Взгляд снова упал на письмо, и мне стало ещё хуже.

«Уверен, что смогу полюбить твоего ребёнка, как своего собственного, если только ты позволишь мне быть рядом. Если не оттолкнёшь, — продолжал Тимур. — Ты нужна мне. Очень нужна…

P.S.: надеюсь, тебе понравится кольцо. Оно ни к чему тебя не обязывает. Это просто подарок. Я ведь ещё ни разу ничего тебе не дарил. Пусть оно будет первым»

Больше не медля ни секунды, распахнула футлярчик, и уставилась на его содержимое. Подарком Тимура оказался широкий ободок серебристого цвета, вот только я слишком хорошо разбиралась в серебре, чтобы знать — это точно не оно. Но и на золото этот металл не походил… Скорее уж это была платина.

По абсолютно гладкой поверхности тянулась витиеватая надпись: «Tu mea vita». И я бы сразу пустилась искать на просторах интернета перевод этой фразы, если бы мой взгляд не заметил ещё одну надпись, правда теперь уже на внутренней стороне. К счастью, здесь красовались знакомые русские буквы, которые мягко складывались именно в ту самую фразу, которую я даже в мечтах не ожидала услышать от Тима. Всего три слова… десять букв… и вся жизнь, которую они были способны изменить. Так просто и так сложно, одновременно.

«Я тебя люблю».

Теперь мне стало до безумия любопытно, что же означала фраза на внешней стороне. Вот только ни яндекс, ни гугл, так и не смогли помочь найти точный перевод. Всюду выходила какая-то белиберда. Но ведь никто бы ни стал писать непонятную несуразицу на платиновом кольце, причём, довольно массивном. И уж точно недешёвом.

В итоге я всё-таки определила, что надпись сделана на латыни. И означала она буквально — «ты моя жизнь».

Вот теперь я окончательно выпала в осадок, причём куда сильнее, чем от записки и от содержащегося в ней признания в любви. Почему-то, когда увидела перевод, меня в буквальном смысле окатило странной тёплой волной. Будто эта фраза была не просто словами, а каким-то магическим заклинанием, написав которое, Тим вручал себя и свою судьбу в мои руки.

Вот только… что теперь со всем этим делать мне?

Глава 17. Решение

Глава 17. Решение

«…Я не вернусь на путь игры,

Туда, где разбивались судьбы.

Где счастлив каждый до поры,

Где судьи все, и каждый — судит.

Не стану больше начинать

Плести интриги, строить планы,

И жизнь чужую изменять.

Ради забавы жить обманом…»

Всю ночь я провела, ворочаясь и тщетно пытаясь найти удобную позу для сна. Но каждый раз, пытаясь абстрагироваться от всего и заснуть, вспоминала о Тимуре, и снова погружалась в бездну противоречивых размышлений. Честно говоря, своим признанием он просто сразил меня наповал, а кольцо вообще произвело эффект выстрела в сердце. И как вообще после такого возможно уснуть?

Хорошо ему. Выдал информацию… облегчил душу, и спит себе спокойно. А мне — мучайся.

Теперь я просто не могла оставить всё как есть. Мне нужно было как-то отреагировать на письмо Тима. Вопрос только в том: как именно? Ну, допустим, я растаю, забуду все его былые прегрешения, признаюсь ему в искренних и, к тому же, крайне глубоких чувствах, и мы заживём душа в душу. Но при этом он будет думать, что принял меня с чужим ребёнком. Это выглядело бы крайне благородно с его стороны, и для меня было бы очень удобно, если бы не одно «но». Ребёнок-то его.

И вот на этом самом месте моих размышлений снова вставал вопрос: рассказать или не рассказать ему правду. Ведь, как это ни странно, но я была уверена, что когда Тим узнает, что я его обманывала, он дико разозлится. Мы снова поругаемся, причём на этот раз уже основательно и бесповоротно. И получится, что у нас вполне официально будет общий ребёнок, а у моего малыша появится родной настоящий отец, но семьи у нас всё равно не выйдет. Ведь зная импульсивность Тима, и учитывая мою железобетонную гордость, на перемирие никто из нас не пойдёт.

Кроме этих двух, был ещё третий вариант, но я про себя назвала его «сказочным». В нём всё было красиво, ярко и с кучей «розовых соплей». Я признаюсь Тимуру, что беременна от него, он тает, подхватывает меня на руки и кружит…. Кружит…. А потом задорно смеётся и несёт прямо в ЗАГС. Ха! Но это всё выглядело настолько пафосно и абсурдно, что я даже невольно рассмеялась в темноту собственной спальни.

