Ловко же он это проделал! Сейчас еще достанет плетку и будет издеваться по полной программе! Я тихо заскулила от безысходности, но мужчина делал вид, что даже не слышит.

Он стащил футболку, оставшись в одних брюках. И стоял надо мной, как гора мускулов с отметинами шрамов. Я видела круглые следы от пуль, бывшие ожоги на правой руке, белые линии, оставшиеся от ножевых ранений. Но шрамы лишь красили этого человека, делали его еще брутальнее и мужественнее.

Он опустился на колени, кончиками пальцев выводя на моем теле круги. Вслед за его касаниями бежали мелкие мурашки, и я прикрыла глаза, отдаваясь удивительным ощущениям, хотя страх так и не проходил. Казалось, что я нахожусь на острие лезвия, когда не знаешь, что случится в следующий момент. 

Марч играл со мной, будто настраивал под себя. Ласкал груди, периодически покусывая соски, потом дул на них. Целовал шею, ключицы, обводил пальцем контур губ, заставляя их приоткрываться. Раздвигал нежные складочки и нажимал на чувствительную точку. Иногда проникал в меня пальцами, и я чувствовала, что там стало совсем влажно. Наручники не давали трогать мужчину, а мне ужасно хотелось запустить пальцы в его волосы, взъерошить их, погладить мускулистую спину. Все, что мне оставалось — это постанывать и изнемогать от желания.

На какое-то время я даже забыла, где и зачем нахожусь. Всем моим существом завладел один единственный мужчина, хоть я и пыталась оставаться безразличной. Я настолько хотела его, что готова была взвыть, когда тело в очередной раз охватывала нега, которая прокатывалась волнами и сладкими спазмами отдавалась между ног и в нижней части живота. Это походило на издевательство, когда желаемое рядом, но не можешь получить. Когда нежная плоть пульсирует так, что ритм достигает головы, отдаваясь звоном.

— Винс! Винс! — не выдержала я, когда совсем накрыло от неудовлетворения. Тело содрогнулось в конвульсии. — Я не могу!..

Мой голос перешел в хриплый стон. Я услышала, как усмехнулся мужчина, и тут же почувствовала его дразнящие пальцы. Он будто изучал меня, специально искал эрогенные зоны, чтобы потом пользоваться своими открытиями.

— Повтори! — потребовал он. — Хочу услышать, как ты меня хочешь!

Я задергалась, пытаясь не говорить лишнего. Ему наверняка доставляет удовольствие измываться надо мной. А я не хочу быть покорной шлюхой, которая течет при виде красивого мужика. Он всего лишь заплатил за меня, скоро наши пути разойдутся. Слишком много ему чести знать, что я чувствую.

— Ну так что, Марина? Продолжим? — ухмыльнулся он.

Я прикусила губу и откинула голову. Похоже, Винс не собирался использовать всякие садистские штуки, и мне даже нравилась эта игра. Я уже не чувствовала боли, когда мужчина проникал в меня пальцами, осталось лишь острое удовольствие на грани с легким помешательством. Он только вошел во вкус и не останавливался, а я не могла совладать с собой и шептала по-русски, что он мерзавец, но я все равно его хочу.

Словно почувствовав мое состояние, мужчина уперся горячей головкой члена в пульсирующую плоть и двинулся вперед, забросив мои ноги себе на плечи. Я удивилась, как легко на сей раз он проник в меня, скользнул по ноющим и пульсирующим стеночкам, входя до самого конца. Удовольствие было невыносимым, казалось, сейчас я просто разорвусь на части. И я вскрикнула, а Винс тут же накрыл мои губы своими, двигаясь во мне все быстрее.

— Винс… Да… — выдохнула я, а потом выдохнула громче: — Винсент!

— Хорошая девочка, — похвалил он и выпрямился, чтобы ему было удобнее ласкать меня пальцем. Когда он умело коснулся набухшего клитора, я совсем поплыла и уже не понимала, что говорю. Он словно околдовал меня, заманил в свои сети.

Сама себе я казалась развратной, но почему-то с этим мужчиной уже не испытывала угрызений совести, которая отошла на второй план, сменившись желанием быстрее получить оргазм. Он не заставил себя ждать. Поняв, что меня уносит невыносимо горячей волной, я напряглась, сильнее сжала мышцами лона мужской орган и вдруг почувствовала сладкую слабость, когда все тело охватило желанное удовлетворение. С губ снова сорвалось имя, которое я предпочла бы потом забыть навсегда. Ведь он забудет обо мне так же быстро, как и решил купить.

— Да… вот так! — прохрипел он и подхватил под ягодицы, вбиваясь с силой в разгоряченное нутро.

Я уже не улавливала его темпа. Сильные удары сопровождались звонкими шлепками, когда Винс касался своими бедрами моего тела. Мои стоны периодически прерывались рваными словами и возгласами мужчины, который дорвался до своей награды. Делая последние толчки, Винс чуть замедлился и отпустил ноги, и я обняла его бедра, желая слиться с ним полностью. Он шумно выдохнул, потянулся вперед и расстегнул наручники. Я обхватила его шею ноющими руками и уткнулась в нее лицом, пытаясь восстановить дыхание.

