— Вот как ты могла, придурочная, так не вовремя это ляпнуть… Посмотри на Настю, она еще сильней побледнела, — а мне снова охота громко рыдать. Ну почему со мной постоянно происходят неприятности? Чем я их заслужила?

— Настя, глянь на меня, — Марго обхватывает мои щеки, не позволяя опустится на подушку, хотя я как раз собралась это сделать. — Нельзя ныть и жалеть себя. Нет в этом пользы, только саморазрушение. Пока человек жив, он обязан бороться. И чаще всего это война не с кем-то, а именно с самим собой. Поэтому ты сейчас встанешь, примешь душ, и мы пойдем гулять. Посидим в кафе, все обсудим и решим, что делать дальше. Поняла? — пристально смотрит мне в глаза, ожидая положительного ответа. Но я лишь морщусь на ее требование, пытаюсь убрать ладони со своего лица. Ничего не хочу, пусть лучше оставят меня в покое.

— Кстати, — подает голос Лолка, приходя на помощь блондинке, — у тебя телефон разрывался весь день, прямо утомил своим нытьем, — вздыхает, демонстративно закатывая глаза. — А на экране высвечивался некий молодой человек… — хитро прищурившись, улыбается.

— Правда, сейчас мобильник выть перестал, видимо, зарядка кончилась, но, может, хотя бы глянешь, что там? — жестикулирует она. — Ты уверена, что трагедия так велика? Может, твой принц на белом пони способен все исправить или хотя бы извиниться? Не хочешь дать ему шанс? — вопросительно склонив голову на бок, закусывает кончик языка. А у меня внутри просыпается жгучее чувство агрессии.

— Лол, у него беременная жена. Разве здесь есть о чем говорить? — выпаливаю я в сердцах, а у девочек от удивления вытягиваются лица. Лолка давится собственной слюной и заходится в кашле. Анфиска, выпучив глаза, приоткрывает рот. А Марго грозно сводит брови к переносице.

Первой отмирает Ритка. Сердито сверкая карими глазами, громко выдает.

— На кол скотину! Без вариантов, — и, знаете, я с ней полностью согласна.


ГЛАВА 29. Я справлюсь

Ночь — сложное время суток, когда вся боль собирается воедино, подкрадывается черной тенью, садится рядом и пьет тебя до дна, отбирая любую надежду, оставляя внутри лишь пустоту. Время, когда все страхи, спрятанные в сердце за семью замками, медленно вытекают наружу. Увеличиваются в размерах и, словно безликие привидения, вольготно кружатся над головой, безнаказанно издеваясь. Поэтому контролировать реальность трудно, а чувство опасности не покидает ни на минуту. В сумерках мы все слабее и беззащитнее. Ночью каждый из нас — жертва собственных проблем.

Я сижу в темноте, подтянув колени к груди и прислонившись спиной к голой стене. Взгляд упирается в одну точку, а мысли в голове завывают громкую, тоскливую песню. Вчера подруги долго возмущались, негодовали, придумывали разные жестокие методы расправы над бесстыжим котярой, разорвавшим мое сердце в клочья. Разрабатывали план кровавой мести с элементами чудовищных пыток. И даже я смеялась над их идеями. За компанию выдавала свои варианты вендетты… Так почему мне снова плохо, почему ощущение грязи и боли опять вернулось ко мне? — Утыкаюсь лбом в свои острые колени, сглатываю постоянно набегающие слезы.

Я понимаю, что никто не поможет мне выкарабкаться из этой помойной ямы, в которую попала по стечению обстоятельств, пока сама этого не сделаю. Уже оказывалась в подобной ситуации, падала в эмоциональную пропасть, когда погиб отец.

Проблема — внутри меня, я сама — рассадник боли. Я издеваюсь над своим телом и душой. Только за что же так жестоко терзаю сердце? Почему мучаюсь? Я ведь ничего плохого не сделала: не обманывала, не предавала, не врала… Я хороший человек, так почему страдаю?!

Обида — вот источник незаживающего гнойника, разросшегося до размера кратера. Это ведь я настроила себе иллюзий, воздушных замков о красивой и чистой любви. Думала, он искренен со мной, хочет того же, что и я… но реальность оказалась другой. У каждого были свои цели и задачи. Его, к сожалению, оказались потребительскими, грязными и корыстными. Вот так. Что поделать? Не в моей власти изменить гнилого человека. Я просто ошиблась в мужчине, и лишь в этом моя вина. Пресловутая интуиция подвела меня, не уберегла.

Обида — чувство одностороннее и причиняет вред только мне. Она душит, гложет, не дает возможности свободно дышать. А он… Ему все равно. Ему безразличны мои эмоции, мои переживания, мои разбитые надежды… Он получил то, что хотел, и теперь, удовлетворив свои потребности, спокойно живет дальше с беременной женой, ждет ребенка, работает, ест, спит. Тварь!

Вот поэтому я обязана взять себя в руки. Задвинуть подальше воспоминания о нем, забыть лицо и любимые хитрые изумрудные глаза. Полностью вычеркнуть из своей жизни. Если не сделаю этого, не откажусь от него совсем, то не смогу больше себя уважать, превращусь в тряпку, коей никогда не позволяла себе быть. Нет, не допущу саморазрушения…я другая, я сильная.

