— Иди в свою комнату! И не вздумай оттуда высовываться и устраивать свои излюбленные по дому вылазки. Я сейчас приду проверю.

Господи, почему так плохо? И становится только хуже, когда слышишь за спиной этой нечеловеческий голос прирождённого убийцы, жаждущего убить кого-нибудь прямо сейчас, сию секунду. Неважно кого. Любого, кто попадёт под его горячую руку. Скорей всего, я и добралась до комнаты на чистых условных рефлексах, позволив своему телу сделать всё самому — и дорогу найти, и донести меня до нужных дверей. Хотя, очутившись в стенах такой знакомой и едва уже не родной комнаты, долгожданного облегчения всё равно не почувствовала. Трясти меньше меня не стало, как и резать изнутри вымораживающими страхами. Хорошо, что ещё не могла пока даже думать в таком состоянии, иначе бы точно свихнулась.

Мне и без того хреново. Наверное, не реву только потому, что не успели дать для этого нужного повода. Но уже на грани. Ещё немного и…

Дверь резко открылась, и я снова панически дёрнулась всем телом на выстреливший по нервам громкий звук. Или мне просто показалось, что он был таким громким? Правда, когда я увидела в проёме Арслана, всё остальное тут же отошло на самый дальний-предальний план. Больше никаких пляшущих перед глазами картинок из увиденных кошмаров только что пережитого безумия. Причём не моего. Или всё же частично моего? Стать свидетелем разборок между похитившим меня человеком и её чокнутой бывшей, похожей на меня, как на сестру-близнеца?.. Тут уж действительно надо иметь стальные нервы, чтобы не свихнуться первой.

Хотя достаточно увидеть лицо Арслана и затаившуюся в его глазах звериную ярость (пусть и предназначенную для другого человека), думать и вспоминать о чём-то параллельном уже не получается. Цепенеешь на месте от совершенно иных эмоций и страхов, и особенно от его сминающей близости.

— Сейчас я пришлю к тебе Айлу. Постарайся её не третировать расспросами о моей гостье. Она всё равно тебе ничего не расскажет. А лучше сразу иди под горячий душ. Не хватало, чтобы ты ещё подхватила воспаления лёгких.

— И это всё? — я не заметила, как выпалила свой вопрос едва не с возмущением, сделав в неосознанном порыве шаг к дверям. Разве он не видит, как меня трясёт? Как от удушливого страха я обнимаю себя за предплечья, не зная, что бы сделать ещё такого, лишь бы наконец-то избавиться от этого треклятого наваждения с беспрестанной дрожью.

За что он так со мной? Только за то, что я похожа на его бывшую пассию, которую он мечтает убить в своих мыслях даже сейчас, в эти самые секунды, когда смотрит в моё лицо? Смотрит и видит кого? Меня или её?

— А ты ожидала что-то ещё?

— ДА! Ожидала! Хотя бы маломальского объяснения, кто это был, и почему вы с ней так жестоко обращались? Что она вам такого сделала, что даже сейчас вы смотрите на меня таким взглядом, будто… будто это я виновата во внешней с ней схожести?

— Боюсь, Сэрче, это не твоё дело. Никогда им не было и никогда не станет. И я сейчас не в том настроении, чтобы разговаривать с тобой на какие-либо темы вообще. Постарайся успокоиться и не забивать свою красивую головку плохими мыслями. Когда я решу, что действительно хочу о чём-нибудь тебе рассказать, ты узнаешь об этом первой. А сейчас… Прости. Но после твоей недавней выходки, я больше не вижу причин тебе доверять. С этого дня ты будешь сидеть под замком. Пока полностью не раскаешься в содеянном и не станешь выполнять только то, о чём тебя просят. Не знаю, сколько на это уйдёт времени. Всё зависит только от тебя. Но, как минимум, неделю ты будешь выходить из этой комнаты лишь с моего разрешения.

— Вы… Вы это серьёзно?

— Серьёзней не бывает, Сэрче. А теперь отдыхай и отогревайся в ванной.

Не представляю, что ужасней — пережить самый невероятный поворот событий, увидеть воочию, на что был способен Арслан Камаев и до чего готов дойти с ненавистной для него бывшей, или… Пропустить через сердце ужаснейший “удар”. Нет, не звук закрывшейся за исполинской фигурой мужчины двери, а последующий… Проворот ключа в дверном замке. Ещё и не один.

Меня заперли? После всего, через что мне пришлось пройти благодаря стараниям этого человека? Да и человека ли? Наверное, я просто отчаянно обманывала себя все эти дни, когда пыталась найти в этом Дьяволе хоть что-то человеческое. Нащупывала лазейки для травмированной психики, чтобы оправдать его в своих глазах и даже дать шанс исправиться?

Боже правый. Какая же я беспросветная дура. Повреждённая на всю голову дура и конченная идиотка! Я действительно надеялась на то, что в наших отношениях что-то изменилось? Что у этого Дьявола есть сердце, и он видит во мне меня, а не ту… другую?..