Кажется, скоро я сойду с ума, разрываясь между неприятием своего бесправного положения и желанием принадлежать этому мужчине.

 — Ну вот, обсудили меню, — пошутил он, поднявшись на ноги. — Это я люблю на завтрак, обед и ужин. Хороший, кстати, стол, — хлопнул он по стеклянной поверхности.

Я тоже встала, чувствуя вытекающую липкую жидкость. Между ног все горело, но еще больше пылали щеки от того, как смотрел на меня Винсент Марч. 

Я собрала одежду и взлетела вверх по лестнице. Мои мысли занял только душ. Сейчас встану под прохладными струями и приведу себя в порядок. Иначе бушующий внутри пожар не унять.

В ванной вдруг задумалась, а так ли плачевно мое положение? Меня не насилуют, не сковывают цепями и не избивают. Интересуются моим мнением, стараются доставить удовольствие, думая не только о себе. Может, если я перестану предпринимать попытки побега, а сконцентрируюсь на самом мужчине, то смогу заставить его отпустить меня? Ну или выкупить, на крайний случай.

Надо стать незаменимой. Особенной. Я ведь могу — знаю это! 

Уверенности вдруг прибавилось, и я наконец-то улыбнулась, ощутив некое подобие счастья. Да, именно так я и поступлю. 


Винсент

С момента, как мы впервые занимались с Мариной сексом, я ходил сам не свой. Я хотел ее постоянно, и это желание сбивало прочие, нужные мысли. Чрезмерное возбуждение с момента нашего знакомства наконец вылилось в сплошное удовольствие, которое занимало все мое существо. Поэтому я искал любой удобный момент, чтобы трахнуть блондинку. Да она уже не особо сопротивлялась, ведь я старался доставить удовольствие и ей.

Кажется, Марина вошла во вкус и быстро всему училась.

Я даже заметил, что у меня перестала, как обычно, ныть правая рука — исчезли долбанные боли. Рана на левой тоже заживала, хотя она изначально не слишком-то беспокоила. На пятый день я сам снял швы, не став никого дожидаться. Обработал антисептиком еще красный, хотя уже не такой заметный шрам. Скоро он побелеет, как и все остальные, добавившись к внушительной коллекции моих увечий.

В последний раз мне пришлось зашивать самого себя лет пять назад, после осколочного ранения при взрыве бомбы, в Сомали. Тогда все было куда хуже: зажав в зубах свою рубашку, чтобы не орать от боли, я выудил из рваной пульсирующей полости в бедре куски металла, удалил ножом загрязненные участки плоти, после чего полил место поражения коньяком прямо из фляжки и скрепил края раны нитью. Мера была временной, но я смог остановить кровотечение, а вскоре после этого меня доставили в госпиталь. Повезло, что не заработал сепсис.

Макс Шепард все же прислал мне на помощь Джейсона — специалиста, который мог взломать почти любую систему. И на весь день мы с этим парнем засели в снятой им квартире для того, чтобы с его компьютера отследить движение крупных сумм за последние пару месяцев.

После перестрелки на складе я четко осознавал, что времени на раздумья нет. Нужно выяснить, где и когда состоится крупная сделка, ведь придурок Райен Удовски проговорился, что скоро сорвет куш на покупке и перепродаже большой партии героина, почему и отказался от поставок оружия.

Я так и не выяснил, кто главное действующее лицо в этой кодле, хотя давно подозревал Герта. А еще дружка албанского торговца наркотой — Келменди. Но интуиция подсказывала, что верхушка синдиката «Красный бутон» все же здесь, в Македонии.

— Для совершения сделки, о которой ты говоришь, нужна крупная сумма — несколько миллионов. Но пока нигде не проходили такие огромные переводы. Скорее всего, они будут рассчитываться наличкой, — пришел к выводу хакер, с виду больше напоминающий студента — в его двадцать семь ему можно было дать, максимум, девятнадцать.

— Ты хоть представляешь себе несколько миллионов наличкой? Понадобится не одна сумка. Обычно на снятие таких средств заранее делают запрос в банк. Но ты говоришь, что запросов не было.

Парень пожал плечами.

— Пока не было. Но ведь и дата привоза товара неизвестна. Будем следить. Если кто-то из нашей честной компании заранее подаст заявку, мы тут же это узнаем.

— Ладно, мне пора. Передай Шепарду, чтобы не спугнул дичь. Объясни, что осталось немного. — Я поднялся и закурил, вдруг вспомнив, что дома ждет моя игрушка.

Поскольку домработница еще не выздоровела, на кухне хозяйничала Марина, которой помогал Горан. Кажется, они спелись — нашли с ним общий язык. Но зато я знал, что каждый день меня ждет сюрприз. Например, вчера, когда вернулся домой, я обнаружил на окнах новые яркие занавески. Потом моя «гостья» достала из кладовки новенький набор посуды, что хранился там с незапамятных времен. Я не вмешивался. Пусть занимается, если от этого легче. Я пока ничем не могу ей помочь — ни в коем случае нельзя испортить отношения с Райеном.

По пути домой я представил, как оторвусь этой ночью, фантазировал, в каких позах мы будем трахаться. И возбудился от одной лишь мысли.