Впереди сверкнули яркие огни четырехполосной магистрали. Я сам не заметил, как выскочил на трассу, что вела через Илинден.

Машин на дороге почти не было, но все же кому-то тоже не спалось этой ночью. В тот момент, когда мне показалось, что бандиты отстали, раздался резкий треск — в заднее окно попала пуля. Усиленное стекло не рассыпалось, просто в центре его образовалась вмятина, а вокруг поползли трещины. Следующий выстрел пришелся на кузов — я услышал только звук.

Черт, а это мне совсем не нравится. Конечно, бронированная машина выдержит не одну пулю, но они могут попасть по колесам — и тогда мне точно крышка.

Обогнав попутную фуру, я потянулся в бардачок, чтобы достать оружие. Открыл окно, и в машину тут же ворвался холодный воздух с мокрым снегом. Удерживая руль и одновременно посматривая на дорогу, я высунулся в окно. Сдал левее, чтобы выглянуть из-за фуры, и выстрелил в черный внедорожник. Потом еще раз. Кажется, попал, но куда именно — не видел. Пришлось выровнять руль и ускориться. Слева мелькнула заправка. Значит, скоро еще одна, а там и развязка.

Я все же взял правее, чтобы выйти на объездную дорогу. Там всего одна полоса, они не смогут меня обогнать. А машина бандитов почти что подпирала. В заднее стекло снова выстрелили. Потом еще и еще. Постепенно оно покрывалось паутиной от трещин, но пока держалось на месте. 

В темноте я не видел, сколько в автомобиле человек. Но судя по тому, что шли они ровно, стрелял не водитель. Значит, обо мне уже знают и отдан приказ меня убрать.

Я выскочил на четырехполосную дорогу в тот момент, когда там ехала легковушка. Сразу же сдал в левый ряд, миновав столкновения. А вот тому, кто двигался прямо за мной, повезло меньше — его отбросило при ударе вправо. Легковой автомобиль закрутило на скользком асфальте. Это ненадолго отвлекло преследование, и я успел оторваться, набирая скорость.

Я знал, что еще не конец. Здесь некуда свернуть — слева и справа ограждение. А эти ребята уже наверняка сообщили остальным о том, где я нахожусь.

Это походило на настоящую охоту, в которой я был дичью. И чертовски мне не нравилось. Так мы будем ехать вокруг города долго, а топливо у меня не бесконечно. Нужно как-то обмануть их, чтобы сбросить хвост.

Направо уходила дорога на новую развязку. И я резко повернул руль, поднимаясь вверх, на мост. И в тот момент, когда уже сворачивал налево, в город, приоткрыл окно и выстрелил, попав в лобовое стекло преследователя. Выдохнул. В салоне было холодно, но я уже ничего не чувствовал — лишь желание поскорее покончить с этой работой. Ведь мою конспирацию все равно спалили.

Я миновал торговый центр, попав на окраину столицы. Здесь не было больших зданий — в основном, склады и производственные постройки. Полос стало меньше, то и дело навстречу ехали машины, и мне приходилось обгонять попутные. Но парни, что никак не хотели отставать, делали то же самое — периодически я видел их в зеркалах, узнавая по манере вождения.

Я даже не знал, сколько сейчас времени, но эта погоня мне уже чертовски надоела.

Заметив знакомую улочку, я свернул к гаражам, выстрелив напоследок. Все, пистолет нужно перезаряжать, а на ходу это проблематично. Впереди была железная дорога, где уже загорелся красный свет — ехал поезд. Шлагбаума на переезде не имелось, и фары грузового состава озарили рельсы.

Прикинув, что должен успеть, я проскочил перед самым поездом, который перекрыл дорогу браткам на джипах. Возможно, кто-то из них врезался в состав, но этого я уже не видел. Сворачивая то влево, то вправо, я запутывал следы, двигаясь в сторону северного района Скопье.

Неужели получилось?!

Я оторвался! И жив!

Я откинул голову. Руки запоздало заколотились. Бросил пистолет рядом на сиденье и потянулся за сигаретой, с облегчением вдохнул сладковатый дым.

Я отъехал достаточно далеко, здесь меня уже не найдут. Но теперь я знаю, что должен быть начеку. Скоро утро, станет светло. Но зато на улицы выйдут люди, на дорогах станет больше машин, а в толпе большого города затеряться куда проще.

Нужно забирать Марину! Она же провела там всю ночь.

Че-ерт! Что с ней делали? Как она сама?

Как только я представил, что могло произойти, легкие сжались, будто что-то мешало мне дышать. И этим «чем-то» была неконтролируемая ярость.

Я хотел пристрелить каждого, кто касался моей девочки. Убивать, как я убил Райена. Ведь именно он был во всем виноват.

С другой стороны, я сам находился на месте покупателя. И тоже привозил домой девушек.

Но у меня и выбора-то особо не имелось. Хочешь быть таким же, как они, нужно жить по их правилам. Вовремя прятать настоящее лицо, надевая маску подонка. Быть двуликим Янусом, хорошим для одних и для других одновременно.

Но это в прошлом. Теперь я буду для них карающей рукой Фемиды.  