___________________________

[1] Aslanım — турец. Мой лев

[2] lanet cadı — [ланет джады] турец. проклятая ведьма

[3] Kalleş yılan — [калеш йилан] турец. лживая; коварная; вероломная змея

[4] кремация по мусульманским традициям и поверьям приравнивается к страшной каре “горению в аду”

Глава 2

Арслан

К себе я попал не раньше полудня. Пропустил и завтрак, и обед, и, соответственно, утренний душ. Хотя, когда уходил от Юльки, не выдержал и зашёл в ближайшие гостевые комнаты, чтобы воспользоваться там ванной и хорошенько отмыть руки и лицо от въевшихся в кожу раздражающих ощущений и запахов (а заодно заклеить пластырем на левой ладони вчерашний порез, о котором вспомнил только теперь). Даже намочил полотенце, старательно протерев шею и грудь, в попытке хоть как-то избавиться от бьющего в нос амбре из почти забытых ароматов грёбаного прошлого. Сегодня они не только ворвались в моё настоящее, но и приобрели тошнотворные оттенки навязчивой реальности. Если бы я не забил их запахом жидкого мыла, наверное бы просто свихнулся от назойливого желания избавиться от них во что бы то ни стало. Даже с помощью ножа!

Разорви эту сучку тысячи шайтанов!

Не представляю, как вообще сумел сдержаться и не свернуть ей шею в ту самую минуту, когда увидел и сразу, без лишних объяснений, понял, кто передо мной. До сих пор било крупным тремором, как и жгло нервы с мышцами неуёмным желанием что-нибудь наконец-то вытворить. Освободиться от этого долбанного наваждения любым известным мне способом. Причём до такой степени, что приходилось душить себя насильно изнутри буквально. Иначе, если рвану за ней следом, то потом точно придётся разбираться с представителями правоохранительных органов. А эта дрянь, как пить дать, подстраховалась от любых подобных с моей стороны бесконтрольных действий. Поэтому и припёрлась в этот дом, окончательно потеряв передо мною страх и накачавшись под завязку чувством безнаказанности, как отупляющим все мозги и здравый рассудок убойным наркотиком.

Если бы мне не пришлось поднимать на уши всю внутреннюю охрану имения и распускать по домам дежурившую сегодня прислугу, обязательно бы сорвался с места в карьер. А так, сумел хоть как-то отвлечься и более-менее взять себя в руки. Хотя бы на несколько часов.

— Арслан, джаным, может немного передохнёшь и что-нибудь съешь? Так ведь нельзя. Весь день ни крошки во рту, и вчера тоже почти ничего ел. Давай приготовлю тебе шурпы понаваристей и накручу долмы. Мужчинам без горячего и еды долго нельзя. Не приведи Аллах, ещё желудок себе испортишь.

Несмотря на мой чёткий приказ не беспокоить меня без веских на то причин, пока я сам не свяжусь с теми, кто мне нужен, Айла не выдержала одной из первых. Пробралась в мой кабинет без стука и соответствующего разрешения где-то около трёх часов дня. В аккурат после того, как я наконец-то там “притих”, перестав "разносить” всех и каждого по всему дому в праведном гневе.

— Более подходящего момента ты, конечно, найти не могла!

Я как раз закончил телефонный разговор с Маратом, выпросив у того контактные данные надёжного сыскного агентства. Теперь каждая минута была на счету, и я не имел права разбазариваться столь драгоценным временем, пока находился в полном неведенье относительно истинных намерений Вероники Щербаковой. А доверять даже трижды перепроверенным людям — для меня сейчас было слишком большой роскошью.

— Потому что не нахожу себе места неменьше твоего! Если не больше. Почему ты отпустил эту ведьму? Надо было вытрясти из неё имена всех сообщников прямо на месте.

— Если бы я начал её трясти и пытать, не отходя от кассы, то запросто мог переусердствовать и “ненароком” свернуть ей шею. Не знаю, как вообще сумел сдержаться и не прибить её сразу же. Yılan! Cadi! Kaltak![1] Orospu![2]

Сколько бы я не пытался до этого присесть и хоть как-то успокоиться, ни хрена у меня не выходило. Постоянно вскакивал на ноги и начинал мерять окружающее пространство мечущимися из угла в угол шагами. Потому что совладать с этим непомерным безумием, как и неверием в происходящее, для меня сейчас было чем-то нереальным. За пределами здравого понимания и всего привычного для меня уклада жизни.

Одно лишь появления этой ожившей из мёртвых суки и всё. Я дезориентирован и выбит из колеи даже похлеще, чем техническим нокаутом на ринге от самого Стипе Миочича[3]. Девять лет, вашу мать! Девять лет я жил с абсолютной уверенностью, что эта тварь мертва и покоиться в земле вместе с тем, с кем не имела никаких прав лежать рядом даже в соседней могиле! А теперь! Что я должен был думать и испытывать теперь?

— Ничтожная гнида!

Я швырнул мобильный на стол, совершенно не заботясь о силе броска и сохранности телефона, поскольку меня уже несло по иной волне. Я снова сорвался с места и, скорее по инерции, чем чётко понимая куда и зачем направляюсь, начал кружить по кабинету, кое-как сдерживаясь, чтобы не налететь на что-нибудь или не грохнуть это что-то об пол или стену.