И так продолжалось бесконечно долго. Одна мысль сменялась другой, но в большинстве своём они бродили кругами. Ничего нового я так и не придумала и, в конце концов всё же уснула. И что самое странное, приснилась мне маленькая светловолосая девочка, которая долго куда-то бежала. Я упорно следовала за ней, уверенная в том, что не могу оставить эту малышку без присмотра, потому что она обязательно что-нибудь учудит. А потом, она с криками «папа» потянулась к какому-то смутно знакомому блондину, чьи черты по непонятным причинам были размыты. Мужчина с радостью поднял её на руки и посадил на локоть. Она что-то ему сказала, он повернулся ко мне и…

На этом странном моменте сон оборвался и, проснувшись, я ещё долго лежала в кровати, прокручивая в голове это странное сновидение. Почему-то ему удалось зацепить меня за живое настолько, что даже стало противно от своего собственного поведения. Ведь этот светловолосый ангелок, который, я уверена, был моей дочерью, не заслуживает того, чтобы расти без отца. Ей нужна семья. Настоящая. Полноценная. Где есть папа и мама. Где все любят друг друга и счастливы вместе. Где дом — самое светлое и родное место на планете. Где всегда хорошо.

Резко откинув одеяло, я поднялась на ноги и, прихватив лист и ручку, направилась на кухню. Всё же теперь у меня тоже был для Тимура шикарный новогодний подарок, который, уверена, он точно никогда не забудет.

***

До наступления Нового года оставалось ещё чуть больше четырёх часов, а большая семья Орловых, включая сестру Тристана с мужем, и маму Екатерины, уже собиралась садиться за праздничный стол. Сейчас они ждали только приезда Кати с Валентином, за которыми отправился Егор. И так как все приготовления уже были благополучно завершены, женщины тихо беседовали на кухне, а мужчины весело хохотали перед телевизором, в сотый раз пересматривая фильм «Иван Васильевич меняет профессию». Почему-то в это вечер они не нашли в многообразии программ и каналов ничего более подходящего под настроение.

Тим сидел в своей комнате и бесцельно клацал старый ноутбук. Как это ни странно, но он до сих пор предпочитал жить с родителями. Да и зачем ему было съезжать? Он ведь фактически только ночевать сюда приходил, да и то нечасто. Раньше мог пропадать у Жени. Хотя куда чаще просто вырубался прямо в студии или у Кармина. К тому же дома его исправно кормили, и что немаловажно, не лезли в его дела. Отец даже как-то пошутил, что Тим у них — кто-то вроде идеального квартиросъёмщика: исправно вручает матери деньги на всякую ерунду, и почти не попадается на глаза.

В отличие от брата, Егор уже давно жил отдельно в собственной квартире, и сейчас подумывал, чтобы поменять её на более просторную. Тима же до недавнего времени подобные вопросы не волновали. И только недавно он начал всерьёз задумываться о том, что в свои двадцать семь не имеет за душой ничего кроме группы и сомнительной популярности.

Так уж получилось, что до того как у них появился официальный спонсор, большую часть заработанных денег ребята вкладывали в развитие группы. Не так давно выкупили, наконец, помещение студии, да и инструменты и аппаратуру приходилось периодически обновлять.

И раньше такое положение вещей Тима вполне устраивало. А вот сейчас вдруг начало бесить. Ведь ему фактически было нечего предложить Рине… кроме себя. И зачем, спрашивается, он вообще ей сдался? Без денег, жилплощади, зато с дрянным характером и кучей заморочек? Она легко могла найти себе кого-то… более перспективного. Ведь даже у того же Фильки имелась вполне приличная квартира и новенький личный авто.

От последней мысли Тим резко захлопнул ноутбук и уронил на него голову. Ведь ещё никогда ему не приходилось чувствовать себя настолько никчёмным. Пустым… потерянным…

Да, он любил Арину. Действительно любил. Но разве этого достаточно? Особенно если учитывать всё то, что произошло между ними ранее. Так зачем ей вообще нужна такая головная боль, как он?

А ещё… после вчерашнего она так и не позвонила, не ответила ни на один его звонок и сообщение. Когда же, не выдержав, он позвонил Кате, та сказала, что Рина куда-то ушла с самого утра, а телефон забыла дома. Это немного его успокоило, но после того, как и спустя несколько часов ему так никто и не перезвонил, Тим понял, что Рина просто не желает больше с ним разговаривать.

Что ж. В конце концов, это её право. Быть может, она действительно решила попробовать построить семью с настоящим отцом своего ребёнка. А ведь Тим уже даже успел полюбить эту ещё не рождённую малютку. Серьёзно. Ему так хотелось уже сейчас сделать для него что-нибудь хорошее. Купить кроватку, игрушек. Но Рина запретила, утверждая, что всё это можно будет сделать только после рождения.

Такой запрет казался Тимуру странным. Но идти против будущей матери он не собирался. Хотя какая-то его часть была уверена, что дело совсем не в дурных приметах, и Арине просто не хочется, чтобы это делал именно он.

— Привет, с наступающим, — проговорил женский голос за его спиной.

Подняв голову и развернувшись в компьютерном кресле, он с улыбкой поприветствовал Катю. Сегодня она выглядела замечательно. Хотя, с тех пор как они с Егором помирились, она стала похожа на себя прежнюю — такую яркую и милую одновременно. Тима крайне радовали такие перемены. Ведь он по своему любил Кэт… как подругу. И был очень рад, что его брат, наконец, сумел переступить через прошлое и завоевать обратно сердце своей любимой. Жаль что самому Тиму такое оказалось не по силам.