– Нам не нужно забронировать фотографу номер в отеле? – спросила Пэрис, пробегая глазами свои записи.

– Я уже об этом позаботился. Я выбрал для него «Сэр Фрэнсис Дрейк» – там дают хорошую скидку. Он везет с собой двоих ассистентов. Прибудет заранее, хочет сделать семейные портреты.

Из Европы ожидалось не менее десятка родственников и вдвое больше друзей, причем много титулованных. Всем были забронированы номера в «Рице». Последние детали они уже согласовали; единственное маленькое осложнение заключалось в том, что заказанный для фотографа микроавтобус надо было забрать в городе, а не в аэропорту.

– Ничего страшного, на такси доедет, – сказал Бикс. Самолет должен был приземлиться уже через час.

– Я могу за ним съездить, – вызвалась Пэрис. – Он, может, и по-английски-то не говорит. Не хватало нам избалованного французского фотографа, который запутается в аэропорту, а потом спустит на нас всех собак. Я сегодня свободна. Встречу его.

– Ты уверена? У тебя что, нет более интересных занятий, чем работать шофером?

Бикс не хотел ее этим нагружать. Но Пэрис предпочитала предусмотреть все до последней мелочи, даже если приходилось брать на себя дополнительные обязанности.

Через пять минут она выехала в аэропорт. Теперь все зависело от того, поместится ли аппаратура французов в ее универсал. В противном случае придется отправить одного из ассистентов на такси. Но в любом случае маэстро не будет чувствовать себя брошенным на произвол судьбы. Знает она этих французов. Тем более – фотографов.

Стоял бодрящий октябрьский день, Сан-Франциско был красив, как никогда. Пэрис была рада, что поехала в аэропорт – по крайней мере получила небольшую передышку. Она поставила машину на стоянку и прошла в зал прилета. Самолет из Парижа только что приземлился, и надо было ждать, пока пассажиры, измученные одиннадцатичасовым перелетом, заберут багаж и пройдут таможню. Пэрис решила, что узнает «своих» по аппаратуре. Фотографа звали Жан-Пьер Бельмон, она видела его работы во французском издании «Вог», но понятия не имела, как он выглядит.

Пэрис во все глаза высматривала людей с вещами, похожими на кофры с фотокамерами. И наконец увидела. Их было трое, один – постарше, седовласый, с двумя огромными серебристыми саквояжами, и двое совсем молодых: один ярко-рыжий, лет четырнадцати, и другой ненамного старше, со взъерошенными черными волосами, озорной улыбкой и бриллиантовой серьгой в ухе. Юноши были в кожаных куртках и джинсах, а «маэстро» – в солидном пальто с кашне.

Пэрис стремительно двинулась им навстречу.

– Добрый день, – с улыбкой окликнула она. – Меня зовут Пэрис Армстронг. Я от фирмы «Биксби Мейсон». Вы мсье Бельмон? – обратилась она к тому, что постарше.

Парнишка с рыжими волосами фыркнул, а мужчина смутился и покачал головой. Было видно, что он ни слова не понимает по-английски.

– Вам нужен мсье Бельмон? – переспросил «панк» с серьгой.

Судя по всему, этот юноша единственный в компании мог изъясняться по-английски, хотя и с сильным акцентом. Он был ненамного выше ее ростом, но при ближайшем рассмотрении выглядел старше, чем ей сперва показалось. Она думала, ему лет восемнадцать-двадцать, но теперь видела, что он примерно ровесник Мэг.

– Да, – вежливо сказала Пэрис и едва заметно повела головой в сторону старшего. – Это он?

Конечно, он, кто же еще? Единственный взрослый из этой троицы.

– Нет, – ответил юноша, и Пэрис испугалась, что все напутала и теперь неизвестно, где их искать. – Мсье Бельмон – это я! – с восторгом пояснил паренек. – А вас действительно зовут Пэрис?

Она кивнула и обрадовалась, что все же не совсем ошиблась, хотя поверить в то, что этот пострел – знаменитый французский фотограф, было нелегко.

– Но это же мужское имя, – удивился он. – Так звали одного греческого бога.

– Я знаю. Это длинная история. – Пэрис не собиралась вдаваться в подробности своего зачатия во время медового месяца, который родители проводили в Париже. – Все ваши вещи с вами? – любезно поинтересовалась она, все еще пытаясь разобраться, кто есть кто в этой компании. Если Бельмон – этот мальчишка, тогда те двое – его ассистенты, один из которых годился ему в отцы.

– Да, все тут. – Он говорил с акцентом, но на вполне удобоваримом английском, – у нас вещей немного, только камеры.

Он показал на багаж, и Пэрис кивнула. В нем было какое-то необъяснимое обаяние. Может, акцент, прическа или серьга? А может, улыбка. Всякий раз при взгляде на него ей хотелось рассмеяться. Рыженький и вовсе казался ребенком, хотя, как выяснилось, ему уже было девятнадцать лет и он был двоюродным братом маэстро. Сам же Бельмон являл собой воплощенную вечную молодость и был парижанином до мозга костей.

Пэрис попросила подождать и пошла за машиной, а когда вернулась, все трое так ловко и проворно загрузили вещи в ее универсал, будто выполняли хорошо отработанный трюк. В считанные мгновения маэстро уже сидел на правом кресле, его помощники – сзади, и машина тронулась в направлении города.

– Мы сначала в отель или сразу к невесте? – спросил Бельмон.

