Роберт, лишь кивнув в знак приветствия отельной нимфе, которая завидя его чуть в реверансе не села, ведет меня по коридору вперед. Преодолев небольшое полутемное здание насквозь, он распахивает заднюю дверь, и мы оказываемся совсем в другой реальности. Ничего себе!

Перед нами симпатичная, выложенная плиткой дорожка, ведущая к высокому каменному с коваными вставками забору. А за ним высится современный трехэтажный особняк с ухоженной территорией и чудесными уютными балкончиками.

Честное слово, я ничего не понимаю, но это место мне нравится куда больше предыдущего. Да что происходит?

— То, что ты видела, просто для отвода глаз, — словно поняв мой немой вопрос, объясняет Роберт. Расстегнув сумку, выуживает из ее недр связку ключей и прикладывает магнит к замку. — Хозяин нашей фармацевтической компании владеет сетью гостиниц, но мутит с налогами. Поэтому вот так, — открыв передо мной дверь, пропускает вперед. А я поражаюсь контрасту.

Территория охраняемая, повсюду камеры. Даже сейчас в промозглую весеннюю ночь, когда с неба бесконечно падает все, что только можно, вокруг очень чисто и ухоженно. Игривые фонари мягко освещают пространство. И даже есть чудесная застекленная беседка.

— Это гостиница? — переспрашиваю я, осматриваясь. — Ты тут живешь? — конечно, глупый вопрос, понятное дело, что если он привез меня сюда, значит, это его дом. Но, думаю, все же стоит уточнить, а вдруг это очередная матрешка, и мы снова, пройдя особняк насквозь, выйдем например к многоэтажке у Москвы реки.

— Ага, компания оплачивает мне номер. Очень удобно, — набрав код на замке, открывает дверь. — Не надо задумываться о бытовых вещах. Жилье каждый день убирают, одежду отвозят в химчистку. Завтрак приносят к семи утра. Вечером можно заказать ужин. В общем, для холостого мужика постоянно занятого на работе, самое то, — ведет меня внутрь.

Нас встречает высокая ухоженная женщина на вид лет сорока в классическом сером костюме и с зачесанными в элегантный пучок волосами. Вежливо поздоровавшись, сообщает, что ужин будет подан через пятнадцать минут, и тут же, чтобы не мешать, исчезает за высокой стойкой ресепшен. А мы по лестнице поднимаемся на третий этаж, где Роберт, отперев ключами одну из трех дверей, расположенных здесь, приглашает познакомиться с его жилищем.

— Проходи, — как только я делаю шаг вперед, в коридоре зажигается свет и теперь можно рассмотреть где и как обитают заморские Суслики.

Номер состоит из двух комнат. В коридоре встроенный зеркальный шкаф, а дальше одна дверь ведет в рабочий кабинет, где стоит массивный стол и кожаное кресло руководителя, что еще мне не видно. А другая, в коричнево-желтую спальню с огромной двуспальной кроватью, телевизором, висящим на стене, и парочкой светлых уютный кресел, окруживших небольшой стеклянный столик. Очень красиво!

Я снимаю свой пуховик и отдаю его хозяину дома, разувшись, прохожу вперед, осматриваясь. А Роберт, повесив нашу одежду в шкаф, удивляется:

— Почему ты в другой одежде? Где твоя? — обняв сзади за талию и прижав к своей теплой груди, целует в шею. — Что случилось? — убрав мои волосы на другое плечо, мягко касается губами.

Я в полной растерянности, потому что не знаю, что ответить, еще не придумала. Не ожидала, что он так быстро заметит мое переодевание. Опять я недооценила своего глазастого Суслика.

Молчу как партизан, а что еще делать? Навскидку очень сложно сочинить достойное оправдание, особенно когда тебя сладко ласкают, а порой еще игриво покусывают.

Прикрываю от удовольствия глаза и, обняв ладонями его руки, расслабляюсь. Авось он увлечется своим занятием и временно забудет о каверзном вопросе. А я выиграю время на то, чтобы придумать хорошую отмазку.

— Мась, ты опять попала в переделку? — снова он за свое, а я-то надеялась… — Ты так на мою маму похожа, — усмехнувшись, паровозиком ведет меня в спальню. А я удивленно распахиваю глаза, ничего себе новость! — Она тоже умеет на ровном месте огрести проблем? Но никогда не жалуется и не унывает… — а я, перевернувшись к нему лицом, перебиваю:

— Как к этому относится твой папа? — не знаю, я задала корректный вопрос. Вдруг его родители в разводе? Но что поделать, слово вылетело, как говорится, не поймаешь.

— Как, как, обожает ее, разве может быть по-другому? — Роберт, опустившись в кресло, устраивает меня на своих коленях. — Она в нашей семье ясное солнышко. В ней столько позитива, что она заражает им всех, — снова целует меня в шею. Языком касается мочки уха, теребит ее, а у меня внизу живота бьет током.

Ох, и доиграемся мы так!

— Значит ты в семье любимчик? — поддеваю моего Суслика, жмурясь от кайфа. А он, пожав плечами, не отрицает.

— Не знаю. Но я вроде никогда не был обделен родительским вниманием, — мне так нравится наш откровенный разговор. Очень хочется узнать о нем побольше.

— А у тебя есть родные братья или сестры? — пока он расслаблен и откровенничает, надо ловить момент, поэтому в голове выстраиваю вереницу интересующих меня вопросов, чтобы их задать.

