Именно этого она и опасалась с самого начала, хотя все время надеялась, что это пройдет. Но – не проходило. Джим просто не желал выздоравливать. Он сделал выбор в пользу смерти. И Пэрис никак не могла этого изменить.

– Может, нам все-таки провести ночь вместе? Просто полежать рядом. Совсем не обязательно заниматься сексом. Вот увидишь, утром тебе станет легче.

Джим медленно покачал головой:

– Нет, я не смогу. Если нужно, я пешком вернусь в город, а машину оставлю тебе.

Он избегал даже смотреть на нее, и Пэрис поняла, что она для него больше не существовала.

– Я оденусь, – тихо проговорила она, стараясь не думать о том, что произошло.

Ей было страшно грустно и обидно, она чувствовала себя отверженной. Она не сердилась на Джима и понимала, что дело не в ней, но от этого обида не проходила. Ей было горько, что их роман закончился столь бесславно.

Через десять минут Пэрис в джинсах и свитере с наспех собранным чемоданом спустилась к машине. Джим молча сунул вещи на заднее сиденье, Пэрис села спереди, и уже через пять минут они мчались по дороге. Расплачиваться с отелем не было необходимости, поскольку там имелся оттиск с его кредитки. Платить по счетам надо было только перед самим собой.

Всю дорогу Джим молчал, а когда Пэрис взяла его за руку, никак не отреагировал. Он словно был во власти могущественного демона – его вновь призвала к себе Филлис.

– Я больше не стану тебе звонить, – неживым голосом объявил Джим, высаживая ее возле дома в половине третьего утра. – Нет смысла, Пэрис. Я не могу это продолжать. Прости, что напрасно потратила со мной время.

Можно было подумать, что он сердится на нее, но Пэрис знала: он страшно зол на себя.

– Я не напрасно потратила с тобой время, – ласково произнесла она. – Мне за нас обоих обидно. Надеюсь, когда-нибудь ты с этим справишься, для своего же блага. Ты не заслуживаешь того, чтобы до конца дней страдать в одиночестве.

– Я не одинок. Со мной Филлис, память о ней. Мне этого достаточно. – Он повернулся к ней, и Пэрис сжалась при виде его глаз, пылающих болью. Джим так истерзался, что от него осталась горстка пепла. – А у тебя есть Питер, – добавил он, словно желая увлечь ее с собой в эту пучину страдания.

Но Пэрис покачала головой.

– Нет, Джим, – возразила она. – Это у Рэчел есть Питер. А у меня есть только я.

С этими словами она тихо вышла из машины, взяла вещи и поднялась на крыльцо. Не успела она отпереть дверь, как послышался шум мотора.

Больше Пэрис никогда не слышала о Джиме Томпсоне.

Глава 23

Как и обещала, на первое сентября Мэг приехала в Сан-Франциско с Ричардом Боуленом. Он снял номер в «Риц-Карлтон», а Мэг решила пожить у матери. Ричард не возражал. Напротив, он считал, что так ему будет легче познакомиться с мамой своей подружки, в противном случае Пэрис неизбежно будет испытывать ревность.

Это было мудрое решение, хотя все равно Мэг сразу почувствовала, что Пэрис относится к Ричарду с недоверием. Она ходила вокруг него кругами и принюхивалась, как собака к незнакомому дереву, терзала вопросами, испытующе смотрела и заставила выложить о себе все, начиная от детства и кончая работой. К счастью, Ричард был готов к этому испытанию и стойко его выдержал. Проведя три дня в обществе Ричарда Боулена, Пэрис вынуждена была признать, что он ей очень понравился. Правда, она невольно думала о том, что с таким мужчиной следовало бы встречаться ей, но он, как на грех, нашел себе молоденькую. Хуже того – ее собственную дочь! Ситуация была стара как мир, Пэрис прекрасно понимала это и не держала на него зла.

В день отъезда они сидели в саду, Мэг зачем-то пошла наверх, и Пэрис повернулась к Ричарду с озабоченным выражением лица.

– Не хочу выглядеть назойливой, Ричард, но вас не беспокоит разница в возрасте?

– Я стараюсь об этом не думать, – честно признался он. – Вообще-то, я раньше всегда встречался со своими ровесницами. И жена была одного возраста со мной, мы с ней еще в колледже познакомились. Но ваша дочь совершенно особенная девушка, вы, наверное, и сами это знаете.

Пэрис вздохнула. Ричард казался моложе своих лет и, как ни странно, был чем-то похож на Мэг – те же зеленые глаза и белокурые волосы. Они прекрасно подходили друг другу. Рядом с ним Мэг расцветала и выглядела совершенно счастливой. Она сказала матери, что чувствует себя с ним как за каменной стеной, да Пэрис и сама видела, что у них все серьезно.

– Не хочу казаться старомодной мамашей, – извиняющимся голосом произнесла Пэрис, – но прошу вас, Ричард: не играйте с ней. – Она чувствовала некоторую неловкость, тем более что говорила материнским тоном практически со своим сверстником. – Я понимаю, вам пока рано говорить о своих намерениях, но я не хочу, чтобы с ней позабавились, а потом разбили девочке сердце. Она этого не заслужила.

Пэрис подумала о Чандлере Фримане. Тот мог позабавиться с молоденькой девушкой и уйти, даже не оглянувшись. Но Ричард вроде бы не из той породы.

– Вы намного старше и умнее ее. Если вы не имеете в виду ничего серьезного, не подавайте ей ложных надежд. Не обижайте ее.

