Еще немного — у меня окончательно сорвет крышу, и я трахну ее прямо здесь, на свежем воздухе, подстелив под девчонку куртку. Нужно идти домой, пока я не наделал глупостей. Созвониться с Максом и доложить о том, что случилось вчера. Сказать, что у нас больше нет времени, обсудить новый план. Возможно, он пришлет сюда еще людей.

Вскоре мы вернулись в дом. Я хотел было попросить Неду приготовить на ланч что-нибудь особенное. Но она появилась на кухне в ужасном состоянии: щеки покраснели, глаза слезились. Сразу стало ясно — она не здорова. Пришлось отправить женщину домой.

Я с сожалением понял, что на обед придется ограничиться какими-нибудь бутербродами. Даже вытащил из шкафа хлеб, приготовившись порезать его, как вдруг рядом возникла Марина.

— Что ты делаешь? Где Неда?

— Приболела, пришлось отпустить ее. Есть пищу с бациллами как-то не сильно хочется, — раздраженно ответил я. — Так что сегодня на обед сэндвичи. Да и на ужин, видимо, тоже.

— Я могу приготовить что-нибудь, — немного подумав, сказала она.

Я отложил в сторону нож и оперся руками в столешницу. 

— А умеешь? 

Я искренне удивился. Совсем позабыл, что еще недавно у Марины была самая обычная жизнь. Не мудрено, что чему-то она да обучена. Тем более, устои в России немного отличаются от большинства стран Европы. Как слышал от коллег, там считается постыдным, если женщина не в состоянии приготовить суп или не умеет нож в руках держать. А еще обязана содержать дом в чистоте и уюте, в то время как американка или англичанка просто воспользуется услугами клининговой компании.

— Шутишь? Я же замуж собиралась! — воскликнула она. Подошла и пихнула меня в бок, отталкивая от разделочной доски. — В морозильной камере должно быть какое-нибудь мясо. Посмотри.

Хмыкнув, я решил послушаться девчонку. Надо же, впервые за долгие годы женщина указывала мне, что делать. Но и есть один хлеб с колбасой желания не было, так что пришлось подчиниться моей светловолосой игрушке.

В морозилке действительно нашлось несколько видов мяса.

— Та-ак, — протянул я, вытаскивая наружу разные упаковки. — У нас есть свинина, баранина и кролик. Что предпочитаешь?

— Давай кролика, — ответила она, взглянув на мои находки. — Набери холодной воды и положи в нее мясо. У тебя есть сметана? Кажется, Неда ее заказывала.

— Не знаю, что это такое. Не я же обычно занимаюсь готовкой, — не сразу понял, что за продукт она имеет в виду.

— Тогда просто отойди, — как-то серьезно сказала она, протискиваясь к холодильнику, что меня только позабавило. 

Предоставив ей свободное пространство, я отошел в сторону и наблюдал. Девушка поставила на столешницу горчицу, упаковку с чем-то белым, чего я и не замечал. Все же местные продукты отличались от привычных мне. Затем из подвесного шкафчика Марина достала соль и перец. Смешала ингредиенты в миске.

— Это маринад, — пояснила она, будто я участвовал в кулинарном шоу.

Затем в ход пошел найденный в кладовой картофель, который она на удивление ловко очистила, после чего поставила вариться в небольшой кастрюльке. К тому моменту, как вода закипела, пискнула микроволновая печь — кролик разморозился. Девчонка погрузила мясо в маринад и хорошенько смазала. 

— Подождем полчаса, а потом поставим в духовку. Салат делать будем?

— Почему и нет, — пожал я плечами. — Что тебе для этого нужно?

— Я видела капусту в холодильнике. Давай ее сюда. Еще поищи лук, морковь и кукурузу в банке.

Надо же, она тут всего три дня, а знает больше меня, что имеется в шкафчиках. После того, как я подал девушке все перечисленное, она нарезала овощи, выложила их в глубокую тарелку и заправила оливковым маслом. Мясо в то время уже томилось в жаровне при двухстах градусах, и по кухне распространялся невероятный аромат. 

Я внимательно наблюдал, как суетится Марина. Сейчас она улыбалась еще ярче, чем тогда, когда мы гуляли по саду, будто приготовление обеда доставляло ей настоящее удовольствие. А я уже успел забыть, как это — готовить. Моя мать тоже предпочитала домашнюю пищу. Я часто крутился неподалеку, пока она что-то варила. И девушка на моей кухне сейчас напоминала о тех давно минувших днях. 

Из картофеля она сделала пюре, добавила в него сливочное масло и перемешала. И к тому моменту, как мясо приготовилось, стол в столовой был уже накрыт. В этот раз захотелось не просто сидеть друг напротив друга в разных концах стола, а так, чтобы я мог коснуться ее, если только захочу. Потому я сел сбоку, совсем близко и наблюдал, с каким аппетитом девушка проглатывает еду. 

Что же, если ей так нравится, может, сойдет и для меня? Обычно я ем пищу, приготовленную прислугой, или же заказываю из ресторана. Да и в целом интересно, как готовит русская девушка. Все-таки я оказался свидетелем этого занимательного процесса.

Я положил мясо кролика в рот и понял, что уже где-то пробовал подобное. Когда-то нечто похожее готовила моя мать. Сердце до боли сжалось в груди. Я даже скривился.

