— Как тебе? — нетерпеливо спросил он.

— Не Неда ведь его готовила, верно? — осторожно поинтересовалась я. 

— Ну… Она помогла украсить, а я нашел рецепт в интернете… Стоп, — вдруг озарило его, — как ты узнала?

— А ты его попробуй.

Винс недоверчиво взглянул на меня, пожал плечами и откусил кусок торта. Прожевал и выплюнул обратно на тарелку. Его лицо скривилось и даже слегка покраснело. Я засмеялась в голос, не в силах сдержаться.

— Понял. Вопросов нет. Я переборщил с лимоном. — Он достал из кармана платок и принялся вытирать губы, после чего вырвал из моих рук тарелку и поставил на стол. — Не ешь его. Лучше давай закажем что-нибудь. Любишь сладкое?

— Люблю.

— Я знаю один кондитерский магазин. Там пекут потрясающие пирожные и булочки. У них большой ассортимент. И раз сегодня особенный день для тебя, мы можем выбрать все, что ты захочешь.

Через час курьер доставил наши сладости. Немаленький заказ, к слову. Большинство названия выбранных лакомств были мне незнакомы. Но зато в пакете оказались божественные безе и лукум. Также я впервые попробовала рисовый пудинг, посыпанный большим слоем корицы. Еще я обнаружила среди различных булочек фрукты, правда они были карамелизированные. Но вкус от этого ничуть не испортился. Все в новинку. Кто знает, когда я снова попробую что-то этакое. Не факт, что следующий покупатель останется столь же доброжелателен, как и Винсент.

О Винсенте Марче ведь тоже ходило много слухов. Девочки боялись его, не хотели, чтобы он покупал их. А на самом деле Винс оказался замечательным мужчиной. Да, скрывал многое, о чем-то умалчивал, часто был эгоистичен и слишком самоуверен. Но за всеми этими недостатками прятался чуткий и внимательный человек, который, узнав, что у его «покупки» День рождения, тут же устроил маленький праздник. 

Помнится, он говорил, что готовить не умеет совершенно. Потому, когда Неда заболела, собирался сделать бутерброды, да еще и нож держал так, словно не хлеб резать собирался, а человека. Ну как тут не взять все в свои руки? А сейчас готовил сам. Для меня. И не абы что, а испек настоящий торт! 

Интересно, Неда пыталась помочь ему? Зная его дурной нрав, если и так, то Винс послал ее куда подальше, заявив, что сделает все сам. Самостоятельный, чтоб его!

Я улыбнулась собственным мыслям, доедая последний кусочек рахат-лукума. 

— Не ожидала такого сюрприза? — спросил он, наблюдая за мной.

— Думала, тебе все равно. 

— Это не совсем так. День рождения — особенный день. Думаю, все когда-то любили отмечать его. 

— И ты?

— И даже я, — уже тише ответил он, вложив в слово «даже» куда больше смысла, чем казалось на первый взгляд. Будто он ненавидел себя, не считал нормальным человеком, который имеет право любить какие-то праздники. 

— Как ты справлял его? — Я села поудобнее, приготовившись слушать. Потому что знала, что Винс ответит — чувствовала, что ему необходимо поделиться.

— Лет до пяти я, естественно, ничего не помню. Наверное, как и у всех — домашние застолья, барбекю, поездки в парки аттракционов. А вот после, когда от мамы ушел ее муж, праздновать уже никто и не желал. Кроме меня. Мама все так же пекла домашние торты, накрывала столы, зазывала в дом моих школьных друзей, которых было достаточно. — Винс сложил руки на животе и отвернулся от меня, будто бы вспоминая. Затем вдруг засмеялся. — А однажды я и мой друг Лиам решили подшутить над соседкой. Очень хмурая и вечно недовольная тетка была. Мы поймали ее собаку и увели к себе в дом, а на крыльцо подбросили записку о выкупе пирожными. Конечно же, она догадалась, кто виновник. Я потом еще неделю под домашним арестом просидел. 

— У меня не случалось подобного. Но временами и мы шутили над людьми. Например, звонили со стационарного телефона на различные городские номера, что находили в телефонной книге. Представлялись какой-нибудь компанией, забалтывали людей, а потом просили нажимать кнопки. Ой, сколько смеху-то было! Или звонили в квартиры и убегали. 

Теперь уже смеялись мы оба. Надо же, разные страны, разные менталитеты, а дети всюду одни и те же. Мелкие пакостники, достающие хмурых взрослых. 

— Помню, моя бабушка как-то уехала на курорт отдыхать, а дом остался без присмотра. Точнее, как без присмотра... Под сигнализацией. Но я умел ее отключать. Да, у меня уже тогда были разные таланты. Бабушка меня туда не пускала, оберегая свое имущество от взбалмошного подростка с играющими гормонами. В общем, мы устроили вечеринку в ее доме. Да такую, что потом двое суток прибираться пришлось. Но не помогло — разбитую посуду из раритетного сервиза вернусь не удалось, хотя я, честно, пытался ее склеить.

— Как бабушка тебя не убила? — воскликнула я.

— Даже если и попыталась бы, не догнала. Я к тому времени уже готовился поступать в военное училище и занимался легкой атлетикой. 

— А маме она не позвонила?