– Обещаю, Пэрис, – произнес он, – ее не обижу. А вы не допускаете мысли, что у меня могут быть серьезные намерения? Если я попрошу ее руки, вы не будете против?

– Не знаю, – честно призналась Пэрис. – Надо подумать. Вы настолько ее старше… Я только хочу, чтобы моя дочь была счастлива.

– Счастье редко имеет отношение к возрасту, – резонно заметил Ричард. – И даже наоборот. Возраст тут совсем ни при чем. Я люблю ее, и все тут, – бесхитростно заключил он. – Я ни к одной женщине не испытывал того, что чувствую к Мэг. За исключением разве что моей бывшей жены.

Эти слова отозвались в душе Пэрис тревожным звон ком, и она серьезно посмотрела на него. Ей мигом пришли на память все предостережения Бикса.

– Давно вы разведены?

– Три года, – негромко ответил Ричард.

У Пэрис камень свалился с плеч. По крайней мере, он не двадцать лет гарцует на свободе.

– До сих я не встретил женщину, которая могла бы занять важное место в моей жизни, – продолжил Ричард. – Если честно, с Мэг я тоже не ожидал, что выйдет что-то серьезное. Они с моей дочкой приятельницы.

– Никогда не знаешь, где встретишь свою любовь. А когда она приходит, неизвестно, во что это выльется. В каком-то смысле я рада, что с Мэг это произошло.

Он ей определенно нравился. Просто странно было видеть свою дочь в обществе своего ровесника. Зато ничто не мешает им дружить, и это намного легче, чем было с Энтони или Пирсом, которые, по существу, еще совсем мальчишки. Вот Ричард – мужчина. И, судя по всему, хороший человек.

Позже Пэрис так и сказала Мэг, и та страшно обрадовалась. Она была безумно влюблена. И Ричард, кажется, тоже.

Они уехали, и Пэрис задумалась над странностями жизни. Дочь встречается с мужчиной, с которым в самую пору встречаться ей. А ее удел – руины наподобие Джима Томпсона, плейбои типа Чандлера Фримана или неандертальцы вроде скульптора из Санта-Фе. «Неужели, – думала Пэрис, – больше мне рассчитывать не на что и все хорошее теперь не для меня? Может, если поискать, найдется еще один Ричард Боулен? Очень сомнительно, а в таком случае уж лучше быть одной…»

Она готова была с этим примириться. Одиночество больше не казалось ей смертным приговором. Просто фактом жизни. Если ей не суждено больше полюбить, значит, она станет жить одна. И с ней все будет в порядке. Лучше быть одной, чем неведомо с кем. У Пэрис не было ни сил, ни интереса к устройству своей личной жизни. Любовь во что бы то ни стало дается слишком дорогой ценой. На другой день она рассказала Биксу о Ричарде.

– Рад за Мэг, но вообще-то такой мужик нужен тебе, – рассудительно заметил он, – тебе все попадаются какие-то чудики и прохиндеи. Мне иногда кажется, что нормальных людей вокруг вообще не осталось.

– Мне тоже. Но ты-то хоть на свидания не ходишь. А я? Приличные люди, как этот Ричард Боулен, ищут себе молоденьких. Ко мне у них возникнет интерес, когда им будет лет сто.

– Вряд ли. Тебе вполне подойдет пятидесятилетний. Дело за небольшим – найти приличного человека.

– Желаю удачи! – хмыкнула Пэрис.

– Думаешь, он на ней женится? – спросил Бикс.

– Не знаю. Вполне возможно. Еще неделю назад я бы сказала: «Надеюсь, что нет». Сейчас я так не думаю. Конечно, он для нее староват, но им хорошо вдвоем, они друг друга любят, так почему бы и нет? Может, мы зря придаем такое значение возрасту?

– А мы и не придаем. Посмотри на меня и Стивена. У нас почти такая же разница в возрасте, но нашему счастью любой позавидует.

– Может, мне в самом деле нужен старик… – усмехнулась Пэрис. – Предположим, на двадцать четыре года старше меня – стало быть, ему будет семьдесят один. Пожалуй, не такая плохая мысль!

Бикс пожал плечами:

– Все зависит от человека. В наше время можно оставаться молодым и в восемьдесят. У меня есть знакомая в Лос-Альтосе, ее мужу восемьдесят шесть лет, и она клянется, что с половой жизнью у них лучше, чем когда-либо. А два года назад у них родился ребенок.

– Вот здорово! – с энтузиазмом откликнулась Пэрис.

– Что? Восемьдесят шесть? Так я тебе такого мигом найду. Они на тебя роем полетят! – рассмеялся Бикс.

– Я говорю о ребенке. Я была бы счастлива еще родить. Понимаешь, Бикс, что у меня действительно хорошо получается, так это растить детей. – У нее вдруг загорелись глаза.

– Я тебя умоляю! Я взял тебя на работу, потому что ты взрослая женщина, одна, не какие-то семеро по лавкам. Короче, никакой беременности и родов на производстве! Иначе я тебя просто убью!

Пэрис, разумеется, не собиралась беременеть. Но, все больше примиряясь со своим одиночеством, она подумывала о том, чтобы кого-нибудь усыновить. Правда, пока она никому в этом не признавалась, даже Мэг, и уж тем более Биксу. Он бы пришел в ужас. Пэрис еще и сама не знала, серьезные ли это планы или только мечты, с помощью которых она надеется обмануть время и убедить себя, что еще молода. Завести сейчас малыша было бы настоящим испытанием, пойти на которое она пока могла лишь в мечтах. Но такая мысль ее посещала.