Через неделю тема детей снова возникла, и Пэрис испугалась, не появилась ли у нее навязчивая идея. Но на этот раз все было в ином контексте. Ей позвонила Мэг и сообщила, что Рэчел беременна и должна родить в мае. По словам Мэг, Питер был на седьмом небе от счастья.

Положив трубку, Пэрис долго сидела и смотрела перед собой, переваривая услышанное. Это конец. Теперь ясно, он ушел окончательно. И навсегда связал свою жизнь с Рэчел. Пэрис казалось, что у нее открылась старая рана и сердце снова кровоточит…

К ее удивлению, на другой день позвонил Вим. Он был крайне возмущен предстоящим появлением у него сводного брата или сестры и позвонил специально, чтобы выговориться. Он считал это безумной затеей, называл отца полным идиотом и к тому же слишком старым для того, чтобы заводить нового ребенка.

Мэг так резко не высказывалась, хотя тоже не была в восторге. Оба чувствовали в этом какую-то угрозу для себя, чему Пэрис была немало удивлена, особенно учитывая их возраст. Оба уже вступили в самостоятельную жизнь, расправили крылья, и вряд ли им придется часто иметь дело с новым ребенком отца. Но для них, как и для Пэрис, это был четкий сигнал: Рэчел завладела отцом навсегда, она очень многое для него значит.

Пусть даже только из преданности матери, но ни один из них не питал к этой женщине теплых чувств. Им казалось, что она высосала из их отца всю энергию и внимание и крепко привязала его к двоим своим сыновьям, которые родного отца даже не знали. Мэг сказала, Питер собирается их усыновить.

Что и говорить, за последние полтора года жизнь их семьи разительно переменилась. Отрицать это было бессмысленно. Но почему-то только теперь, несмотря на наличие двух обожаемых детей, Пэрис так остро почувствовала себя никому не нужной. В один прекрасный день у Вима и Мэг появится своя жизнь. Да, собственно, она уже появилась. Питер с Рэчел строят новую семью, с нуля. А она совершенно одна. И пережить это очень трудно.

Как всегда, когда на душе лежала тяжесть, Пэрис с головой ушла в работу. Им были заказаны мероприятия по случаю открытия сезона в опере и в филармонии, два чуть ли не самых торжественных вечера в году, и еще целая уйма празднеств, приуроченных к началу светского сезона. Половина мероприятий уже была отработана, когда Бикс как-то вошел к ней в кабинет и нерешительно остановился в дверях.

Они так давно и тесно работали вместе, что превратились в двух сиамских близнецов, и Пэрис его видела насквозь.

– Так, что это за покаянный вид? Что ты опять натворил? – набросилась она на него. – Судя по твоему лицу, ты подписал контракт на четыре свадьбы в один день, так?

Бикс никому не мог отказать, и порой выходило, что они одновременно проводят по четыре-пять мероприятий. В таких случаях оба сходили с ума от множества дел, которые надо было делать все разом.

– А вот и не угадала. Мне просто пришла в голову одна мысль…

– Сейчас угадаю. Ты хочешь поехать на карнавал в Рио и взять на себя организацию всего праздника? Или устраиваешь вечеринку на весь городской парк? Бикс засмеялся и покрутил головой:

– Ничего подобного. Я намереваюсь кое-что сделать, но знаю, что тебе это не понравится.

Пэрис выпучила глаза.

– Джейн выходит на работу? Ты меня увольняешь?

В последнее время ее пугало только одно – потерять работу, которую она так полюбила.

– Да нет же! Мне кажется, она опять беременна. В последний раз, когда мы с ней общались, какие-то намеки звучали. Она уже не вернется, а тебя я не отпущу. Но я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала. Обещай, что согласишься, и мы все обсудим.

– Нужно будет раздеваться на публике? – с подозрением произнесла Пэрис, но Бикс, усмехнувшись, опять покачал головой. – Хорошо, обещаю. Я тебе доверяю. И что же?

– Я хочу отправить тебя на свидание с незнакомым мужчиной! Постой-постой, сначала выслушай. Ты знаешь, я сам ненавижу эти вещи; все, кто утверждает, что именно так познакомились со своими будущими мужьями и женами, бессовестно врут. Мне на таких свиданиях ни разу не попадались приличные люди, одни психопаты и ничтожества. Но этот парень – настоящая находка. Он известный писатель, наш клиент – заказал нам день рождения своей матушки. Невероятно умный. И стильный. Мне кажется, это именно то, что тебе нужно. Он пять лет, как овдовел, по-прежнему вспоминает о жене с теплотой, но без параноидальных проявлений. Трое взрослых детей. Он живет то тут, то в Англии. С виду очень домашний. Полгода назад расстался с женщиной примерно твоего возраста. Поразительно адекватный мужик!

– Это еще надо доказать. Ты его не спрашивал, он в женское платье не переодевается?

– Думаешь, я бы сразу этого не понял? Серьезно, Пэрис! Я, как только его увидел, сразу о тебе подумал. Так как, познакомишься? Необязательно даже на ужин ходить. Я ему о тебе ничего не говорил. Ты можешь просто пойти на нашу следующую встречу. Хочешь – со мной, хочешь – одна. Только познакомься, больше ни о чем не прошу.

Пэрис была заинтригована. Она не хотела ни с кем знакомиться, но Бикс заронил в ее душу сомнение. А когда он назвал его фамилию, Пэрис вспомнила, что прочла три книги этого автора. Писал он действительно хорошо и всегда занимал первые строчки в списке авторов бестселлеров.