— Они уже не общались тогда. Так что бабушка не смогла переступить через свои принципы ради того, чтобы пожаловаться на нерадивого внучка. — Он снова пожал плечами и повернулся ко мне. Положил ладонь на колено, слегка поглаживая его, а взгляд зеленых глаз устремился прямо мне в душу. 

— В моей семье все не так. Мы, конечно, были совсем не богаты. В то время как ровесницы щеголяли по улицам города в модных шмотках, а в руках держали новые модели телефонов, я сидела где-нибудь на лавочке в парке с плеером в старых обносках. Но, знаешь, меня это не волновало. Я была просто счастлива, что мама с папой здоровы. Сейчас я даже не знаю, как они. Я сказала, что улетаю в Македонию работать, но они ждали звонка. Боюсь даже представить, что с ними теперь. Обратятся ли они в полицию или нет.

— Уверен, все будет хорошо, — тихо ответил Винс, поглаживая меня по голове, как маленького ребенка.

Неужели он отпустит? Или просто успокаивает? Лучшим подарком на День рождения для меня стала бы свобода.

— Как бы мне хотелось в это верить, — вздохнула я и повернулась, чтобы еще раз посмотреть в зеленые глаза.

— Просто верь, малыш. — Винс склонился, дыша мне в губы, а потом жадно поцеловал, и я вздрогнула от тепла его рук.

Этот поцелуй вышел каким-то особенным. Словно рядом находился уже не чужой человек. За то время, что я пробыла в этом доме, мы как-то сблизились, стали более откровенными. Хотя я так и не узнала, чем занимается этот мужчина.

Целуя в ответ, я обняла его за шею, и тогда Винс подхватил меня на руки и направился к лестнице. Казалось, он даже не замечает моего веса. Он прижимал к себе так, будто боялся уронить, словно я была для него кем-то большим, чем даже временной любовницей. Я с удовольствием вдыхала аромат его парфюма.

Наверное, несмотря на нынешнее положение, в моей жизни не было ничего лучше, чем этот вечер и мужчина, внезапно устроивший для меня праздник. Хотелось всегда вот так нежиться в его руках, чувствовать тепло и заботу. Все же Винс мог быть заботливым, хоть и пытался казаться колючим.

— У нас всего два дня, — напомнил он то, что я предпочла бы забыть — хотя бы на оставшееся время. — Хотел сказать тебе, что эти три недели были для меня особенными.

— Ты сможешь мне помочь? — без всякой надежды спросила я, пряча голову у него на груди.

— Я… я постараюсь, Марина. Все будет хорошо, увидишь, — произнес он, толкнув ногой двери в спальню. И я вдруг поняла, что это вовсе не моя комната.

Он принес меня к себе. Означало ли это какую-то привязанность? Было ли особым знаком? Я не хотела спрашивать, чтобы не испортить все, не сломать тот хрупкий мостик, что сегодня между нами установился.

Я впервые находилась здесь. И сразу осмотрелась. Хозяйская спальня явно больше моей. С огромной кроватью и телевизором. Все в серых и черных тонах, даже шторы на окне — и те черные. Зато покрывало на постели в полоску, как шкура белого тигра. Ох уж этот лофт! Стена над большой кроватью казалась просто кирпичной, белой. Здесь даже зеркала не имелось. Зато сбоку находилась раздвижная дверь, за которой виднелся гардероб.

— Сейчас вернусь, осваивайся, — кивнул Винс и скрылся в ванной.

Я в растерянности присела на край кровати и провела рукой по мягкому ворсу пледа. В ушах до сих пор стояла фраза «просто верь», но в тоже время ее заглушало напоминание про два дня. Как понять, что на самом деле чувствует мужчина, загадку которого я так и не смогла разгадать? Или стоит положиться на судьбу и ни о чем не думать?

Винс появился из ванной без рубашки, с расстегнутым ремнем и в приспущенных на бедра брюках. На пару секунд он остановился, позволив разглядеть ровные кубики пресса и играющие на свету мускулы, а потом подошел и поднял меня за руки, притянув к себе. Резко дернул пуговицы на моей блузке, и они разлетелись в разные стороны, оторвавшись.

Блузка полетела куда-то за кровать. Туда же и бюстгальтер, который Винс ловко снял. Он расстегнул джинсы и толчком отбросил меня на постель, задрал ноги, стаскивая остатки одежды. Не знаю, что он там себе надумал, пока был в ванной, но взгляд его изменился, стал жестче, а зелень радужек приобрела холодный оттенок. Брови свелись вместе, образовав на лице маленькие морщинки.

— Все в порядке? — испуганно пискнула я, не понимая, что происходит.

— Просто ни о чем меня не спрашивай. Хочу иметь тебя всю, в разных позах, хочу хотя бы сегодня ни о чем не думать. Если буду слишком груб — просто скажи, я остановлюсь, — рвано произнес он, нависая сверху. — Договорились, малыш?

— Хо-хорошо, — выдохнула я, поглаживая мощные плечи мужчины.

— Вот и славно. Мне это сегодня нужно, — прерывисто дыша, ответил Винс, провел пальцем по моим губам и тут же впился поцелуем — властным, жестким, хозяйским. Будто не мог насытиться вкусом, будто это была наша последняя встреча, хотя я точно знала, что у нас еще есть сутки с половиной.