Нужно забрать Марину, а потом уже думать, как выкручиваться из поганой ситуации.

Я пытался успокоиться, говорил себе, что нельзя убивать всех подряд. Но не выходило.

Я отыскал бумажку с адресом покупателя и включил подсветку, чтобы прочитать запись Райена. Ладно, приеду на место — разберусь.


Марина

Вот теперь я точно осознавала разницу между Винсом и другими покупателями.

Мне не единожды говорили, какие приходящие на аукционы богачи извращенцы. Но Винсент оказался иным. Он не стал трогать меня сразу, дал мне свободу воли и право выбора, заботился и даже старался разбавить мое одиночество. Конечно, не обошлось без эксцессов, случалось многое, но Винс был джентльменом в сравнении с…

Сидя на холодном полу, я залилась слезами и прижала к себе крепче колени, пока плечи содрогались от тихих всхлипов. Губы дрожали, зуб на зуб не попадал. Мне уже не было страшно. Кажется, я совсем перестала чего-либо бояться. Знаю, случаются вещи куда ужаснее, но и не смогу заявить, что со мной теперь все в порядке. 

Меня изнасиловали. 

Действо продолжалось не час и даже не два. Кайл со своим приятелем постарались на славу. Они истязали мое тело, как заблагорассудится, воспользовались всеми отверстиями. Мною вертели, как безвольной игрушкой, пока я выла от боли и беспомощности. Организм даже и не думал отзываться на этот «секс» положительно. Мужчинам постоянно приходилось смазывать меня каким-то кремом, но от этого приятнее не становилось.

Как вообще можно получать удовольствие от насилия?

Теперь все тело болело. Промежность ныла, горло тоже — глотать было тяжело. Меня не рвало, но даже пить не хотелось. 

Наигравшись, Кайл и Сали на время оставили меня в покое. Не знаю, чем они были заняты, но ясно слышала за дверью голоса и смех — им явно наплевать на то, что сотворили, и они были довольны собой. По ним тюрьма плачет — это факт. Не только из-за содеянного сегодня, но и остального. Кайл так вообще являлся племянником и помощником Райена — работорговца, который организовал похищение женщин из разных частей света путем обмана, используя всякие фирмы и подсадных уток.

Как же хотелось убить мерзавцев…

Мне бы сейчас один из пистолетов Винса, чтобы застрелить в голову обоих. Истошно вопя, выпускать всю обойму, пока их черепа не превратятся в кровавое месиво. Стереть уродов с лица Земли.

Я больше не злилась на Винсента. Ни за то, что он отдал меня, ни за то, что не вернулся. Сейчас я даже была ему благодарна за те три недели, в течение которых не ощущала себя в плену, не считая ограничений на выход в свет. А также за то, что он устроил мне праздник, переступил через собственные принципы ради рабыни, которая ему даже не принадлежала целиком. Я скучала по нему. Не по сексу — этого «счастья» мне пока точно не хотелось. Только желала оказаться в его объятиях, чтобы ощутить безопасность. 

Но сейчас я одна, никто не окажет мне поддержку, не закроет спиной от нависшей угрозы, не спасет. Я могу полагаться лишь на себя, хоть и чувствую, что мой внутренний мир разрушен. 

Два мерзавца вскоре затихли, и в доме воцарилась тишина.

Я находилась в ванной комнате, опасаясь открывать дверь. С тех пор, как оказалась в помещении, даже не шелохнулась, будто любое движение могло спровоцировать мудаков на новые грехи. Но теперь поняла, что они спят, и решила исполнить задуманное. Я помнила про окно на кухне; оставалось лишь незаметно пересечь гостиную, осторожно открыть его и бесшумно выбраться наружу. 

На мне совсем не было одежды. Придется позаимствовать пару вещичек и, по возможности, обувь — иначе я далеко уйти не смогу. Не знаю, сколько времени понадобится, чтобы добраться до ближайшего населенного пункта или заправки, но делать это стоит не на каблуках и не в коротком разорванном платье, когда снаружи около нуля, а перед тем шел снег. 

Я решительно поднялась на ноги, собираясь с силами, вздохнула и толкнула дверь. Та бесшумно отворилась. В гостиной никого не было, и все еще стояла тишина. Я завернула за угол, на носочках поднявшись по лестнице, ведущей в коридор, там надела на себя широкие мужские брюки и водолазку, которые нашла там же, в платяном шкафу. Затянула ремень, чтобы штаны не падали.

На всякий случай проверила входную дверь. Как я и думала, она была заперта. Затем взяла в руки кроссовки, нацепила черное кашемировое пальто и направилась на кухню. Закрыла обе двери, подперла их стульями на случай, если меня вдруг хватятся, забралась на столешницу, распахнула окно и выскочила наружу.

Приземлилась благополучно, к счастью, ничего не подвернув.

Погони слышно не было. Оглядываясь, я обулась и подошла к забору из металлопрофиля. Вцепилась пальцами в край, чувствуя холод и режущую боль. Но она не могла меня остановить. Я подтянулась и забросила ногу, переваливаясь на другую сторону ограждения. Кажется, немного порезалась, но плевать. Я вытерла ноющие руки о пальто.