камин, повернулся к Пэрис, и ей вдруг показалось, что он видит не ее. Джим ни словом не обмолвился о Филлис, но ее присутствие физически ощущалось в этой комнате.

– Устала? – тихо спросил он, и Пэрис кивнула.

На самом деле она была бодра, но очень нервничала. Что чувствует сейчас Джим, понять было невозможно. Весь вечер он держался очень тихо, и Пэрис втайне надеялась, что он готовился отпустить Филлис на волю. Может, он приближается к прозрению, которое ему давно необходимо? Она молилась, чтобы так и было. Пора бы уже.

В строгой атласной сорочке, легкими складками ниспадающей с плеч, Пэрис вышла из ванной. Джим уже лежал в постели, на нем была свежая льняная пижама. Он причесался и побрился, специально для нее. Пэрис чувствовала себя невестой в первую брачную ночь и была охвачена теми же страхами, что и любая воспитанная в старых традициях женщина перед мужчиной, с которым еще никогда не была в постели. «Наверное, надо было относиться к этому проще, – думала она, – и завалиться с ним в постель еще там, дома. Но сейчас мы здесь, и ничего уже не изменишь».

Она легла, он выключил свет и поцеловал ее. И внезапно вся страсть, какую они питали друг к другу, вышла на поверхность. Джим моментально возбудился, они с жаром набросились друг на друга. Пэрис даже не рассчитывала на такую пылкость и сейчас испытывала колоссальное облегчение.

Она скинула сорочку на пол, Джим стянул пижаму, и они оказались в неведомом краю, где существовали только руки и губы. Джим уже почти начал входить в нее, как вдруг все изменилось. Он оцепенел, жить продолжало только его мужское естество.

– Что случилось? – испуганно прошептала Пэрис.

– Я чуть было не назвал тебя Филлис…

Пэрис почувствовала, что Джим вот-вот заплачет.

– Все в порядке, дорогой… Я тебя люблю… Не волнуйся. Все будет хорошо.

Она нежно погладила его по спине, но Джим отстранился. Даже в полумраке было видно, что он охвачен паникой. Пэрис очень хотелось ему помочь: Джим был ей не безразличен и как мужчина, и как человек. Но она не знала, что делать.

– Я не могу с ней так поступить, – прохрипел он. – Она меня никогда не простит.

– Думаю, она бы хотела, чтобы ты был счастлив, – мягко произнесла Пэрис. – Давай я сделаю тебе массаж, а ты ни о чем не думай. Мы сегодня не будем заниматься любовью. Мы ведь никуда не спешим…

Но она чувствовала, что сейчас Джиму хочется быть подальше нее. И поближе к Филлис. Словно уползти назад, в прошлое, и снова оказаться рядом с любимой женой. Вместо того чтобы дать ей сделать себе массаж, Джим встал и нагишом прошел в ванную. Для его возраста у него было прекрасное тело, но от этого Пэрис легче не стало: ведь он не захотел поделиться им с нею.

Когда Джим вышел из ванной, на нем был костюм, в котором он ходил на ужин. Пэрис испытала шок, но постаралась не подать виду. Джим с трагическим выражением смотрел на нее.

– Пэрис, я не хочу так поступать с тобой. Но я не могу здесь находиться. Я хочу вернуться в город.

В нем словно что-то умерло. Перед ней стоял сломленный человек.

– Сейчас?

Пэрис села и уставилась на него. Ей казалось, что она видит какой-то дурной сон.

– Я понимаю, ты считаешь меня сумасшедшим. Я, наверное, и вправду сошел с ума. Просто я не готов, а скорее всего, никогда не буду готов. Я слишком сильно и слишком долго любил ее, мы столько пережили вместе… Я не могу ее оставить, не могу предать.

– Но ведь она тебя оставила, – мягко произнесла Пэрис, откинувшись на спинку кровати. – Она этого, конечно, не хотела, но выбора у нее не было. Ее больше нет, Джим. Ты не можешь умереть вместе с нею.

– Думаю, я все же умер. Умер в ту же ночь в ее объятиях. Я просто этого не понял. Прости, что поступаю так с тобой. Я не могу быть с женщиной. Ни сейчас, ни когда бы то ни было.