– Хорошо, съезжу с тобой за компанию, – пообещала Пэрис, на сей раз проявив редкую терпимость к безнадежной затее. В конце концов, это же не свидание. Это деловая встреча. – Когда вы встречаетесь?

– Завтра утром, в половине десятого. – Бикс очень обрадовался, что она поддалась на уговоры.

Пэрис кивнула и больше ничего не сказала.

Наутро Бикс заехал за ней в четверть десятого. Писатель, к которому они ехали, – звали его Малкольм Форд, – жил всего в нескольких кварталах. Его особняк произвел на Пэрис большое впечатление. Внушительное кирпичное строение в районе, именуемом Золотой Берег. Элитный квартал. Однако хозяин дома держался очень просто. У него были пепельные волосы с проседью и серо-голубые глаза. Одет он был в старенькие джинсы и свитер. Он проводил гостей в дом, убранство которого Пэрис нашла красивым, но без излишеств. Они разместились в библиотеке, где стояло по стеллажам множество редких книг и первых изданий, а на полу горой были навалены современные книжки.

Хозяин принялся деловито обсуждать предстоящий юбилей матери. Он хотел, чтобы вечер получился элегантным и сердечным, но не слишком вычурным. А поскольку жены у него не было, пришлось обратиться к профессионалам. Старушке-маме исполнялось восемьдесят, самому же Малькольму было шестьдесят. Пэрис он сразу понравился, и она поведала, что с большим удовольствием читала его книги. Форд был явно доволен. На письменном столе стояла фотография его покойной жены, но в разговоре он о ней не вспоминал. Была и фотокарточка его последней подружки, тоже известной писательницы. Малкольм упомянул, что у него еще есть дом в Англии.

В целом он производил впечатление совершенно нормального человека, со своими достоинствами и недостатками, и держался поразительно просто для фигуры такого масштаба. У него не было ни «Феррари», ни своего самолета; он сказал, что по выходным ездит в Соному, и тут же признался, что его загородный домик превращен в настоящий хламовник, но ему так больше нравится.

Абсолютно все говорило в его пользу, и, когда встреча закончилась, Бикс посмотрел на Пэрис торжествующе. Он считал, что нашел ей настоящий бриллиант, однако Пэрис встретила его взгляд безучастно.

– Ну что, я был прав? – не выдержав, спросил Бикс по дороге в контору.

Он в него чуть сам не влюбился, что и неудивительно: Малкольм чем-то напоминал Стивена.

– Отличный мужик, правда?

– Да, – согласилась Пэрис, но этим и ограничилась.

– И? – Бикс уже видел, что она чем-то недовольна. – Что ты от меня утаиваешь? Выкладывай!

Он был заинтригован ее молчанием, но Пэрис как будто и сама была не в силах разобраться, что ее не устраивает.

– Не знаю. Ты, конечно, сочтешь меня сумасшедшей… Он очень милый, прекрасно выглядит и, судя по всему, очень умен. Дом мне тоже очень понравился. Но Форд меня совершенно не привлекает как мужчина. Вообще! Искры нет, понимаешь? Ничто во мне даже не шелохнулось. Я ничего не чувствую. Мне кажется, столкнись я с ним в компании – вообще прошла бы мимо. Он во мне ни одной струны не задевает.

– Черт! – расстроился Бикс. – В кои-то веки я нашел тебе приличного мужика, так ты его не хочешь.

Впрочем, он сам прекрасно понимал, что, если нет влечения – ничего не выйдет. Когда и почему возникает неуловимая искра, никто объяснить не может, но без этого все дохлый номер.

– Что ж поделаешь, – вздохнул Бикс. – Но ты уверена? Ты что-то очень быстро сделала выводы.

– Абсолютно уверена. Мне кажется, я вообще больше никого не хочу. Мне вполне хватает себя.

– Ага, вот тут-то обычно и появляются хорошие парни. По крайней мере так в народе говорят. Стоит тебе наплевать на весь мир, как к тебе начинают слетаться красавцы, как мухи на мед. Если бы этот Малкольм был «голубой», а я – свободен… – мечтательно протянул Бикс.

– Он был бы рад это услышать, – засмеялась Пэрис. – Вообще-то не думаю, что он «голубой». Просто он не для меня. Мне кажется, у него ко мне тоже ничего не возникло. Никакой искры, никакого шевеления внутри.

– Что ж, значит, начнем все сначала.

Он очень хотел видеть ее счастливой, и Пэрис была ему благодарна.

– Не думаю, что надо вообще что-то начинать. Во всяком случае, не сейчас. Мне кажется, я перегорела.

Бикс молча кивнул. Он понимал, почему Пэрис так считает. Роман с Джимом Томпсоном стал для нее настоящим разочарованием. Пэрис подсознательно боялась нового отказа, и Бикс не хотел бы, чтобы она его снова пережила. Хватит с нее душевной боли.

Они вернулись в контору и принялись за работу – у них каждый месяц был насыщен мероприятиями.

Как-то в начале октября они сидели вдвоем у Бикса в кабинете и прорабатывали детали предстоящей свадьбы. Невеста была француженка, и ее родители хотели пригласить фотографа из Франции. В остальном же все было как всегда, и пока все шло гладко. Невеста была как фарфоровая кукла, платье ей прислали из Парижа, от Бальмена. Эта свадьба должна была стать самым пышным торжеством в сезоне.