— Не вкусно? — вдруг спросила девушка, вернув меня в реальность.

— Нет, что ты. Все чудесно, — ответил я, засовывая в рот еще одну ложку, чем вызвал улыбку на устах Марины. — Вкусно, — добавил, прожевав.

Я сам не заметил, как проглотил все, что было в тарелке и даже положил себе добавку. Марина тоже поела и теперь с интересом наблюдала за мной, запивая обед соком. Периодически мы встречались взглядами, и я замечал на ее губах улыбку, которую она пыталась скрыть. С моим образом жизни трудно постоянно питаться нормально, это здесь у меня есть служанка, а бывало и такое, что несколько дней подряд я перебивался сухпайком.

— Ты просто чудо, — сказал я, закончив с обедом. Вытер губы салфеткой и откинулся на спинку, чувствуя небывалое насыщение. Давно столько сразу не съедал. Но почему-то блюда, приготовленные Мариной, вышли особенными.

Со стола убирала тоже Марина. Я лишь наблюдал, закурив сигарету, как она суетилась, ставила тарелки в посудомоечную машину, а потом разбиралась, как та включается.

Все же русские женщины — особенные. Хоть, по-своему, и странные.

На некоторое время я ушел на второй этаж, чтобы решить возникшую проблему. А потом снова отыскал в доме Марину.

Не терпелось ее увидеть — даже не знаю, почему. Я объяснял это желание сексуальной неудовлетворенностью. Весь день с приятным послевкусием я проигрывал в голове прошлую ночь и то, как девушка выгибалась подо мной. Дрожащие ресницы. Робкие руки, что гладили мою кожу. Испарину на лбу, когда она боялась проникновения, хотя сама стремилась стать моей. Вспоминал, как плавно входил в тесное пространство ее женского естества и едва сдерживался, чтобы не ускориться. Боялся причинить боль. Но ничего, скоро она привыкнет, и я смогу делать с ней все, что мне захочется.

Девчонка смотрела телевизор, явно пытаясь переводить текст с местного языка. Насколько я знал, македонский немного походит на русский, хватает одинаковых слов. Но даже прожив здесь два года, я не владел им идеально, больше общаясь на родном, английском. Хотя на разговорном уровне владел еще итальянским, французским, немецким и арабским.

Я тихо подошел сзади. Не выдержал. Склонился и убрал в сторону мягкие золотистые локоны, поцеловав нежную шею. Марина дернулась от неожиданности, но не отстранилась. Лишь замерла, позволив мне продолжить ласку. Я прошелся языком по тонкой жилке — медленно, запоминая ее аромат. А потом развернул стул и поднял девушку за руки, притянув к себе. Впился губами с такой силой, что Марина даже испугалась и задрожала в моих объятиях. Но постепенно успокоилась и прекратила дергаться, позволив целовать ее лицо, губы, закрытые веки. Я казался сам себе другим — будто это и не я вовсе. Но мне нравилось касаться языком этой нежной кожи, исследуя каждую ямочку, каждый изгиб. И я ничего не мог с собой поделать. Будто девчонка обладала особенным вкусом.

Когда мое возбуждение достигло предела, я снял с Марины футболку, содрал чертов лифчик, бросив его куда-то на пол. Потянулся к джинсам девчонки, стаскивая их с ее соблазнительной задницы. На какое-то краткое мгновение девушка прикрыла обнаженные груди, но под напором моего укоризненного взгляда опустила руки. Я снял и трусики. Шагнул назад, упиваясь видом девичьего тела. Одновременно раздевался сам.

Почему-то хотелось заняться сексом именно здесь, в столовой. Я еще помнил, как эта красотка ласкала себя на ковре перед камином. Воспоминания до сих пор будоражили кровь, заставляли пульсировать виски. А член наливался, требуя побыстрее получить желаемое. Я уже не мог сдерживаться, и она это понимала. Поэтому, когда я снова подошел, вытянулась в струнку, но не сбежала. И я быстро поцеловал Марину, мысленно уже вонзаясь в нее по самые гланды — конечно, преувеличенно.

Я оттащил ее к ковру и заставил опуститься на пол. В голове тикал пульс, перед глазами встала пелена; я видел лишь сексуальное тело и понимал, как сильно хочу эту девчонку. Член гудел от напряжения, яйца уже болели. Поэтому медлить я не стал.

— Переворачивайся, — грубо приказал я.

Марина еще пару секунд смотрела на меня округленными от изумления голубыми глазищами, а потом развернулась спиной ко мне и легла на ковер.

Я тут же приподнял ее за талию, поставил на колени, пожирая взглядом задницу и то, что пряталось ниже. Вспомнил, как шлепал эти ягодицы — и меня совсем накрыло. Мой член уже рвался в бой. Я нащупал им вход в нежную плоть, прицелился и вошел сразу на всю длину. Это было потрясающе! Я даже застонал, когда тугие горячие мышцы охватили моего «друга» со всех сторон.

Марина жалобно пискнула от боли, и я вспомнил, что вчера она впервые занималась подобным. Запоздало уколола совесть, и я замедлился, одновременно поглаживая спину и находя на ней чувствительные точки. Вырисовывал на коже круги, мысленно успокаивая свою плоть и ругая себя за несдержанность.