— Угу, — куснув меня за краешек уха, на что я начинаю хихикать, делится, — старшая сестра живет в Америке, у нее четырехлетние двойняшки. У родителей дом в Уэллинборо, это примерно час езды от столицы. Я обитаю на юго-западе Лондона, боро (район) Уондсуэрт. Мне оттуда до работы недалеко. Кстати, — устроив меня поудобнее на своих коленях, с прищуром заглядывает в глаза, — как ты относишься к тому, чтобы жить в другой стране? Ты бы смогла покинуть Россию? — я зависаю на пару секунд от услышанного вопроса. Интересно к чему он ведет?

Хотя, какой смысла раздувать из мухи слона, может ему чисто гипотетически любопытно. Поэтому задумчиво почесав лоб, спокойно размышляю:

— Не знаю, у меня пожилые родители в Воронеже. И хотя я их нечасто вижу, все равно бросить и укатить в другую страну, наверное, не смогу. Вдруг понадобится срочная помощь, а я так далеко, — хмурясь, размышляю, что завтра надо набрать маме, потому что я закрутилась и не звонила ей целую неделю. А в дверь раздается стук.

От неожиданности дернувшись, я пытаюсь подняться на ноги. Как перевернутая на спину букашка быстро гребу лапами, но только все бесполезно. Роберт, обняв меня за талию, не дает вылезти из кресла.

— Мась, ну что ты, в самом деле?! — возмущается он, строго смотря на меня. — Кто сюда ворвется, дверь заперта, — а сам не спешит отпирать дверь. — Наверное, еду принесли, сейчас проверим, — помогает мне встать на ноги и поднимается сам.

Громко крикнув посетителю: «Минуту», разворачивается и идет в противоположную сторону. Но через пару секунд возвращается из спальни, держа в руках свою футболку.

— Я так понимаю, ты ничего с собой не взяла. Поэтому переодевайся, — протягивает мне светлый трикотажный сверток. — И знаешь что, моя хорошая, давай-ка завтра перевезем сюда часть твоих вещей. Думаю, ты у меня на некоторое время задержишься, хотя бы для того, чтобы решить, как быть с твоими родителями, когда мы отправимся в Лондон, — на это заявление у меня изумленно вытягивается лицо, а Роберт, как ни в чем не бывало, идет открывать дверь.

Он не впускает в номер официанта, только забирает у него тележку с блюдами. Сунув мальчишке чаевые, захлопывает перед его носом дверь. А я растерянно слежу за его уверенными действиями, про себя размышляя: насколько должна разбушеваться моя буйная фантазия, чтобы послышались такие слова.

— Мась, переодевайся и будем есть, — он кивком головы указывает в сторону ванной комнаты. — Я голодный, как волк, поэтому давай шустрее, а то скоро не будет лягушонка и косточек его, — дразнит, с намеком подергивая левой бровей. А я улыбаюсь, нравится мне его чувство юмора.

Ладно, будь, что будет, решаю я. Я раньше никогда ничего подобного не испытывала к мужчине. Ни с кем мне не было так уютно, легко и просто, поэтому, отдавшись на волю случая, топаю в ванную. Он мне нравится, и скрывать чувства от самой себя, больше нет мочи.

Хотите знать, понимаю я всю серьезность своего решения: сегодня остаться у него на ночь. Так вот — нет. Я уже ничего не соображаю, существую, ведомая интуицией и все. Наверное, я глупо поступаю и возможно в будущем пожалею об этом. Хотя по жизни я никогда не отличалась особым умом и сообразительностью, так зачем начинать сейчас?

Сняв брюки и свитер, натягиваю на себя его уютную футболку, которая плохо прикрывает мои толстенькие ноги. Критично осмотрев себя в зеркале, вздыхаю: жизнь без прикрас, а я не модель с обложки. Пусть видит все как есть и сам решает: нужна ему такая нестандартная девушка с пышными формами или нет.

А если с его стороны это только игра и завтра он выставит меня за дверь, ну что ж поделать, будем считать, что он профессионально отыграл роль ловеласа, а я сама виновата, потому что повелась. В общем, я без претензий.

Натянув пониже футболку и подправив волосы, несмело выбираюсь из ванной комнаты. Чувство неловкости так и гложет внутри. Почему он не предложил мне штаны? В таком виде даже в кресло не сядешь, сразу белье видно. Роберт же сменив костюм на серый спортивный набор с трикотажными бриджами и футболкой, смотрит телевизор. Удобно устроившись в кресле, шустро таскает из своей тарелки картошку фри.

— Роб, мне кажется, ты не додал мне нижнюю часть от комплекта, — рукой указываю на свои голые ноги. Я не собираюсь весь вечер жаться и стесняться, как скромница, говорю все в лоб. — Мне бы шорты или штаны, все равно. В одной футболке ходить неудобно, — а он, критично осмотрев меня с ног до головы, пальцем манит к себе.

Прищурившись, размышляю, стоит ли его послушаться или лучше встать в позу и настоять на своем. А то один раз дашь мужчине поблажку, поведешься, и он вообще перестанет интересоваться твоим мнением. Что чревато дурными последствиями. Поэтому стою на месте, жду, когда мне соизволят ответить. А Роб, закатив глаза и поднявшись с места, топает ко мне.