– Насколько мне известно, вас ждут к шести. Так что у вас есть время разместиться, отдохнуть с дороги, перекусить, принять душ…

Она старалась говорить медленно и отчетливо, чтобы он ее понял. Парень кивнул, продолжая с любопытством смотреть в окно. Только через несколько минут он снова заговорил:

– А вы чем занимаетесь? Вы секретарь, ассистент или, может, мама невесты?

– Нет, я занимаюсь организацией свадьбы. Фирма «Биксби Мейсон». Цветы, музыка, оформление – это все мы. Нанимаем всех, кто будет обслуживать свадьбу.

Он опять кивнул, давая понять, что ее функции теперь ясны. «Смышленый парень, – подумала Пэрис. – И очень живой». Глядя в окно, он раскурил «Голуаз», и по салону моментально распространился ни с чем не сравнимый запах французских сигарет.

– Не возражаете? – спросил он, спохватившись, что американцы не столь терпимы к курению, как французы.

– Курите, курите, – успокоила его Пэрис. – Я сама какое-то время назад курила. Запах приятный.

– Мерси, – небрежно бросил он и повернулся к своим товарищам.

Пэрис немного знала французский, но из их разговора не поняла ни слова – слишком уж быстро они тараторили. Потом Жан-Пьер опять обратился к ней:

– Хорошая свадьба будет? Платье красивое?

– Очень, – заверила она. – И девушка красивая, и платье. Жених тоже замечательный. Прекрасная пара. Торжество будет в музее Почетного легиона. Семьсот человек.

Семейство Делакруа владело крупными предприятиями текстильной промышленности во Франции, а после прихода к власти социалистов переехало в Сан-Франциско, желая оградить свои богатства от безжалостных французских налогов. Но они по-прежнему проводили много времени на родине.

– Богачи, да? – спросил фотограф, и Пэрис с улыбкой кивнула.

– Еще какие! – Она не стала говорить, что за свадьбу родители невесты выложат два с половиной миллиона долларов.

Пэрис доставила фотографа в отель и договорилась, чтобы кто-то забрал из проката их фургон и подогнал к гостинице. Им оставалось только предъявить права и расписаться, где положено. Она выдала Жан-Пьеру карту города и показала, где им следует быть в шесть часов вечера.

– Надеюсь, справитесь? – улыбнулась Пэрис и протянула свою визитку. – Если что-то понадобится, звоните.

Француз затушил сигарету, помахал ей рукой, и вся компания ввалилась в лифт.

Пэрис вышла на улицу и зашагала к машине. Находиться рядом с Жан-Пьером было равносильно тому, что попасть в водоворот. Жизнь вокруг него била ключом. Выразительная жестикуляция, клубы дыма, обрывки разговора, которые она не понимала, беспрестанное движение, всклокоченные волосы и большие карие глаза – все это был Жан-Пьер. Он походил на какого-нибудь приятеля Мэг, если не считать, что его окружал невероятный французский колорит. При том, что он казался таким юным, было видно, что командует парадом он.

Пэрис вернулась в машину, где еще витал запах его сигарет, и поехала в офис, чтобы забрать папку с бумагами и проверить, какие поступили сообщения.

Бикс оказался еще на работе.

– Все в порядке? – спросил он, подняв на нее глаза. Пэрис кивнула и пробежала глазами свои записи. К сегодняшнему вечеру все было готово.

– Все отлично, – доложила она и рассказала о Жан-Пьере Бельмоне. – Ему можно дать двадцать лет. Ну, может, чуточку больше.

– Я думал, он старше, – Бикс.

– Я тоже. Француз до мозга костей! Жаль, что у Мэг уже есть кавалер, он бы ей понравился.

На самом деле Пэрис не жалела, что Мэг увлеклась Ричардом. Прекрасная пара. Они встречались уже три месяца и были совершенно счастливы.

Вечером Бикс с Пэрис поехали в особняк Делакруа, где давали семейный ужин на тридцать персон – гости уже начали прибывать из Франции. Пэрис скромно стояла в углу и наблюдала работу фотографа. Ариан Делакруа, позировавшая в подвенечном платье, была неотразима. При виде заразительной улыбки фотографа она засмеялась; перехватив взгляд Пэрис, Бельмон подмигнул и тут же вернулся к работе. Ассистенты подавали ему то один аппарат, то другой, меняли пленку. Он сделал несколько семейных портретов, а когда невеста поднялась к себе, чтобы переодеться в вечернее платье и сняться вдвоем с матерью, подошел к Пэрис.

– Сфотографировать вас? – чопорно предложил он. Пэрис быстро помотала головой – это было бы вопиющим нарушением всех правил.

– Нет-нет, спасибо, – с улыбкой отказалась она.

– У вас красивые глаза.

– Благодарю.

Он снова улыбнулся, и под его взглядом Пэрис вдруг прошила молния. Это была полная противоположность тому, что она чувствовала рядом с Малкольмом Фордом. С этим юношей она едва могла разговаривать, да и возрастом он был вдвое ее моложе, но весь его облик был пронизан таким жизнелюбием и сексуальностью, что пробуждал в ней самые первобытные инстинкты. Пэрис не сумела бы объяснить это словами, да и не хотела. В нем не было ничего мягкого, утонченного или деликатного. Наоборот, все было яркое, бьющее энергией, напористое – от вздыбленной прически и искрящихся глаз до серьги в ухе.