Первым делом уволюсь. Но сначала заберу все, что мне причитается. Не собираюсь морить себя голодом: зарплату отработала сполна. Значит, завтра, гордо подняв голову, отправлюсь в офис. Буду держаться уверенно и безразлично, как он того заслуживает. И не важно, что на этот фарс уйдут последние силы. Не сломить этому уроду меня, не сломать. Пусть так и знает!

Снимаю с себя траур по разбитому сердцу. Больше мучиться не намерена. Сползаю с кровати, становлюсь на ноги. Колени слегка трясутся, желудок нервно поскуливает, выпрашивая пищи, виски ноют. Чувствую себя разбитой, но… живой.

Небыстрым шагом иду в ванную, чтобы принять душ, привести тело в порядок, а потом отправляюсь на кухню. Как ни крути, а организм единым духом сыт не будет. Достаю сладкий питьевой йогурт и печенье. Опускаюсь на табурет, делаю два больших глотка, блаженно прикрываю ресницы. Что ни говори, но пища помогает расслабиться и успокоиться.

— Телефон надо поставить на зарядку, — возникает мысль. — Больше не собираюсь прятаться от реальности, тонуть в себе. Хочу посмотреть, сняв розовые очки, на урода, с которым столкнулась, на которого нарвалась. Я должна разобраться в себе и расставить все точки над i.

Босыми лапками шлепаю по линолеуму в коридор. Достаю потухший, умерший сотовый, а заодно и проводок, который всегда держу в сумке. Снова возвращаюсь на кухню. Подключаю мобильник к сети. Молча наблюдаю за тем, как засыпаются данные, пищат оповещения о пропущенных звонках и смс. Больше не боюсь его, я готова к войне.

Что ж, не густо… Всего-то две смс и четыре вызова от Грановского. О чем это говорит?! Точно не о вселенской любви. Пальчиком тыкаю в сообщение. Почему-то сердце срывается с места, стучит как сумасшедшее. Закрываю на пару секунд глаза, пытаюсь справиться с паникой, возникшей в организме.

Шумно выдохнув углекислый газ через нос, приказываю себе успокоиться, что практически нереально. Широко распахиваю ресницы, боязливо вглядываюсь в темные буквы на ярком дисплее, читаю вслух:

«Настя, я не знаю, что наговорила тебе Хелен, но все не так, как она преподнесла. Мне надо на неделю уехать в Америку, разобраться с проблемами. Когда вернусь, обязательно все объясню, не хочу выяснять отношения по телефону. Прошу тебя, не делай глупостей и поспешных выводов, все не совсем так, как кажется. ТЫ для меня очень важна».

Такой дикий психоз просыпается в организме, что хочется сорваться с места, начать топать ногами, размахивать руками и орать:

«Я все видела своими глазами, нечего мне уши лапшой украшать! Не верю ни единому слову! Можешь не возвращаться из своей Америки — все равно слушать не буду! Да пошел ты, сволочь озабоченная! Ненавижу тебя!»

Взгляд мечется по пространству кухни в поиске, чего бы сломать или разбить. Руки чешутся все смести со стола и плиты. Я в бешенстве! Но нельзя… Мысленно борюсь с приступом агрессии, так как лишних денег на новую утварь нет, да и девочки проснутся, услышав погром, а им завтра на работу. Мое рациональное начало берет верх над гневом. Делаю глубокий вдох и медленно выпускаю воздух через зубы. И так несколько раз, пока не становится легче.

Опускаюсь на табуретку, устало тру ладонями лицо. Надо прочесть вторую смс, чтобы покончить с любопытством, которое не покидает ни на секунду, развеять последние надежды и со светлой головой войти в новый день. Но осуществить задуманное не успеваю, потому что аппарат в моих руках, нарушив сонную тишину, начинает громко звонить.

Ладони словно ватные — на дисплее ЕГО имя! Дергаюсь — телефон, выскользнув из пальцев, за секунду достигает плиточного пола и падает экраном вниз. Медленно приходит осознание, что странный трескающийся звук издает именно он. Ахаю, немигающим взглядом ошарашенно смотрю на свою потерю.

Аккуратно присев на корточки рядом, двумя пальцами поднимаю сотовый, переворачиваю. Ветвистая паутинка, рассекающая стекло на множество долек, покрывает весь экран. Верчу мобильник в ладони, не могу поверить, что еще минуту назад он был жив, а сейчас скончался. Тыкаю в мигающий дисплей, но все бесполезно — сенсор больше не работает. Издаю стон разочарования, хнычу. Ну почему я такая невезучая: к чему ни притронусь, все рассыпается в прах?!

Я, конечно, понимаю, что это не вселенское горе. Сотовый можно починить или, если все совсем плохо, взять новый в кредит… Но мне так обидно, что хочется плакать. Дополнительные расходы не входили в мои планы, тем более если уволюсь. Сейчас даже самые незначительные проблемы выбивают меня из равновесия, приводят в отчаяние.

Еще раз расстроенно глянув на разрывающийся мобильный, где до сих пор светится знакомый номер, откладываю разбитый аппарат на стол и горестно вздыхаю. Не знаю, к лучшему это или к худшему, но больше с НИМ связи нет. Развернувшись на пятках, быстро топаю в нашу с Фиской комнату, не хочу сейчас анализировать произошедшее — на сегодня хватит дурных мыслей. Забираюсь в тепленькую постель, закутываюсь, как гусеница, в воздушное одеяло, закрываю глаза. Скорей бы закончилась эта бесконечная, трудная ночь. Как же я устала…